105 лет назад, 15 августа 1919-го, родился конструктор атомных подводных лодок стратегического назначения Сергей Ковалёв. По его проектам созданы 92 субмарины, в том числе грандиозная «Акула».
Ковалёву было уже 87 лет, когда он последний раз отправился на испытания в море. На работу в конструкторское бюро ходил до самых последних дней, а из жизни ушёл на 92-м году, сравняв счёт со своими подлодками.
Подлодка с сауной и птицами
По словам гендиректора АО «ЦКБ МТ «Рубин» Игоря Вильнита, где Ковалёв проектировал атомные подлодки, двух ракет, выпущенных с «Акулы», «достаточно, чтобы уничтожить континент». Всего же на этой субмарине 20 баллистических ракет с дальностью полёта 11 тыс. километров. Именно с момента её появления страна не только преодолела отставание от подводного флота США, но и вырвалась вперёд.
Создали «Акулу» с чистого листа в рекордные сроки: в декабре 1972-го Сергей Ковалёв получил тактико-техническое задание, а в сентябре 1980-го ракетный подводный крейсер стратегического назначения спустили на воду. Длина — как два футбольных поля, высота — с 9-этажный дом, скорость подводного хода — 26 узлов (около 50 км/ч).
Субмарина могла ходить подо льдами Арктики, при необходимости взламывая лёд толщиной 2,5 метра. Флот США, который ещё недавно потешался над первым поколением атомных советских подлодок, называя их «ревущими коровами», в ответ ничего противопоставить не мог. Одной «Акулы» было достаточно, чтобы контролировать полмира, а в СССР этих кораблей проекта 941 построили шесть.
В НАТО наших «Акул» прозвали «Тайфунами» и внесли в Книгу рекордов Гиннесса не только как чудо техники и самую большую атомную подлодку в мире, но и как самую комфортную субмарину.
«На “Акуле” для 160 человек экипажа были предусмотрены бассейн, тренажёрный зал, сауна, помещение для релаксакции с живыми птичками и аквариумами с рыбками, — подтверждает адмирал Владимир Комоедов. — Правда, сауной в походе мы не пользовались».
10 лет жизни на верфи
Проектировать корабли с учётом нужд экипажа как технических, так и бытовых — это был фирменный почерк Ковалёва. По подсчёту его коллег с завода «Севмаш» (Северодвинск), где были построены 73 из 92 кораблей конструктора, Сергей Никитич только на их судостроительной верфи в командировках провёл в общей сложности 10 лет. Время же, проведённое в море во время испытаний субмарин, могла подсчитать разве что супруга Ковалёва Тамара Васильевна. Она отмечала в календаре крестиком дни, когда муж был дома. Таких за год набиралось чуть более 30. И ещё отпуск, который они железно проводили вместе. Сначала это были сплавы на байдарках с ночёвкой в стогах сена или деревенских домах, куда они стучались под вечер (по воспоминаниям конструктора, им нигде ни разу не отказали). Затем путешествия на «Москвиче» (который Ковалёв мог разобрать и собрать с закрытыми глазами). Потом дача под Питером (её он построил своими руками).
С Тамарой он познакомился в Средней Азии — оба оказались в эвакуации. Сергей чудом пережил первую, самую тяжёлую зиму в блокадном Ленинграде. До конца дней вспоминал вкус киселя из столярного клея и буржуйку, которую по наитию соорудил летом 1941-го и которая спасла семью. Топили квартиру мебелью и книгами. Благо имелась богатая библиотека на нескольких языках. Ковалёв, к слову, в совершенстве знал немецкий благодаря немке-гувернантке, которая занималась с ним с 5 лет. Родители же будущего конструктора были из «бывших»: отец — царский морской офицер, дед по линии матери — штабс-капитан.
«Побывал в точке прицеливания»
Членов семьи Ковалёва эвакуировали из Ленинграда в разное время и в разные места. Сергей сразу попал в больницу с диагнозом «дистрофия». Когда нужно было преодолеть порог палаты, приходилось с помощью рук переставлять сначала одну ногу, затем вторую. К удивлению врачей, он оказался «живчиком» — восстановился быстро.
В 2000-х годах после планового осмотра 87-летнего конструктора медики вновь удивлялись: «Сергей Никитич, вы посвежели. В санатории побывали?» В действительности же Ковалёв вернулся с очередного морского испытания, где он был одним из руководителей.
В родном питерском ЦКБ «Рубин» (ныне АО «ЦКБ МТ «Рубин») он работал главным конструктором, вплоть до своей кончины в феврале 2011 года. Десятилетиями приходил в один и тот же кабинет. Там и создавал самые мощные подводные лодки в мире. Создавал, не имея в распоряжении навороченных компьютерных программ.
Коллеги восхищались его скромностью и тонким юмором — когда Ковалёва пригласили на открытие его бюста, тот ответил: «Не приеду, нас двоих там будет слишком много».
К переменам, когда холодная война сменилась братанием с американцами, относился весьма насторожённо. Впервые за океан Сергей Никитич попал в самом начале 1990-х. Принимали его на высшем уровне, обхаживали с недвусмысленными намерениями. А после экскурсии по Белому дому поинтересовались, какие у русского конструктора впечатления. Ответил Ковалёв со свойственной ему иронией: «Фантастические! Впервые побывал в точке прицеливания».
