«Мы же ваши!»
Ольга Шаблинская, «АиФ»: Елена Григорьевна, сейчас в российском обществе очень противоречивые настроения. Одни рады присоединению Крыма, а другие говорят: «Нажили себе неприятностей».
Елена Драпеко: Я не знаю, с кем вы там общаетесь. В моём кругу такого не говорят.
- Ну как же! Лия Ахеджакова, Андрей Макаревич и другие ваши коллеги по культурному цеху считают: из-за Крыма мы теперь воюем чуть ли не со всем миром...
- Макаревич и Ахеджакова - мои идейные противники на протяжении всей жизни. Когда Ельцин расстрелял парламент, я выступила в защиту Верховного Cовета. А Лия Ахеджакова призывала добить «красно-коричневую гадину». Мы с ней были по разные стороны баррикад. И всегда будем.
А Крым... Когда в Кремле подписывали договор о присоединении, я стояла в Георгиевском зале, и у меня текли слёзы. Я вообще очень редко плачу... Знаете, на протяжении лет 10 я ездила в Крым - мы проводили там слёты городов-героев стран СНГ. И люди на улице хватали нас за руки: «Когда вы нас заберёте? Когда?! Мы же ваши, мы же русские». Я видела, как выгнали представителя президента Украины: сидел целый зал ветеранов, а он пришёл и по-украински стал приветствовать их от имени Ющенко. Все стали шипеть, кричать... Тот покраснел-посинел-позеленел и ушёл, не дочитав приветствие. Эта территория всегда сопротивлялась украинизации и хотела быть с Россией.
У нас, конечно, сегодня очень большая головная боль. Нужно строить дороги, обеспечивать Крым электроэнергией. Есть проблема пресной воды. Не говорю уже о той обструкции, что Россия получила в мире по поводу того, что Крым присоединился к нам. Но мы должны понимать: кроме удобств есть ещё вопросы глобальной безопасности. А Крым - это непотопляемый авианосец. Не зря за эту землю Екатерина II с Потёмкиным боролись, не зря на эту землю ещё в 1941 году нацелился Гитлер. Крым - очень важный форпост.
Взялись за ум
- А вы верите, что благодаря санкциям мы мобилизуемся и сами начнём что-то производить?
- Я надеюсь, что это произойдёт не благодаря санкциям, а благодаря самим себе. Мы говорили на протяжении 20 последних лет, что не надо рушить собственную обрабатывающую промышленность, надо вести глубокую переработку нефти и леса на своей территории, а не позволять обогащаться на этом финнам и китайцам. Но поскольку Россия оказалась в системе олигархического правления, то не государственные интересы правили страной, а интересы олигархов! А сейчас жизнь заставила наше правительство взяться за ум. Нужно урезать аппетиты крупных олигархических кланов. Идёт суровая борьба, олигархи сопротивляются. Сегодня санкции, жёсткий прессинг со стороны Запада (в частности, запрет на предоставление кредитов российским банкам и компаниям и пр.) заставляют правительство самостоятельно приводить в порядок систему, а не надеяться на иностранного дядю. Наконец мы заговорили о долговременном планировании. Пятилетки ведь есть и у японцев, и у американцев.
К сожалению, у нас страна крайностей. Из жёсткой советской административной системы мы сразу кинулись в свободную рыночную экономику. Но, кстати, был и промежуточный этап! Ещё во времена СССР существовал такой институт Косыгина, изучавший методы управления, хозяйствования, внедрявший новые методы. Например, в кинематографе создали замечательное кинообъединение Г. Чухрая, где поставили «Белое солнце пустыни», «Иван Васильевич меняет профессию». Но! Объединение было закрыто с формулировкой «Эксперимент себя не оправдал». Тот путь был близким к китайскому, когда пусть под жёстким управлением, но даётся возможность развития инициативы на местах. Мы тогда не справились, и виноват в этом прежде всего Горбачёв, который взялся за то, чем не смог управлять. И конечно, виноват Ельцин, который пригласил 300 иностранных советников, они гуляли у нас по Кремлю и лезли во все щели. Они нам насоветовали тогда…
- А сегодня экономика России поднимается?
- Я думаю, да. Но у нас идёт внутренняя борьба. Либералы в России пока ещё не побеждены. Их идея свободного рынка всё ещё бродит в умах наших отдельных руководителей. Те, кто лет 20 назад обучал Гайдара и всех наших либералов, они ведь внедряли не экономические модели. Они пытались перекодировать нашу традиционную генетическую русскую систему, сделать из нас общество потребления. У них не получилось. Они перекодировали лишь узкий круг - тех, кто предпочитает шопинг всем остальным видам занятий и переживает из-за отсутствия французского сыра. Да уж, как же мы без него проживём?! (Хохочет.) Например, бабушка Марья Ивановна в Нижних Тетюшах!
Вот эта загадочная русская душа - она же не нас мучает, она мучает европейцев! Ведь что для русского человека наивысшее понятие? Честь. Высказать врагу правду в лицо и умереть за правду. С точки зрения западного человека, это величайшая глупость, для них главная ценность - собственная жизнь. А у нас в характере - чувство долга, жертвенность.
Концерт под дулом
- У меня вопрос из разряда «Почему им можно, а нам нельзя?». США постоянно вмешиваются в дела других государств, но им при этом никто не даёт по рукам. А на Россию после Крыма обрушились бойкоты, санкции...
Я была в Афганистане, месяц мы работали среди войск... Нашей задачей было вернуть солдат в человеческое состояние. Особенно после первого боя. Приходишь в зал - он мёртвый и чёрный. Но постепенно люди оттаивали... В одной бригаде со мной работал Александр Демьяненко - знаменитый Шурик, в другой - Людмила Чурсина. Я там встретила многих своих коллег. Кобзону, я считаю, надо присвоить звание Героя России за всё, что сделал для страны! Он как-то пел на склоне горы 4 часа - все хотели послушать Кобзона, его высвечивали прожекторами. Хотя в любой момент из «зелёнки» (зарослей, в которых прятались душманы) его могли застрелить снайперы. Но он всё равно пел. Там, на тех афганских концертах, выступали только добровольцы. Причём нам за эти концерты не платили. Для нас поддержать солдат было честью, выполнением гражданского да и просто человеческого долга. Вот я и говорю - с точки зрения европейцев, мы, конечно, странные люди. (Улыбается.)
