Алексей Петренко: олигархи относятся к России так: урвали - и смылись

Проиграли? Нет, победили!

Ольга Шаблинская, «АиФ»: Всё новые и новые санкции, недружелюбная политическая обстановка, рубль падает... Какие чувства вызывает у вас современное положение России в мире?

Алексей Петренко: Праведность всегда была гонима. Раз идёт такое давление на Россию со стороны определённых стран, стало быть, мы встали на путь укрепления нашей мощи. Бывает поражение, которое больше, чем победа. Сейчас весь Запад считает, что они нас гнобят. А на самом деле это победа России! Наконец-то возрождается осознание себя как мощной и значимой силы в мировом пространстве. Эта русскость была порушена революцией 1917 года. И в советское время все нации привечались, за исключением русской, как ни странно! Да, Россия - старший брат, но зачем, мол, об этом лишний раз напоминать? Почему-то запрещалось говорить высоко о русских - это считалось шовинизмом! Сейчас мы упущенное навёрстываем, пробуждается чувство собственного достоинства в российском народе. А это повлечёт за собой и старательность, и усердие в работе, в учёбе. 

- Раньше и представить такое было невозможно, что украинцы и русские вдруг станут врагами... Вы ведь родились в Черниговской области, учились в Харькове... 

- Если украинский народ выгонит учителей своих нынешних - американцев - и начнёт думать самостоятельно, только тогда он станет жить нормально... Я уверен, что США просто используют в своих грязных играх Украину. Алчность - вот что это! А ещё - подлость. Американцы прекрасно видят, в каком неблагоприятном положении находится простой укра­инский народ, и пользуются этим. Наши друзья в кавычках всё делали для того, чтобы разрушить память о том, что когда-то мы - русские, белорусы и украинцы - были единой великой страной. Забвение, пропаганда чуждых ценностей и породили возрождение фашистских толков. Ярый, оголтелый национализм - всегда родитель фашизма.

В граждане - с утробы

- Алексей Васильевич, многие мэтры нашего кинемато­графа говорят: послевоенные дети были более патриотичны, чем сегодняшняя молодёжь... Как воспитать это качество - патриотизм? 

- Воспитывать патриотизм нужно настойчиво, начиная с утробы... Если матери будут смотреть хорошие фильмы, читать добрые книги, ходить в храм, а не пичкать своих детей иностранными боевиками и «мыльными операми», только тогда их сыновья и дочери вырастут настоящими гражданами своей земли. Я считаю, родителей надо наказывать за дурное воспитание детей, а государство - за то, что оно упустило воспитание своих граждан.

После развала Союза кто как мог изгалялся и издевался над советским прошлым. А своего-то стóящего ничего не предложили. Ну, так всегда легче измываться и насмехаться, чем что-то сделать... Наши дела наладятся, как только люди, живущие в России, нач­нут свою Родину любить, хвалить, думать о ней, а не соревноваться в иронических замечаниях. Нашим олигархам пора прекратить претворять принцип «я живу хорошо, а вы там как хотите». Нет, все те, кто на Запад уехал с огромными капиталами, должны вспомнить, откуда у них эти богатства появились. Когда наконец проснётся у них совесть и они начнут помогать неимущему, а не тихо наблюдать из своего заграничного угла, что происходит с их страной?! Они относятся к России не как к родной матери, а как к мачехе, у которой они урвали, что могли, и смылись...

Я 1938 года рождения и не воевал. Но мы, дети, жили Победой, мы гордились своими родителями. Я с дошкольного возраста мечтал стать военным и попросил маму, чтобы она мне сшила из зелёного материала гимнастёрку.

- Носили с гордостью?

- Я в этой гимнастёрке зелёной, подпоясанной ремнём, ощущал себя военным человеком... (Улыбается.) Я благодарен судьбе: она мне подарила возможность хотя бы через кино­искусство, ч­ерез роли участвовать в борьбе с врагом. Я был капитаном, рядовым, генералом, а в шести фильмах даже генералиссимусом Сталиным.

Сейчас я очень рад, что возрождается величие Победы, что о ней снова начали много говорить. Настоящий патриот должен уважать и знать свою историю. Без памяти человек ничего не может сделать! Тот, кто отрывается от своей земли, от своей природы, своей еды, воздуха, теряет силу. И надо помнить этот подвиг и духовно питаться им, благодарить тех, кто даровал нам жизнь. И больше думать о тех, кто эту Победу свершил. А мне вдвойне горько, что на моей исторической родине, в Украине, отменили этот великий праздник всех советских народов. Потому что победили-то не русские, не украинцы, не казахи, не грузины, а все вместе! Больно, что память погибших граждан Украины предана з­абвению. Ещё и издеваются над памятниками, оскверняют их... Молю Господа Бога, чтобы он вразумил моих соплеменников.

Алексей Петренко: актер, который не боится экспериментов

Читать об этом

Монстром себя не ощущал

- А каково вам было играть Сталина? Личность-то крайне неоднозначная... 

- Я ведь сыграл ещё и Петра Первого, и Грозного. В общем, всех мощных людей, у которых кровь человеческая если не на руках, то на их сердце, на душе. Пётр собственными руками рубил головы. Воплощать персо­нажей, которые совершили много кровавых дел, трудно... Если ты играешь роль, то вживаешься в неё. Сам себя разве будешь ощущать монстром? Я, конечно, не двинулся, не стал кричать: «Я Сталин, я Сталин!» Но всё-таки я с ним успел побывать «в тесных взаимоотношениях». И теперь думаю, что в таких могучих личностях столько же доброго, сколько и недоброго. Конечно, вряд ли Сталин ложился спать, размышляя: «Ах, как я плохо сделал, столько народу погибает в лагерях!» Он наверняка был уверен, что всё делает правильно. Поэтому я не пытался его разоблачить. Душа-то у человека всегда о­стаётся жива... 

- Вы сыграли у многих маститых режиссёров. Если сравнивать советский кинематограф с нынешним, то какие выводы напрашиваются?

- Не хочу быть брюзгой. Но всё-таки, видя, какие фильмы были раньше и какие теперь снимаются, понятно, что те лучше... Всё-таки жёсткая государственная цензура, как бы её теперь ни ругали, была намного интеллектуально выше, мощнее, чем нынешняя так называемая продюсерская культура, которая в основном занимается деньгоделанием. Должна быть высокая цель - или религиозная, или социальная. Тогда и искусство будет на достойном уровне.