2 июня 2018 года Андрей Шарашкин вышел из дома в подмосковном Жуковском. С тех пор идёт и идёт. несмотря на погоду, коронавирус и груз за спиной — 30-килограммовый рюкзак.
Мысль о путешествии он вынашивал давно. Но никак не мог решиться — то семья, то служил в армии, то преподавал историю и обществознание в кадетских классах. А потом сын вырос, с женой разошлись, осталась только работа. «Работа подождёт» — примерно так подумал Шарашкин, когда засобирался в путь. Карта, рюкзак, палатка, спальный мешок, газовая плитка, одежда и небольшой запас продуктов...
Стирает в речке, ночует в палатке
За почти два года он преодолел более 16 тыс. километров. Сначала отправился в Анапу, где когда-то заприметил можжевеловый заповедник. Оттуда в Туапсе, Астрахань, Оренбург, Курган, Новокузнецк, Красноярск, Барнаул, Хабаровск... Сейчас вот дошёл до Владивостока, 32 региона уже позади. Впереди Якутск, Магадан, Тында, Северобайкальск, Братск, Томск, Тюмень, которую называет своим домом, центральные регионы, Архангельск, Мурманск.
— Цель моего путешествия — изучение истории населённых пунктов, в особенности деревень и сёл, — поясняет Шарашкин. — Хочу сам посмотреть и людям показать через социальные сети наши достопримечательности, великолепную природу. Знаете, какой удивительный рассвет в городе Хадыженске под Краснодаром? Или, скажем, Сулакский каньон в Дагестане. Он один из самых глубоких в мире. Когда смотришь сверху вниз, домики похожи на спичечные головки. Или село Кала-Корейш, основанное в IX веке. Кажется, облокотишься там на стену дома, она проломится. Но нет — строили на века. А Алтай! А Урал! Словами не расскажешь. Это видеть надо.
В день 54-летний путешественник проходит от 20 до 45 км в зависимости от рельефа местности. На ногах трекинговые ботинки. Уже пятые по счёту, и те почти износились. За плечами 30-килограммовый рюкзак. Непогода его не останавливает. Исключение сделал только в прошлом году — 2 месяца зимовал у друга в Саратове из-за обильных снегопадов.
Еду готовит на газовой горелке — в основном суп быстрого приготовления и консервы. Ночует либо в палатке, либо у друзей и в хостелах. Моется и стирает, если тепло, в речках. А так выручают бани и те же хостелы. С деньгами помогают Тюменское отделение Российского союза ветеранов Афганистана, Союз казаков Тюменской области и подписчики его страницы ВКонтакте.
— Я питаюсь раз в день — вечером, чтобы не тратить время на остановки. Да и с лёгким чувством голода передвигаться проще. Выхожу зимой в 7 утра, летом — в 4–4.30. Ложусь около полуночи. Идти мне несложно, ведь я всегда дружил со спортом — занимался лёгкой атлетикой, боксом, борьбой, рукопашкой. Мозоли не натираю. Только в последнее время стала болеть нога — подвернул её возле Омска, растянул связки.
Коронавируса Шарашкин не боится. Говорит, иммунитет у него отличный: «За эти пару лет я простыл всего раз. При этом таблетки не употребляю с детства. Моё лечение — это травы, чай с мёдом, лимон, имбирь».
Другое дело, что из-за пандемии закрылись не только хостелы, но и учреждения культуры. А это была обязательная программа — посмотреть на достопримечательности, посетить краеведческий музей, изучить документы и летописи, встретиться с краеведами и старожилами, а разговоры с ними записать на диктофон. Ведь по окончании путешествия Шарашкин планирует написать книгу о пройденном пути, о местах России и людях, которые в них живут.
— Я исходил более 800 деревень и сёл. Каким-то из них более 500 лет, каким-то — даже более 1000. Представляете, какая это история! Но деревни и сёла постепенно вымирают. Так, на месте села Полтавка в Оренбургской области лишь крест стоит в заросшем поле. А ведь из этого села в годы Великой Отечественной войны несколько сот человек погибло в боях.
«Оглянулся, а там 8 волков»
— Да и встреча с дикими животными пострашнее вируса будет, — продолжает Шарашкин. — В Красноярском крае чуть не пересёкся с медведем. Он переходил дорогу. Пришлось доставать ракетницы. В Калмыкии я пять суток был в безлюдной степи. Сижу в палатке и вдруг спиной ощущаю, что на меня кто-то смотрит. Оглянулся, а там восемь волков метрах в десяти от меня. Душа ушла в пятки. Но как-то спрятал свой испуг, взял в одну руку нож, в другую топор и стал спокойно разговаривать вслух. Надоело волкам на меня смотреть, и они ушли. А меня потом минут 15 бил мандраж. Повезло, что хищники оказались сытыми.
А что касается людей, то...
Мне встречались только хорошие. Я продолжаю созваниваться и общаться по интернету со своими новыми знакомыми — теми, кого встретил в пути. Поздравляем друг друга с праздниками. Так, я очень подружился с семейной парой из Хабаровска. Они предложили мне переночевать у них дома.
В Дагестане, например, каждая вторая машина останавливалась, чтобы предложить помощь. За полтора месяца своего пребывания там я всего 5 раз палатку ставил. Жители затаскивали меня домой, чтобы я не позорил их село, — улыбается путешественник. — Я даже побывал на двух свадьбах. А ещё встречался с ветераном, которому 110 лет. Он участвовал в Гражданской войне на стороне Красной армии, в боях на Халхин-Голе и с Японией. До сих пор бодро ходит пешком и поражает всех весёлым нравом... Единственное — неподалёку от города Камень-на-Оби (Алтайский край. — Ред.) меня обокрали. Я поставил палатку возле трассы и спрятал в траве рюкзак. В общем, рюкзак этот кто-то прибрал к рукам. Полиция воров так и не смогла найти. Всё бы ничего, только в рюкзаке были дневниковые записи, которые я вёл на протяжении года. Восстанавливаю их до сих пор. По памяти.
