Примерное время чтения: 16 минут
2660

Похоронил отца после удара ВСУ. Волонтер заменила 7-летнему Ростику маму

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 23. Шкала планов 05/06/2024
Ростислав.
Ростислав. / Андрей Гусельников / АиФ

В степи ветрено. Из-за этого ветряки, стоящие вдоль трассы, крутятся с какой-то бешеной скоростью — они похожи на ожившие мельницы, которых так и не смог победить Дон Кихот. Из-за сильного ветра машину каждый раз кидает вбок, когда по встречке мимо нас проносится фура — девушке-водителю приходится каждый раз ловить ее рулем, чтобы удержать на полосе. Но шины шуршат по новому асфальту почти бесшумно: трасса из Мариуполя на Мелитополь-Геническ и далее на Крым сделана изумительно. Сбоку мелькает и остается позади нас стела «Донецкая Народная Республика». Все — мы на Запорожской земле.

Кайнары из дома

Я еду в машине вместе с Ряной — девушкой-волонтером из Астрахани, которая раз в месяц (иногда реже, иногда — чаще) привозит на фронт гуманитарку для бойцов. Ее легковушка под потолок забита пакетами, сумками, коробками. Из одной коробки (она лежит наверху, временами касаясь моей головы) невозможно вкусно пахнет выпечкой!

Ряна.
Ряна. Фото: АиФ/ Андрей Гусельников

«Там кайнары — казахские беляши с мясом, которые делают у нас в Астрахани, — улыбается Ряна. — Их испекла девушка Алена — велела раздать каждому, кого увижу. Помногу не получится, но хотя бы по одному-два на человека. Ребятам еда из дома — в радость».

Кайнары.
Кайнары. Фото: АиФ/ Андрей Гусельников

По пути до прифронтового Токмака у нас несколько остановок — то возле блокпоста, то на заброшенной заправке, то прямо на обочине. Бойцы из разных частей, с которыми Ряна заранее списывается и созванивается по дороге, подъезжают, радостно обнимают ее и забирают тюки с гуманитаркой для подразделения (кому рации, кому масксети), а также посылки из дома. Ну и конечно, те самые кайнары. После второй или третьей остановки Ряна вдруг спохватывается: ее же просили записать слова благодарности!

— Вить, наговорите для Алены про булочки — она очень просила! А то скажет, что я сама все съела! — шлет она аудио бойцу, с которым только что виделись. Через пару минут телефон пиликает ответным сообщением. Ряна включает на громкую.

— Мы не поняли, а где мясо? — «возмущается» боец. — Шучу, конечно! Алене огромное спасибо! Даже если бы это были пустые коробки, мы все равно были бы рады: они же из дома!

Фото: АиФ/ Андрей Гусельников

Люблю и жду

Среди тюков и коробок два больших пакета — с игрушками. Алена везет их для 7-летнего Ростислава. Семья мальчика жила в Нестерянке — деревне, стоящей на линии фронта. Больше года они прожили в подвале, спасаясь от обстрелов. Но вечно сидеть под землей не будешь. В один из дней отец Ростика Александр находился на первом этаже дома — пыталcя хоть немного подлатать порушенный обстрелами дом. Прилет, случившийся в тот момент, стал роковым: мужчина погиб.

Фото: АиФ/ Андрей Гусельников

«Мальчику пришлось тогда хоронить отца, — рассказывает Ряна. — Потом ребята все-таки вывезли их с бабушкой в Токмак. Администрация помогла — выделила им дом, „Народный фронт“ помог приобрести стиральную машину, вещи. Сейчас ребенок очень замкнутый. Он ходит в школу, но не общается почти ни с кем: он боится людей, боится прилетов».

Девушка-волонтер взяла шефство над мальчиком и его бабушкой — помогала им с переездом, собирала Ростика в сентябре в школу, каждый раз привозит ему подарки. О том, что мы едем, женщина сообщила бабушке мальчика еще накануне — в ответ он прислал сообщение: «Ряна, я тебя люблю и жду».

Стучимся в калитку. «Ростик, Ряна к тебе приехала!» — кричит бабушка. Мальчик, сломя голову, бежит по дорожке. Останавливается лишь на секунду — вежливо протягивает мне руку. Потом подходит к Ряне и утыкается в нее. И долго-долго не отпускает.

Фото: АиФ/ Андрей Гусельников

«Бабуля, не плачь — папа сердился бы»

Кто из детей не любит сладкое? Поэтому, конечно, среди наших подарков — конфеты и торт. Пока заносим их на кухню, бабушка Ростика Надежда Александровна уже хлопочет — ставит чай. На столе — книга: оказывается, она — книголюб! «Дюже люблю читать, — признается она. — В Нестерянке у меня больше 3000 книг было. Что смогла — трошки забрала». Спрашиваю, что она любит читать. «Раньше фантастику очень любила — от Герберта Уэллса прямо „фигела“. А сейчас расслабляющее: детективы, про любовь», — отвечает женщина.

Бабушка Ростика Надежда Александровна.
Бабушка Ростика Надежда Александровна. Фото: АиФ/ Андрей Гусельников

За несколько дней до визита Ряна предупреждала меня, что бабушка была не очень настроена на общение с прессой. Но потом согласилась. Я не решаюсь расспрашивать ее про трагедию, но женщине, видимо, нужно выговориться, и она сама начинает рассказ. О своей семье, которую, как и многие другие семьи, война разделила (она здесь, муж — на украинской стороне). Про Ростика, который с детства рос наполовину сиротой: мать бросила их с отцом, когда он был еще маленький, и Александр растил его один. О том, как они (и еще два десятка семей) жили на линии фронта, не желая покидать свои хозяйства. И как ее дом, в котором не было никаких военных, ВСУ методично разносили снарядами.

Отец Ростислава.
Отец Ростислава. Фото: АиФ/ Андрей Гусельников

«Первый раз прилетело где-то в августе, потом второй раз за месяц, а 1 сентября дом вообще разбомбило — уже не подлежит житью. А Саньку убило 25 февраля», — вспоминает Надежда Александровна. По ее словам, ее сына похоронили соседи — прямо в палисаднике дома (везти на кладбище было слишком опасно). Во время похорон бабушка не выпустила Ростика из подвала. Но он, конечно, все видел — и последствия прилета, и фотографию только что погибшего отца, и его могилу.

Была легко ранена и сама баба Надя («зацепило трошки — очки разбило, голова была в осколках — но це не страшно!»). Также ранило соседей — мужчину с женщиной: их сразу увезли из Нестерянки в город, в больницу. Наши военные хотели забрать и Ростика с бабушкой, но та каждый раз отказывалась: «Я от Саньки никуда». Но однажды Ростика сильно покусала собака — почти оторвала ухо, и пришлось ехать в город пришивать. В их отсутствие был еще один прилет, и, когда они вернулись, увидели, что от дома ничего не осталось. «Ни хозяйства, ни сараев, ни баньки, — рассказывает Надежда Александровна. — Где в подвале жили — один верх остался, все остальное разбомблено. Собака у нас была большая, ротвейлер Тая — ее тоже... И нас сразу привезли обратно в город».

От дома семьи почти ничего не осталось.
От дома семьи почти ничего не осталось. Фото: АиФ/ Андрей Гусельников

Из вещей мало что успели забрать — одежду Ростику купили потом лечившие его медики. Семья сперва ютилась то там, то здесь, но затем администрация Токмака выделила им небольшой частный дом. «Ну мы рады, — говорит баба Надя. — Туалет, ванна, огородик — все есть. До школы 10 минут. Паек получаем раз в месяц. Все хорошо. Но все равно скучаем по Нестерянке».

С момента гибели сына Александра прошло уже больше года, но видно, что эта рана у Надежды Александровны не заживает. В спальне две фотографии: на одной он еще маленький, вместе с сестрой, на другой — уже взрослый. «Ленточку черную не цепляю — он для нас всегда живой! — говорит баба Надя. — Ростик папу тоже часто вспоминает. Я как начну плакать, он говорит: „Бабуля, не плачь — папа сердился бы“. Прибежит, обнимет, поцелует: „Бабуля, я тебя люблю!“ На дню раз 10-15 может подбежать. Я ему всегда скажу: „Ростик, самая тяжелая дорога — до сына. Теперь она у нас с тобой — одна на двоих“».

Фото: АиФ/ Андрей Гусельников

За Украину и за Россию

Осенью Ростик пошел в первый класс, осваивает грамоту и прописи. Правда, ни с кем из школьных товарищей пока не подружился, но зато у него появился друг — сосед Егор. Ростику не терпится похвастаться перед ним новыми игрушками, и, пока мы беседуем с бабой Надей, он с Ряной и еще одной девушкой-волонтером распаковывают коробки и пакеты с игрушками, которые ему прислали жители Астрахани (больше всех собрала девушка Зульфира).

Среди других — коробка с военной игрой «Битва у реки». «У Егора такая есть», — говорит Ростик. «Теперь и у тебя будет, — говорит Ряна. — Вот тут танки, солдатики, будешь выставлять позиции — держать линию фронта».

— Я ему объясняю: бабушка из России, папа — с Украины, вот за кого воевать? — подключается к разговору Надежда Александровна.

— За Украину и за Россию, — отвечает, не задумываясь, Ростик.

— Он хочет, чтобы был мир во всем мире, — резюмирует Ряна. — Это же дети!

— Все так хотят, — вздыхает баба Надя.

Фото: АиФ/ Андрей Гусельников

Несмотря на чисто украинские словечки в ее речи (жила на Украине с 1980-го года), сама она — родом из России: родилась и выросла в Камбарке (Удмуртия). Ее дочь, зять и внуки живут в Санкт-Петербурге, и еще куча родни раскидана по всей России. «В Екатеринбурге, Миассе, Ижевске, Нефтекамске, — перечисляет Надежда Александровна. — Всем большой привет! Я вас всех помню, люблю, целую и обнимаю! Даст бог — встретимся: и наговоримся, и наплачемся, и все будет у нас хорошо!».

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Топ 5 читаемых



Самое интересное в регионах