Сложно в России найти человека, который хотя бы раз в жизни полностью посмотрел футбольный матч и не знает, кто такой Дмитрий Булыкин. К этому 34-летнему игроку можно относиться по-разному, уж слишком много слухов, правдивых и откровенно лживых, вертится вокруг его имени. Но отрицать, что Булыкин — это настоящее российское футбольное явление, нельзя.
За свою футбольную карьеру Дмитрий проделал огромный путь, который напоминает либо горную тропу, либо кардиограмму, либо график колебаний акций на бирже. Из безвестного молодого игрока он превратился в СуперБула, который в одном из первых матчей за сборную сделал хет-трик. Потом он стал Димой-Дискотекой, которого чаще видели в ночном клубе, чем в футбольном. Сбежав от непрофессионализма, он уехал в Европу, попробовал строить карьеру в Германии, поскандалил с тренером в Бельгии и нашёл себя в Голландии. Своей игрой за затрапезный «Ден Хааг» он заставил российских футбольных фанатов умолять Дика Адвоката вызвать его в сборную России... Безрезультатно.
Теперь Дмитрий Булыкин уже почти ветеран российского футбола, который хочет на мажорной ноте завершить свою карьеру футболиста, но остаться в игре и приносить пользу российскому футболу уже в другом «амплуа». Он тренируется, играет в теннис, ждёт вестей от своего агента, стараясь на размениваться на мелочи, а дождаться действительно стоящего предложения...
Карьера
Чем сейчас занимается Дмитрий Булыкин и, самое главное, когда он вернётся в большой футбол?
Дмитрий Булыкин: Тренируюсь, индивидуально играю в теннис, поддерживаю форму и жду, когда мой агент до конца доработает те варианты, которые нам удобны. Рассматриваются варианты как за границей, так и в России. Играть осталось немного — скоро карьеру завершать, поэтому хочу, чтобы давали больше игрового времени, но и клуб должен быть хорошего уровня, желательно, чтобы в еврокубках играл.
— А в предложениях недостатка не испытываете? Есть из чего выбирать?
— Здесь двоякая ситуация: те клубы, в которые хотелось бы, не обращают внимания, а те, в которые не хотелось бы, — наоборот. Нужно поймать хороший вариант и договориться. Я впервые в такой ситуации, пока не знаю особенностей. Жду вестей от своего агента, который ведёт переговоры. Посмотрим, что он предложит. В крайнем случае, можно перейти куда-нибудь в январе. У нас, свободных агентов, большой плюс: могу переходить в любое время. У нас нет сроков.
— Вы уже знаете, что будете делать после завершения карьеры футболиста?
— Нет, пока не думал и не знаю. У нас нет такой тенденции, как в Европе, особенно в Германии, когда футболист, который играл на уровне сборной, переходит в руководство клуба в качестве спортивного директора или помощника. Мне бы хотелось заниматься административной работой, потому что всё-таки есть имя, опыт, много всего можно передать другим. Никогда простой человек, даже тот, который играл, скажем, в первой лиге, не поймёт футболиста, который играет на уровне сборной и в топ-клубах.
— Поступали ли предложения о карьере тренера? Может, молодёжной команды или просто помощника?
— Поступали. На связь выходили даже иностранные команды. Но это всё было на словах, до дела не доходило. Были предложения как для игрока, так и для тренера Булыкина, и в Европе, и в экзотических странах, и в российском чемпионате.
Интервью Дмитрия Булыкина
Интервью Дмитрия Булыкина
— Вы открыты для экзотических стран?
— Когда я играл в «Аяксе», Франк и Рональд де Бур очень позитивно отзывались о том периоде, когда они выступали в Катаре. До конца я от этих вариантов не отказался, но понятно, что там другой климат, другой футбол, другой менталитет и другой подход к быту.
— А вообще переезд в иностранные чемпионаты — это большой стресс? Как Вам это удалось?
— На самом деле, это очень сложно, большой стресс и давление. У того, кто на это решается, должны быть веские причины и веская прибавка к зарплате.
— В российской действительности это сложно.
— Да, это сложно. И российские футболисты, в основном, никому не нужны в Европе, потому что в половине стран очень жёсткий лимит на тех, у кого нет паспорта ЕС, а в другой половине стран понимают, что нам нужна адаптация, как в бытовом плане, так и в футбольном. Ещё и язык. Все европейцы знают по два – три языка, и им несложно вступать в коммуникацию друг с другом. Испаноговорящие футболисты сразу находят себе группу, а российскому футболисту сложно найти друга. В основном, они становятся отшельниками, и здесь уже на первый план выходят твои профессиональные качества и то, как долго ты сможешь играть на энтузиазме, чтобы это помогло тебе адаптироваться. В Европе есть скаутские сети, которые могут предоставить тебе всю информацию про футболиста: может ли он приехать один или у него есть семья, про травмы, про поведение, скандалы, личную жизнь. У нас, к сожалению, не обращают на это внимания, а покупают по завышенным ценам и дают завышенные зарплаты, с которыми футболисты заканчивают карьеру.
Репутация
— В тот момент, когда Вы уходили из «Динамо», наверное, если бы скауты почитали российскую прессу, сложили бы о Вас не самое хорошее мнение. Взять хотя бы прозвище, которое прицепилось к Вам, — Дима-Дискотека. Всё это походило на спланированную кампанию.
— Это была кампания, направленная против меня, наверное, со стороны «Динамо» — чёрный пиар. В то же время в Европе такого отношения не понимают. Даже когда я приходил в бар или на дискотеку и начинал прятать пиво, когда меня фотографировали, ребята с удивлением смотрели на меня. Мне говорили: «Чего ты его прячешь? Ты не человек что ли?». Нас тренер всегда предупреждал после хорошей игры: «Я знаю, что вы сегодня куда-то пойдёте. Главное — чтобы никто не садился за руль пьяным!». В Европе всё проще. Даже когда я в бар приходил и меня спрашивали: «А правда, что ты любишь дискотеки?», я отвечал: «Ну, да, а кто их не любит». Все футболисты за границей тусуются, а у нас всё-таки менталитет какой-то зажатый.
— У нас тренеры, наверное, возрастные, старой закалки.
— Я слышал, что когда голландцы приехали в Грозный, там были проблемы с этим делом. Они вообще погулять любят. Когда я приехал в Амстердам, футболисты поколения де Бура рассказывали мне, как готовились к матчу, и это, конечно, было совсем по-другому. Если бы подобное происходило у нас, на них бы тоже, наверное, такое же клеймо, как у меня, поставили. Или даже хуже. А за границей на это даже внимания не обращают. Тем более, они в то время уже знали, что я нашёл девушку и у меня дети на подходе были. Хотя в Европе и это никого никогда не останавливало.
— Несмотря на все сложности переезда, Вы бы советовали нашим футболистам, если есть предложения, ехать в Европу? Капелло говорит, что это одна из проблем сборной России — отсутствие легионеров. Все варятся в собственном соку в РФПЛ.
— Мы сами создали такую систему, когда для футболиста делают всё, чтобы он не уезжал, чтобы он не рос в своём мастерстве и тихо сидел здесь, получая зарплату. Новый стресс, смена обстановки положительно влияют на игрока. Он дополнительно мотивирован, использует дополнительные резервы в организме, чтобы себя хорошо показать, проявить, закрепиться в основном составе. Но отъезд футболистов никому не выгоден — не выгоден, когда есть бюджетные деньги, агенты и футболисты под рукой, которым можно платить большие зарплаты.
— То есть российскому футболу это нужно, но никому в российском футболе — нет?
— Это логично, очень мало людей, которые стараются сделать что-нибудь хорошее для российского футбола. Зато у нас очень много специалистов, которые даже не задумываются, как правильно тренировать, как повышать свою квалификацию. Это большая ошибка. Когда смотришь, как у нас организованы клубы, как в них работают, кто работает... У нас в большинстве команд работают люди, которые должны заниматься в крайнем случае околофутбольной деятельностью, но никак не футбольной. Нужно всё-таки брать пример с цивилизованных стран, с больших футбольных держав, таких, как Германия и Голландия. Там футболисты, которые играли на высоком уровне, остаются в футболе и работают ему на пользу.
Конфликты
— В «Аяксе» любят молодых футболистов подтягивать к основному составу. Могла произойти такая ситуация, как в «Спартаке» с Джано Ананидзе, который отказался ехать в Комсомольск-на-Амуре?
— Во-первых, там менталитет у людей другой, во-вторых, их так не балуют деньгами, как у нас. У нас очень всё неорганизованно, поэтому мы не можем сделать никакого существенного шага в футбольном плане. Агенты в основном пытаются выбить большие деньги, и им всё равно, что игрок сидит на скамейке и не играет. Да и он сам, сидя в запасе, получает те же деньги, что и другие, выходя на поле. Поэтому он говорит: «Какая разница. Ну, сыграю. Всё равно ничего не будет».
А в Европе всё зависит от сыгранных игр, от уровня игры и взаимодействия в команде. От тебя просто могут отвернуться все, и ты не будешь больше играть в этой команде. Упадёт резюме по линии скаутов: у тебя непростой характер, и другие клубы тоже не захотят брать тебя. В этом вопросе, конечно, нам надо многому научиться. И если какой-то футболист ведёт себя не в рамках футбола, то ему нужно обязательно указать на эти рамки. Да и в подобной ситуации можно ведь было сделать умнее, как делают хитрые футболисты: сказать, что травма, недомогание. А то, что он делает, — это нагло, это неуважение к клубу, к игрокам, к руководству. За границей такого бы не было. Если сказано, то поедешь. За неповиновение, во-первых, штраф, а во-вторых, испорченные отношения с руководством и с тренером из-за такой мелочи. На самом деле, сложно судить о ситуации, когда что-то происходит, а мы только слышим: слухов очень много ходит.
— Такая же недосказанность была, когда Вы в «Динамо» играли и перестали выходить на поле. Почему перестали?
— Если футболист играет за сборную, а через полгода его отправляют в дубль и не разрешают играть, разве в этом виноват сам футболист? Или, может быть, кто-то просто хотел, чтобы я не играл и покончил с футболом, скажем так?
— Вот сидит дядя Вася, читает газету и не видит Булыкина в составе. У него две мысли: либо Булыкина усадил в дубль злой тренер, либо Булыкин почувствовал себя звездой, зазвездился, тоже частая история, и просто забил на футбол.
— Я всем говорил, что хочу играть, просил отпустить, но меня не отпускали и специально морили в дубле. Я много раз повторял, что у моей ссылки были неспортивные причины. Но если человек изначально не верит, он все равно не поверит мне.
— С тех пор, как Вы играли за московское «Динамо», там остались какие-то люди, которые по сей день работают? Остались ли те, с кем был конфликт?
— Все остались: и игроки, и руководство. Я там тренировался два месяца. Все очень тепло отзывались о прошлом и о настоящем. Друзья есть и в «Динамо, и в руководстве «Динамо», и в администрации. Всё-таки шесть лет там провёл, поэтому общались очень хорошо, просто сейчас пришли другие люди, которые перестраивают «Динамо». Не осталось человека, с которым был конфликт. Хотя на тот момент, когда я уходил, всё «Динамо» было одним большим конфликтом.
— Перед тем, как подписать контракт с «Волгой», Вы тренировались с «Динамо». Сейчас есть какой-то клуб, с которым Вы тренируетесь, или всё по индивидуальной программе?
— Сейчас индивидуально. Разница небольшая, потому что с «Динамо» я тренировался четыре дня в неделю, а потом была подготовка к игре, сама игра и выходной. Я пропускал половину. Понимать, что только мешаешь команде, что к тебе там не относятся, как к полноценному игроку, — это немного неудобно для футболиста, поэтому занимаюсь индивидуально и поддерживаю активный образ жизни.
Национальные интересы
— С 2006 года сборную России тренируют исключительно иностранцы, вряд ли что-то изменится до 2018 года. Как Вы думаете, у нас есть специалисты, которые достойно и на том же самом уровне могут заменить Капелло, Хиддинка, Адвоката?
— Конечно, есть. У нас много специалистов, которые могут себя показать на самом высоком уровне, но, к сожалению, у нас всё больше предпочитают иностранцев. Бывают периоды, когда команде больше подойдёт иностранец, чем российский специалист. Я всегда за российских тренеров и футболистов, если даже они немного хуже, чем иностранцы. Всё равно им нужно давать больше шансов, потому что за границей всё не так. Мне, например, давали меньше возможностей, чем немцу или голландцу, поэтому я считаю, что и в России нужно лучше относиться к нашим игрокам, и в сборной, и в клубах.
— Вы имеете в виду лимит?
— Да, искусственный лимит. Почему бы и нет? Если вы посмотрите, во всех странах есть лимиты, которые помогают молодым футболистам. Я считаю, нужно взять пример с какой-нибудь страны и действовать по наработанной схеме.
— Другая проблема: как молодым футболистам снизить заработную плату? Понятно, что они переоценены.
— Это делается легко. Им устанавливают какой-то определённый оклад. Молодым — меньше, опытным и именитым игрокам — больше. Всё остальное футболист зарабатывает на бонусах, как это делается в Европе. Заняла команда первое место — твои бонусы увеличиваются в два, три или четыре раза; становишься лучшим бомбардиром — ещё бонус, стал лучшим игроком — ещё бонус; сыграешь десять игр — заплатят определённую сумму, двадцать — ещё больше. С такой системой футболист за десять минут до свистка рвётся на поле, а не так, как у нас: сидят на скамейках и выходить не хотят, потому что получают одинаково, что на поле, что на скамейке. Им нет смысла напрягаться. У такого футболиста нет мотивации и желания развиваться.
— Часто в России всё наоборот, тренеры предпочитают российским игрокам иностранцев.
— Часто бывает, что если купили иностранца, его всё время ставят. Его должны ставить, даже если он играет немного хуже россиянина. За него заплатили, и нужно возвращать деньги. И это плохо сказывается на российских футболистах. В России часто покупают игроков, просто чтобы купить. Есть, к примеру, два молодых футболиста, но на их места покупают иностранца. Никто этого не видит, а специалисты это замечают, но не могут сказать громко, потому что это будет конфликт с менеджментом, со спортивным директором и с клубом.
— Бельгийская пресса писала о Вашем конфликте с тренером.
— Я пришёл в команду, но тренер хотел другого футболиста, и с первых дней он сказал, что я должен проявить максимум усилий, чтобы понравиться. В четырёх первых играх я забил три мяча. Но потом я получил небольшую травму. Когда восстанавливался, мне говорили, что никуда спешить не надо. В итоге я перестал попадать в состав, а через полгода тренер всё равно купил того футболиста, которого хотел изначально, и поставил его в состав, хотя он был не намного лучше меня в футбольном плане. Зато он стоил в шесть раз дороже, чем я. Ничего не поделать.
— Потом была серия аренд. Вы стали бомбардиром чемпионата Голландии, забили больше, чем за всю карьеру в «Локомотиве». Звёзды так сошлись, или просто была такая атмосфера, в которой Вы смогли раскрыться?
— И атмосфера, и голландский футбол, и тренер, который ставил меня всё время в состав, футболисты, которые отдавали мне великолепные пасы и знали, что я нападающий, поэтому в концовке всегда искали меня, а не били сами по воротам, не пытались себя показать. Всё это и вылилось в такой удачный сезон. Мог бы стать и лучшим бомбардиром, если бы мой конкурент не забил в последнем матче четыре гола.
— Со стороны можно провести много параллелей с Артёмом Дзюбой: в «Спартаке» он играл, но ничего не показывал, потом его отдали в «Ростов», там все на него начали играть и активно его использовать...
— У нас вообще проблема с пониманием футболистов высокого роста. В «Спартаке» не до конца понимали, как надо его использовать, поэтому он плохо играл. У всех высоких футболистов бывают такие проблемы, когда они попадают в команды, в которых неправильно используют таких нападающих. В «Ростове» Артём почувствовал уверенность, начал забивать, и его партнёры почувствовали эту уверенность, стали отдавать. Теперь он хочет быть лидером, и в клубе, и в сборной. Надо дальше продолжать в том же духе. Он может со временем вырасти в отличного футболиста.
— Вас не захотел брать в свою команду Дик Адвокат, хотя Вы были лучшим бомбардиром в Голландии. У Вас тогда, накануне Евро-2012, был разговор с Адвокатом или с кем-то из тренерского штаба?
— Нет, ни с кем не разговаривал. Было очень странно: футболист забивает больше, чем все остальные нападающие сборной вместе взятые, а его не привлекают даже на товарищеские игры, чтобы просто посмотреть, на что он способен. Ни с кем из тренерского штаба я не разговаривал, но вокруг этой ситуации были разговоры, слухи. Я не стал им верить, не разбирался. Человеческие качества должны быть на первом месте, и если ты нормальный человек, ты должен правильно смотреть на мир, а не действовать так, как ты хочешь, если это неправильно, упираться рогом и стоять до конца.
— Если не секрет, что это были за слухи? У Дика Адвоката был любимый нападающий или что-то другое?
— И это тоже. Были слухи, что и агенты в этом замешаны, но я не хочу в это верить, хотя я знаю, что наш футбол пока далёк от идеала и даже далёк от хорошего европейского уровня в этом плане. У нас многое решает подковёрная борьба, которая происходит как в судействе, так и в футбольном плане.
— После возвращения из Европы была «Волга», был конфликт. Он уже улажен или всё ещё остается недопонимание?
— Было недопонимание руководства с футболистами. Просто непонятно, на что руководство рассчитывало, если оно намеревалось уменьшить бюджет команды? «Волга» хорошо шла вначале, пока не пришло время платить деньги футболистам. Когда ты пришёл в команду и тебе не платят пять – шесть месяцев, это уже никуда не годится. Сразу понятно, что руководство не понимает, что нужно делать, и даже не хочет разбираться, у них были другие задачи. Когда мы узнавали, какие дела творятся в околофутбольной сфере, и с агентами в том числе, то, конечно, было обидно, что футболистов пригласили, а команда никому не нужна, и бюджета на неё нет, и условий нет. Это непрофессионально и не соответствует уровню Премьер-лиги. Обидно, что в итоге все обвиняют футболистов и тренера в том, что произошло с «Волгой», но ничего не происходит просто так. Футбол состоит из мелочей, здесь мелочи как раз и сыграли свою роль: команда вылетела из высшей лиги. Так, в принципе, во всей российской лиге и происходит: во-первых, бюджетные деньги нужно освоить, во-вторых, проявляется непрофессионализм людей. Я, например, до сих пор не понял, кто был спортивным директором в «Волге». Всё-таки спортивный директор должен был решать все эти проблемы, а не тренер, который постоянно бегал решать вопросы с руководством и в конце-концов поссорился с ним, потому что встал на сторону игроков. Его потом уволили. Честно говоря, в команде непрофессионализм доходил до того, что мне после шести лет в Европе было очень странно на это смотреть. Волосы дыбом вставали. Было очень много «косяков» со стороны руководства, но они, наверное, до сих пор этого не понимают.
