Чернобыльская катастрофа в год своего 35-летия еще раз напомнила о себе. Ушел из жизни человек, официально объявленный одним из главных виновников случившегося, — директор Чернобыльской АЭС Виктор Брюханов.
Две жизни
«На 85-м году ушел из жизни первый директор Чернобыльской АЭС Виктор Брюханов. Коллектив и администрация предприятия выражают свое глубокое соболезнование родным и близким», — сообщила пресс-служба станции в Facebook.
Вся жизнь Виктор Петровича Брюханова была разделена на «до» и «после» катастрофы. Первый вместил блестящую карьеру, почет и уважение, награды и почетные звания, второй — позор, суд, колонию, болезни и постепенное забвение.
О Брюханове вспомнили вновь в 2019 году, после выхода сериала «Чернобыль». Но тяжело больной человек, практически лишившийся зрения, уже не мог рассказать, как он оценивает своего двойника, созданного западными кинотворцами. У директора Чернобыльской АЭС была своя правда, такая же неоднозначная, как практически все в истории этой катастрофы.
Образцовый руководитель
Уроженец Ташкента, Брюханов в родном городе окончил энергетический факультет местного политеха. По распределению попал на Ангренскую ТЭС, где прошел целый ряд должностей от дежурного деаэраторной установки до начальник турбинного цеха. Там же встретил и будущую жену Валентину, вместе с которой ему суждено было пройти через все радости и беды на протяжении шестидесяти лет.
В 1966 году после Ташкентского землетрясения Брюхановы решили переехать из Узбекской ССР. Виктора пригласили на Славянскую ГРЭС в Донецкой области. Перспективный специалист за три года вырос до должности заместителя главного инженера.
В 34 года Брюханова назначили директором Чернобыльской АЭС, строительство которой только начиналось. Свою станцию он знал буквально с первых кубометров бетона, пройдя с ней все этапы становления. Сказать, что директор был на хорошему счету — не сказать ничего. Он неоднократно избирался членом бюро Киевского областного, Чернобыльского районного и Припятского городского комитетов партии, депутатом Чернобыльского районного и Припятского городского Советов народных депутатов, был делегатом XXVII съезда КПСС. А еще Государственная премия Украинской ССР в области науки и техники, Почетная грамота Верховного Совета Украинской ССР, орден Трудового Красного Знамени и орден Октябрьской революции.
«Увидел, что верхнего строения над реактором… нету!»
В 1986 году Чернобыльская АЭС была признана лучшей в системе Минэнерго СССР. Документы о новых наградах должны были быть вот-вот подписаны, когда произошла катастрофа.
В конце апреля 4-й энергоблок должен был быть остановлен на ремонт. Перед этим предполагалось провести ряд процедур. Брюханов всегда категорически возражал против слова «эксперимент», называя эти манипуляции плановыми проверками работы реактора в различных режимах.
В интервью украинскому изданию «Факты и комментарии» директор Чернобыльской АЭС вспоминал: «Ночью, где-то в полвторого, как только это случилось, мне позвонил начальник химцеха. Причем не с работы, а из дому. Он жил на въезде в наш город, окна выходили прямо на станцию. „Виктор Петрович, — сказал он, — что-то случилось… Похоже, серьезное. Вам не звонили?“ Странно, думаю, обычно начальник смены станции докладывает. А если ЧП, предупреждает телефонистку, и она всех обзванивает, кого следует, вызывает на станцию. В данном случае я попытался дозвониться — бесполезно. Никто не отвечал. Тогда я вышел, сел на дежурный автобус, который должен был вывозить очередную смену… Проезжая мимо четвертого блока, увидел, что верхнего строения над реактором… нету! Понял, что произошел взрыв. Но не думал, что это реактор».
Брюханов утверждал, что он первым поднял вопрос об эвакуации города Припять, однако местные власти решили ждать указания Москвы. А позже уже самому директору Чернобыльской АЭС стали вменять в вину занижение данных по радиоактивности.
Доза и срок
В июне Брюханова вызвали на заседание Политбюро, выслушали его объяснения и исключили из партии. Сняв с должности директора, назначили заместителем начальника производственно-технического отдела АЭС. Он, знавший станцию лучше, чем кто-либо другой, был необходим на первом этапе ликвидации последствий аварии.
Говоря о причинах аварии, Брюханов замечал: «Я не физик-ядерщик. Я теплоэнергетик. Попросту — завхоз. Поэтому лишь со своей колокольни могу предполагать: если бы система защиты реактора была нормально сконструирована, аварии бы не произошло». В то же время он не сомневался, что пойдет под суд, потому что директор всегда отвечает за все происходящее на станции.
Его арестовали в августе 1986 года, предъявив обвинение по статье 220 Уголовного кодекса УССР «Нарушение правил техники безопасности на взрывоопасных производствах и предприятиях». Когда Брюханова отправляли в СИЗО КГБ, провели обследование и установили, что он получил дозу в 250 бэр при годовой норме для работника АЭС в 5 бэр. 29 июля 1988 судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР приговорила бывшего директора Чернобыльской АЭС к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовом учреждении общего режима.
После колонии вернулся работать на АЭС
Брюханов признавался, что суровость приговора стала для него шоком. Первую ночь в камере после вынесения вердикта с ним дежурил сотрудник — опасались, что осужденный может покончить с собой.
Срок он отбывал в колонии в Луганской области, работал слесарем. Вспоминал, что для других осужденных превратился в своего рода диковину: каждый хотел посмотреть на «человека, из-за которого случился Чернобыль».
Освободился Брюханов в сентябре 1991 года, отсидев половину срока. На фоне распада СССР до него никому уже не было дела. И… вернулся на Чернобыльскую АЭС. Встретили его тепло, и назначили на должность начальника технического отдела станции. Большинство сотрудников АЭС были уверены, что бывший директор просто был назначенным козлом отпущения.
В Припяти среди туристов-экстремалов бывшая квартира семьи Брюхановых стала одним из самых «лакомых» объектов. Сам же он признавался, что предаваться воспоминаниям не любит — от этого болит сердце.
В мирный атом бывший директор верил до конца
Бывший директор Чернобыльской АЭС считал, что даже после случившегося от атомной энергии отказываться глупо, и был уверен, что остановка работы остальных энергоблоков Чернобыля неоправданна.
«Разговоры об альтернативных источниках электроэнергии остаются разговорами, чтобы не сказать резче. Можно построить сто, двести, тысячу ветряков. Решить проблему в деревне, микрорайоне. Но не более. В масштабах народного хозяйства такой индустриальной страны, как Украина, нужны совершенно другие мощности. Даже при самых совершенных энергосберегающих технологиях. Угля, нефти, газа скоро не хватит. Даже воды уже не хватает… Реальность такова, что никуда мы от атомной энергетики в обозримом будущем не уйдем», — говорил он в интервью «Фактам и комментариям» 15 лет тому назад. Опытный специалист словно предвидел самые злободневные вопросы 2021 года.
Последние годы жизни Брюханова были очень тяжелыми. Здоровье, подорванное в первые недели работ по ликвидации аварии, подводило все чаще. Пенсии по инвалидности на сложное лечение катастрофически не хватало. Многие его коллеги, в том числе те, кто вместе с ним попал под суд, давно умерли. Бывший директор Чернобыльской АЭС дожил до 85 лет. Родным он часто говорил: «Чернобыль — это мой крест, который будет со мной до конца».
