К чему привела декларируемая в мире свобода от религиозных догм, определявших нормы поведения в обществе — рассуждает Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
— Современный человек вынужден жить в мире, который принято именовать секулярным, а проще говоря, свободным от церковного влияния, светским по своей сущности.
По опыту мы знаем, что религия в секулярном обществе всегда преподносится как атрибут отсталости, мешающий прогрессу, из этого традиционно делались выводы о необходимости преодоления ее как «пережитка» прошлого.
На протяжении нескольких столетий секулярное мировоззрение апеллировало к авторитету научного знания. Следствием этого стало сближение понятий «светское» и «научное» в сознании простых людей. Появилось очевидное стремление переноса закономерностей, выявленных исследователями в естественно-научных областях, на сферу духовной жизни.
В этом нынешнем светском мире, псевдосвободном от церковного влияния, религиозные представления настойчиво вытесняются в большинстве случаев на периферию жизни. А это, в свою очередь, приводит людей к конфликту различных форм мировосприятия: личных духовных убеждений и так настойчиво навязываемого им извне секулярного подхода.
Утверждая, что «истин много», секуляризм разрушал единый ценностный фундамент бытия человечества и создавал собственный искусственный универсализм, основанный на идее равноудаленности от всех традиционных ценностных установок и на требовании «нейтралитета», мыслившегося качеством, гарантирующим беспристрастность в вынесении каких бы то ни было суждений.
Так в общественном сознании, впитавшем в себя новые «свободные от всего» принципы, все отчетливее проступало желание упразднить границы между важнейшими мировоззренческими категориями: истиной и ложью, добром и злом.
Между тем эта сформированная на новых мировоззренческих основаниях секулярная культура по самой своей природе настроена оппозиционно по отношению к религиозному взгляду на мир. В некоторых случаях ее представители и ныне переходят от осторожного соблюдения благоразумной дистанции к откровенно антирелигиозным действиям, попирающим важнейшие сакральные символы и оскорбляющим чувства верующих.
А что же в конце этого пути? Результат такого отношения к религиозным догматам, такой «свободы взглядов» — грех признается добродетелью. И, не остановившись даже на этом, религиозные общины стремится сделать соучастниками этого нравственного преступления.
Апологетами этого мира утверждается: нет понятия греха, есть понятие вариантность человеческого поведения. Есть понятие соблюдения или несоблюдения закона, но понятие греха в секулярном сознании отсутствует. Примеров тому сегодня, к сожалению, множество.
Достаточно вспомнить факты признания брачного статуса за гомосексуальными парами, введение в систему медицины практики эвтаназии, содержащие неоправданный риск и непредсказуемые последствия эксперименты с генетическими материалами.
И главная задача нашей Церкви, общая с народом — противостоять подобным явлениям.
