Снова воспоминания, версии гибели, рассуждения «а если бы…», восхищение мужеством моряков. А они снова остались за кадром, не в фокусе, Родные погибших героев, Которые за эти годы так и не смирились с произошедшим.
Породнившийся с океаном
«Я начала писать о Серёже, чтобы не сойти с ума», – рассказывает Алла Кокурина, мама воронежца, капитан-лейтенанта Сергея Кокурина.
Её сыну Сергею Кокурину теперь навсегда 27 лет. Она будто заново узнавала его, когда писала книгу воспоминаний с обжигающим названием «Сын не умирает – он рядом быть перестаёт».
Серёжа появился на свет 31 июля 1973 г. в семье потомственных моряков – дед по материнской линии Валерий Иванов служил на Северном флоте сменным командиром плавбазы «Фёдор Видяев», отец, Сергей Кокурин-старший, нёс службу на Тихоокеанском флоте.
– Море в жизни сына было всегда. Мы с мужем на Камчатку – и он с нами. Потом Дальний Восток, Баренцево море, Чёрное… Вокруг люди в морской форме, корабли – как естественная часть пейзажа, – рассказывает Алла Валериевна. – В 1986 г. мы переехали в Воронеж, сын окончил школу. А потом он нас удивил: устроился помощником фрезеровщика в Воронежский НИИ связи. Проработал там восемь месяцев, после чего принял решение идти по стопам отца и взял курс на Севастополь.
Очень скоро мать с отцом увидели, как изменился их сын. Да, в нём всё ещё жил улыбчивый мальчишка, который любил кататься на скейте, читать книги про индейцев и морских путешественников, приносить домой то раненого воронёнка, то брошенного котёнка, обожавший мамины «заварнушки» – домашние эклеры. Но в нём уже чувствовался мужчина, который знает, что значат ответственность и дисциплина военной службы.
В Севастополе Кокурин проучился два года. А в 1993 г., после развала Советского Союза, курсантов училища, принадлежавшего теперь независимой Украине, поставили перед выбором: принимать украинское гражданство и присягать на верность новому государству или переводиться в российские учебные заведения. Для Сергея проблемы выбора не было – присягу дают единожды. Он стал курсантом Высшего военно-морского инженерного училища им. Дзержинского.
В 1996 г. молодого лейтенанта Сергея Кокурина распределили на подводную лодку К-119 «Воронеж». Место службы – посёлок Видяево Мурманской обл. – встретило во всех смыслах холодно: суровый климат, бытовая неустроенность. Но всё равно каждую неделю – звонок домой: «Привет, мам! У меня всё нормально». А в отпуске – обстоятельные разговоры с отцом. Общих тем стало ещё больше после того, как Сергей прошёл через две «автономки» – боевые службы в Северной Атлантике и Средиземном море. Первое плавание было отмечено церемонией посвящения в подводники. Чтобы породниться с океаном, надо было в момент, когда лодка опускается на глубину 150 м, выпить плафон морской воды, а затем поцеловать кувалду.
В январе 1999 г. Сергея Кокурина назначают командиром трюмной группы дивизиона живучести электромеханической БЧ-5 АПРК «Курск». В августе 1999 г. он сходил в третью «автономку», после которой ему было присвоено звание «капитан-лейтенант». Об этом походе много говорили. По ТВ показывали, как командир корабля Геннадий Лячин в Кремле докладывал о выполнении боевой задачи президенту Путину. В 27 лет у Сергея было уже три «автономки»! Конечно, родители гордились сыном.
– Помню, собираю его на встречу со школьными друзьями, и вдруг вопрос: «Мам, а что ты будешь делать, если я утону?» Как неожиданно спросил, так же внезапно и отрезал: «Прости, это я ляпнул не подумав», – вспоминает мама моряка.
Новый, 2000 г. Сергей встречал дома. Хотя ещё в 1999 г. получил в Видяеве двухкомнатную квартиру на ул. Заречной. Потом, в страшные августовские дни, из её окна Алла Кокурина смотрела в белую пустоту. Сбивчивые сводки новостей, мучительное ожидание… И сквозь эту пустоту, сквозь вопль матерей, прибывавших со всей страны в Видяево, осознание: «Больше ничего не будет».
Капитан-лейтенанта Кокурина похоронили 17 декабря 2001 г. на Коминтерновском кладбище Воронежа. За мужество и героизм Сергей Сергеевич Кокурин посмертно награждён орденом Мужества. В Успенском Адмиралтейском храме установлена мемориальная доска в память о пяти воронежских моряках-подводниках с «Курска»: капитане 3-го ранга Николае Белозорове, капитан-лейтенанте Сергее Кокурине, капитан-лейтенанте Алексее Шевчуке, старшем мичмане Игоре Ерасове и матросе Николае Павлове.
Все эти годы Алла Валериевна и Сергей Аркадьевич Кокурины собирают воспоминания родных и товарищей членов экипажа АПРК «Курск», издают книги. А на стене в родительской однокомнатной квартире три самые любимые фотографии Серёжи. Он улыбается. Он в морской форме. Он рядом с отцом, а за спиной море.
«Был брат – и нет брата»
Родные мичмана Павла Таволжанского – мать и старший брат – живут в его родном селе Клименки в Белгородской обл., в отдалённом Вейделевском районе, на самой границе с Украиной.
При въезде в село – клумба «Я люблю Клименки», улицы здесь ухоженные, в центре села – недавно отремонтированная школа. Она носит имя Павла Таволжанского – у входа установлен бюст героя, на здании – мемориальная доска, а в школе – музейная комната.
– Я отдала в музей много фотографий, форму Павла, его письма, – говорит мать Антонина Андреевна Таволжанская. – Дома оставила только его кортик и орден Мужества.
О море Павел никогда не мечтал – ему больше нравилось возиться с техникой. Но в армии попал во флот, учился там на техника-гидроакустика. А потом подписал контракт, чтобы служить на подлодке. 2000 г. начинался так счастливо. В феврале в родительском доме сыграли свадьбу: Татьяну Павел встретил в пос. Видяево, где дислоцировалась их часть. Потом молодые уехали обратно.
– 19 лет прошло, а будто вчера всё было – ему же всего 24 года тогда исполнилось, жить бы да жить, – говорит Антонина Андреевна. – У меня до сих пор это перед глазами: вхожу в кухню и слышу, радио передаёт: «Курск» лёг на дно». Ему эта служба по душе была. Кто мог знать, что всё так случится?
Антонине Андреевне 68 лет, говорит: «Живу – день до вечера, и ладно, только болезни замучили». Сыновей в их семье было двое: Павел – младший, Валентин – на 4 года старше, живёт рядом, через два дома от родительского.
С вдовой Павла Татьяной семья поддерживает связь до сих пор, десять лет назад она снова вышла замуж, сейчас живёт под Киевом.
Осенью 2001 г., когда начался подъём лодки, отец и вдова снова поехали в Мурманск. Привезли Павла домой и похоронили 18 марта 2001 г., накануне Дня подводника 19 марта. Могила героя – на сельском кладбище, среди его родных.
У Валентина хорошая семья: любимая жена Лидия и три сына. Сам работает электрослесарем в агрохолдинге.
– Нас было двое, а потом я остался один, – говорит Валентин. – Да, есть и жена, и дети, и друзья, но вот эту пустоту не заполнить. Я смотрю, как жена Лида разговаривает со своей сестрой, а мне не с кем – брата нет. Ведь есть вещи, о которых можно говорить только с братом. И это самое горькое.
Антонина Андреевна в 2015 г. ездила в Видяево, была и в Мурманске, видела там памятник подводникам «Курска» – рубку, настоящую, с поднятой лодки. После подъёма она была уже почти направлена в утиль, но потом решили, что нужно увековечить, и забрали на памятник.
А в его родном селе каждый год в день рождения Павла, 14 мая, и 12 августа возле бюста героя проводятся митинги памяти, а в школе есть сборный кадетский класс с морской направленностью.
Бесконечно влюблённый в море
В небольшой петербургской квартире Софии Петровны Дудко главное место отведено фотографиям сына – старшего помощника командира, капитана 2-го ранга Сергея Дудко.
Сергей на них молодой, красивый, бесконечно влюблённый в море. Ему исполнился 31 год, когда он ушёл в свой последний поход.
Раньше в доме был даже небольшой мемориал, но затем большинство личных вещей офицера мать передала в школу № 134 Красногвардейского района Петербурга, которая носит имя Сергея Дудко. Там создали музей «Из истории подводного флота России», а объединение «Адмиралтейские верфи» оборудовало каюту старпома. Она воссоздана такой, какой была у Сергея на «Курске».
Мать подводника делает всё, чтобы люди не забыли о героической субмарине. Три года она проводит фестиваль морской песни «Музыкальная гавань» для подростков от 6 до 18 лет. А несколько лет назад выпустила книгу «Помним всех поимённо...» – о том, какими члены экипажа были в жизни, кого любили, во что верили. На издание книги пришлось потратить большинство сбережений. К счастью, помогли и неравнодушные люди.
– Всё время вспоминала слова сына, который говорил, что не всё измеряется деньгами, – вспоминает София Петровна.
На своей странице в соцсетях она «отмечала» день рождения каждого члена экипажа. Рассказывала, каким был, чем отличался, публиковала фотографии. Особый штрих – приметы, которые оказались связаны с катастрофой.
– Вот посмотрите, турбинист «Курска» Илья Налётов. На школьном выпускном он и его товарищи решили написать, кто кем хочет стать. Записки положили в конверты. Илья свой подписал: «Это моё». Договорились открыть через 5 лет, проверить, сбылась ли мечта. Когда распечатали конверт Ильи, он оказался пустым. Старший мичман Владимир Козадёров, уходя в море, показал жене шрам на ноге: «По нему ты всегда меня опознаешь». О чём он думал тогда? А недавно, накануне Дня ВМФ, моя невестка Оксана сделала удивительный кадр: на красном закатном небе чёткий силуэт подводной лодки. Мы решили: это наши сыновья и мужья идут на парад. Они с нами!
«Мать, я живой!»
«В том, что Алёша стал моряком, есть и случайность, и закономерность,– говорит Виктория Станкевич, мама начальника медицинской службы капитана Алексея Станкевича. – Его прадед водил конвои в Баренцевом море, дед и отец носили офицерские погоны. Однако сам Алёша по натуре был человеком гражданским. С малых лет не терпел приказов. Любил книги, музыку. В Глухове, где мы тогда жили, закончил музыкальную школу, хорошо играл на скрипке. (Сейчас в г. Глухове, на Украине, на доме, где жил герой-подводник, установлена мемориальная доска. – Ред.)
Но от судьбы не уйдёшь. Когда Алёше было 11, семья приехала в Ленинград. Здесь он впервые увидел Нахимовское училище и решил туда поступать. Поступил. Его сразу зачислили в парадную роту и… ансамбль скрипачей.
– Вы бы знали, с какой гордостью он принимал участие в парадах на Красной площади, – рассказывает мать капитана. – А как мечтал стать хорошим нейрохирургом. Выдержал конкурс в Военно-медицинскую академию – 10 человек на место. Затем интернатура. У него была возможность остаться, я уговаривала не уезжать, но он ответил: «Нет, я на флот».
Тогда, в 1999-м, Алексей был полон надежд, рассказывал, что его берут на оснащённую самой передовой техникой подводную лодку. А Виктория Фёдоровна в ответ отчего-то вдруг горько разрыдалась.
– Мне кажется, Алёша погиб не 12 августа,– тихо говорит мать моряка.– Иначе я бы чувствовала. По-настоящему сердце заболело только 14–15-го. До этого, правда, снились странные сны. И почему-то начала выть собака, и голубь постоянно бился в окно. Подумала: какая-то беда случится. Но прогнала эти мысли.
Беда всё-таки пришла. Процедура опознания – как пытка.
– У него не было травм, лежал целый, я его хорошо видела,– не поднимает глаз женщина.– Единственное – лицо… У ребят, надевших маску, оно сохранилось. А он, врач, наверное, понял, что бесполезно. Только продлишь муки…
Сегодня Виктория Фёдоровна на пенсии, живёт в Петербурге, государство дало ей однокомнатную квартиру. На самом видном месте Алёшин портрет, фотографии, гюйс выпускника, где расписались все друзья-нахимовцы, его скрипка. Когда трудно, слушает любимые произведения сына.
– Мне хочется, чтобы мой сын за меня не краснел,– объясняет она. – Поэтому стараюсь жить и встретить старость достойно. Однажды он мне приснился. Будто приехал в отпуск и говорит: «Мать, я живой!» Это правда, для меня он останется живым навсегда.
«Всё, Димка, полетим домой!»
«Утрата не имеет срока давности, а время не лечит» – так говорит Валентина Старосельцева, мама матроса Дмитрия Старосельцева.
Её сын пристально смотрит с портрета на приходящих в дом – глаза в глаза. Этот парень с тонкими аристократическими чертами лица теперь навеки останется юным. Валентина Сергеевна никогда не произносит слово «погиб» – люди для неё не погибают, а уходят. Вот и ребята с АПРК «Курск» (а из 118 членов экипажа было семеро из Курска) ушли как герои. Тогда, в 2000-м, она сразу выехала на место трагедии, ждала, когда сына будут поднимать, участвовала в опознании.
– Я пришла, чтобы его забрать, – делится Валентина Сергеевна. – У меня даже в мыслях не было этого слова – «похоронить». Мне надо опознать и привезти сына домой. Слава тебе, Господи, опознала: да, это моё дитё. Говорю: «Всё, Димка, полетим домой!» Груз 200… Всегда думала: как родителям пережить такое? Оказалось, мне Господь дал и через это пройти…»
Сейчас Валентина Сергеевна живёт с дочерью и зятем. Она оставила работу медика, стала заниматься общественной работой – возглавила совет памяти АПРК «Курск», входит в общественный совет города. Двери её дома всегда открыты для гостей и журналистов, она общается с кадетами, будущими моряками, принимает активное участие во всех мероприятиях, связанных с ВМФ. А ещё часто ходит в храм и каждый день молится о 118 ушедших подводниках.
Подарка не дождалась
В кармане у самого юного члена экипажа АПРК «Курск», 19-летнего матроса Алексея Некрасова, спасатели нашли фото его сослуживца Дмитрия Старосельцева.
Они в жизни были друзья неразлейвода, и смерть их не разлучила – на мемориале ребята лежат плечом к плечу. Улица Первомайская в посёлке Тим, что в 75 км от Курска, стала улицей Некрасова, на родительском доме – мемориальная доска. Так захотели местные жители. Отзывчивого, компанейского, талантливого Лёшу здесь очень любили.
– Муж был подводником, и сын пошёл по его стопам, – рассказывает Надежда Петровна. – Писал: «Папа, теперь я твой прямой последователь, дарю свидетельство подводника. Но главный мой подарок впереди». Я всё думала: что за подарок? Оказалось, они должны были в сентябре на День города приехать в Курск. Это было его последнее письмо…»
Надежда Петровна перечитывает письма сына, его стихи к ней – для них сделали большой альбом. И то самое свидетельство подводника, что сын прислал отцу. В этом году она пережила двойную трагедию – похоронила супруга и маму. Вдова и мать подводников по-прежнему живёт в посёлке. Силы жить ей дают внуки – сын и дочь старшего сына, которых нужно воспитывать, и чувство долга – хранить память об Алёше. Деревенский дом она украсила резной беседкой в цветах – специально для тех, кто приезжает к ней в гости вспомнить героя. Надежда Петровна сама водит машину – часто ездит в Курск к мемориалу, где лежит её сын.
Кто снимает фильм про трагедию «Курска»? 
Судьба вдовы. Как семья старпома лодки К-129 пережила трагедию 
«Привезли 12 гробов». Как находят силы жить близкие моряков АПЛ «Курск» 
«Своих не бросаем!» История раненной в Сирии одесситки Ирины Баракат 
«Любовь не умирает». Как живёт семья расстрелянного в офисе фармкомпании? 
