11 марта 1976 года начался судебный процесс над Патти Херст.
Сегодня практически все, так или иначе, знакомы с таким термином, как «стокгольмский синдром». Психологи называют так состояние, при котором жертва агрессии начинает чувствовать своеобразную близость к агрессору, как бы вставая на его сторону.
История одного синдрома
По мнению психологов, под воздействием сильного переживания заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном счёте отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели.
Свое название стокгольмский синдром получил после захвата банка в 1973 году в Стокгольме. Специалисты столкнулись с тем, что заложники, которых захватил ранее судимый преступник Ян-Эрик Ульссон, заявляли, что больше боялись не его, а силовиков. Когда Ульссона отправили в тюрьму, бывшие заложницы вели с ним переписку, кроме того, у него появилось множество поклонниц среди шведских женщин.
Однако по-настоящему стокгольмский синдром был распиарен позднее, из-за событий, произошедших в США. Причем не исключено, что девушка, ставшая самым ярким примером проявления данного синдрома, в действительности вообще не переживала это травматическое состояние.
Сенсация любой ценой
В 1886 году 23-летний сын американского политика и миллионера Джорджа Херста Уильям Рэндольф выпросил у отца принадлежавшее ему издание San Francisco Examine. Молодой человек, жаждавший славы и обогащения, изложил своим новым подчиненным план достижения успеха: какой бы абсурдной ни казалась новость, насколько бы ни выглядел сомнительным источник, ее необходимо публиковать, если есть уверенность в том, что она привлечет внимание публики. Херст понял: самым быстрым способом добиться популярности является предоставление публике того, чего она хочет. Публика же более всего жаждет скандалов и разоблачений.
За год Херст-младший, благодаря своему методу, увеличил тиражи издания вдвое. Отец хватался за сердце и просил отпрыска остановиться: тот обливал помоями уважаемых людей, что портило репутацию Херсту-старшему. В конце концов родственники поругались и отец лишил сына наследства.
Но Уильям Рэндольф и не думал сдаваться. Он расширял свою империю, покупая новые издания, и говорил подчиненным: «Моя газета должна быть написана и издана так, чтобы её могли и хотели читать полуграмотные эмигранты, невежды, жители городского дна, подростки — все».
Прототип «гражданина Кейна»
Херст не брезговал ничем. Самые жуткие катастрофы он освещал при помощи максимально натуралистичных репортажей и иллюстраций. Дамы падали в обморок, но тиражи продолжали расти.
Его состояние превзошло отцовское в разы. Херст был классическим представителем капитала, циником, действительно готовым, согласно классической формуле, на любое преступление ради 300 процентов прибыли. Великий американский фильм «Гражданин Кейн» режиссера Орсона Уэллса был построен на биографии Уильяма Херста.
Умерший в 1951 году магнат оставил своим детям и внукам огромное состояние, позволявшее им жить без хлопот, не обращая внимания на копошащуюся внизу социальной лестницы чернь.
Похищение
Однако 4 февраля 1974 года социальные противоречия ворвались в жизнь клана Херстов самым грубым образом. Из квартиры аспиранта университета Беркли Стивена Вида была похищена его невеста, 19-летняя Патрисия Херст. Циничному прототипу гражданина Кейна Патрисия, или Патти, приходилась внучкой.
После окончания элитной школы девушка поступила в Калифорнийский университет в Беркли, где изучала историю искусств. Патти не отличалась замашками, характерными для «золотой молодежи», политикой не интересовалась, и главное ее бунтарство заключалось в том, что она не любила, когда родители вмешиваются в ее жизнь. Похищение представительницы богатого семейства не самый уникальный случай в истории США, но на сей раз действовали не уголовники, а идейные радикалы.
Впрочем, сами члены Симбионистской армии освобождения (SLA) толком не могли объяснить, за что боролись. Они заявляли, что хотят гармоничного сосуществования людей, но никакой теоретической базы для своих призывов предложить не могли. Их манифесты были дикой смесью марксизма-ленинизма, троцкизма, маоизма, анархизма с примесью популярной в 1970-е годы в США идеи черной революции. При этом из полтора десятка участников движения чернокожим был лишь один.
Ценная добыча
В конце 1973 года члены SLA застрелили педагога-афроамериканца Маркуса Фостера, провозгласив его «пособником имущего класса». Переход к открытому терроризму заставил американские спецслужбы взяться за SLA всерьез, но, прежде чем «симбионистов» успели нейтрализовать, те придумали и реализовали план по захвату заложницы из состоятельной семьи.
Сделать это было несложно: у Патти Херст никаких телохранителей не было, и опасности она не ощущала.
Клан Херстов, помня заветы дедушки, пустил в ход все свои ресурсы, в том числе и информационные, ради скорейшего освобождения Патти. Отец девушки Эппирсон Херст был уверен, что ничего страшного с дочерью не произойдет, ведь она для террористов главный ресурс, с помощью которого можно чего-либо добиться.
Поначалу члены SLA пытались связаться с властями, рассчитывая в обмен на Патти добиться освобождения из тюрем «товарищей по борьбе». Но представители властей решили, что семье Херст в такой ситуации лучше вести переговоры напрямую.
Торг здесь уместен
Когда Эппирсон Херст услышал, чего от него хотят, у него потемнело в глазах. Члены SLA требовали, чтобы клан Херстов раздал каждому жителю Калифорнии продовольственную помощь на 70 долларов, а кроме этого, напечатал тиражи агитационной литературы организации.
Если бы Херст знал советские фильмы, то он бы, несомненно, закричал: «Это волюнтаризм! Вы даете нереальные планы!» Реализация планов террористов требовала от семейства 400 миллионов долларов, при всей любви к дочери на такие финансовые потери бизнесмен пойти не мог.
Начался торг, в результате которого сошлись на 6 миллионах долларов. Продовольственные наборы на 4 миллиона долларов Херсты должны были раздать сразу, а еще на 2 млн — после освобождения Патти.
Переговоры продолжались два месяца. Что в действительности происходило с девушкой все это время, неизвестно. По официальной версии, ее держали взаперти в узком шкафу и регулярно насиловали, одновременно убеждая Патти в правильности идеалов, за которые сражается SLA. Все это будет рассказывать впоследствии сама Патрисия, и полиция отнесется к ее словам с большим сомнением. Девушка совершенно не выглядела как жертва истязаний, и складывалось впечатление, что она, мягко говоря, приукрашивает ужасы своего быта.
Но в СМИ клан Херстов развернул кампанию, доказывая, что девушка — жертва. Тут-то как раз и пригодился стокгольмский синдром.
«Заложница» с карабином
Дело в том, что накануне предполагаемого освобождения Патти прислала родителям аудиопослание, в котором она объявляла, что… присоединяется к SLA.
«Я точно знаю, что ни тебя, ни маму никогда не интересовали интересы народа. Ты, корпоративный лжец, естественно, скажешь, что я не понимаю, о чем говорю, но тогда докажи это на деле. Расскажи бедным и угнетенным людям этой нации о том, что собирается сотворить с ними корпоративное государство», — заявляла девушка.
Самое забавное, что это было чистой правдой: клан Херстов интересы народа не волновали ни в коей мере. А вот вольности Патти были чреваты репутационными и финансовыми потерями.
Семейство, конечно, утверждало, что Патти все это говорит под дулом автомата. Но 15 апреля 1974 года члены SLA совершили налет на банк «Хиберния» в Сан-Франциско. Видеокамеры зафиксировали среди участников нападения и Патти с карабином в руках. Все говорило за то, что девушка, получившая революционный псевдоним Таня, действует самостоятельно и без принуждения. К тому же внешне она никак не напоминала побывавшую в строгом заточении заложницу.
«Боевые действия» Тани
И пошло-поехало: Таня принимала участие в нападениях, угонах автомобилей, захвате заложников и даже в производстве взрывчатки.
17 мая 1974 года ФБР удалось обнаружить логово террористов в Лос-Анджелесе. Завязался настоящий бой, в ходе которого были застрелены или сгорели заживо шесть членов SLA, включая лидера организации Дональда Дефриза и четырех девушек.
Патти, однако, не только избежала этой участи, но и продолжила террористическую деятельность. При налете на один из банков с участием Тани была убита одна из посетительниц.
Полицейские и агенты ФБР были твердо уверены: если бы у Патти было желание сбежать от подельников, ей бы не составило труда это сделать. Но она упрямо продолжала следовать за другими членами SLA. Арестовали ее во время спецоперации 18 сентября 1975 года.
Процесс по делу Патти Херст начался 11 марта 1976 года. Семейство Херстов на услуги адвокатов и различных экспертов потратило денег куда больше, чем на продовольственные наборы для жителей Калифорнии.
Из каждого утюга звучали рассказы Патти о том, как ее морально и физически насиловали. Одновременно СМИ, связанные с Херстами, насиловали обывателей, вбивая им в головы: «Стокгольмский синдром, стокгольмский синдром, стокгольмский синдром…»
Фемида с пачками денег
20 марта 1976 года Патти Херст осудили на 7 лет лишения свободы за участие в ограблении банка. Но уже в 1979 году в результате общественной кампании в защиту девушки ей сначала сократили срок, а затем и освободили.
Спустя два месяца после выхода из тюрьмы Херсты выдали Патти замуж, постаравшись убрать ее подальше от публичности. А в январе 2001 года уходивший с поста президент Билл Клинтон даровал ей полное президентское помилование.
Ее соратникам по борьбе повезло меньше. Например, арестованную вместе с Патти Эмили Харрис отправили в тюрьму на более длительный срок. А в начале 2000-х, когда Эмили давно уже свое отсидела и жила обычной жизнью, возобновили производство по одному из эпизодов 1970-х, отправив ее за решетку еще на 8 лет. Аналогичная история произошла и с Кэтлин Солиа.
Джим Килгор находился в бегах более четверти века, успев за это время стать профессором и автором учебника в ЮАР, но все-таки был пойман и несколько лет провел в тюрьме.
Терроризму не может быть оправдания, и вряд ли участникам SLA стоит сетовать на судьбу. Но история Патти Херст говорит об одном: у богатых всегда будет больше прав и возможностей, и равенство перед законом является не более чем красивым мифом. Внучка «гражданина Кейна», сколотившего состояние на лжи и грязи, вела скучную сытую жизнь, и история с похищением подарила ей остроту. Втянувшись в «игру в революцию», Патти действовала осознанно и по своей воле, а затем вместо реальной расплаты за содеянное вернулась к своей обычной жизни представительницы влиятельного клана благодаря возможностям семьи.
А стокгольмский синдром в данном случае стал лишь красивой ширмой.
