Идея ленд-лиза возникла раньше, касалась целого ряда стран (вплоть до Новой Гвинеи, Бирмы и Новой Зеландии), а сама философия этого явления была сформулирована задолго до 22 июня.
И этот подход применялся ко всем, включая даже самых близких Вашингтону союзников. Как недвусмысленно высказался тогдашний военный министр США Генри Стимсон: «По сути, мы стремимся не столько дать ссуду Великобритании, сколько купить ее помощь в деле нашей собственной обороны. Мы не даем в долг, а покупаем собственную безопасность и возможность подготовиться к самозащите». Иначе говоря, ни о каких высоких моральных мотивах речь не шла даже по отношению к друзьям-англосаксам: с самого начала это был лишь трезвый (можно сказать и циничный) расчет в пределах собственного эгоизма.
Та же самая философия имела место позже и в отношении СССР, когда он вступил в войну с Германией и стал союзником США. Это была прагматичная помощь тому, кто, воюя на дальних подступах к американским границам, во-первых, своей грудью защищал не только Россию, но и граждан США, а во-вторых, позволял Америке повысить свою обороноспособность, а затем и подготовиться к активной фазе ведения войны.
Наконец, ленд-лиз не был подарком, хотя во многом помощь оказывалась на льготных условиях. За помощь, так или иначе, нужно было расплачиваться: услугами, преференциями, сырьем, деньгами. Если не сразу, то в рассрочку и после войны. Учитывая ущерб, нанесенный войной Советскому Союзу, это не было подарком тем более.
Позже американская философия была дополнена еще одним выводом, основанным на практическом опыте. Ленд-лиз, вливая инвестиции в американскую экономику, давал ей толчок, повышал жизненный уровень граждан, позволял США сделать рывок вперед и оторваться в развитии от всех остальных стран мира. Неслучайно только американцам могло прийти в голову назвать ту трагедию, что случилась в Европе и России, «хорошей войной».
Привожу цитату из статьи профессора истории Канзасского университета Т. А. Уилсона под названием «Соединенные Штаты: Левиафан». Удивительно честное признание: «То, что Америка пережила во время войны, в корне отличается от испытаний, выпавших на долю ее главных союзников. Только американцы могли назвать Вторую мировую войну “хорошей войной”, поскольку она помогла значительно повысить жизненный уровень и потребовала от подавляющего большинства населения слишком мало жертв».
Практически сразу же после своего избрания Рузвельт публично провозгласил так называемое «правило большого пальца», которое касалось раздела военной продукции, производимой США. Примерно половина шла на укрепление американской обороноспособности, а вторая половина канадцам и англичанам. Позже в ту же половину попал и Советский Союз. Всегда, выбирая между своими нуждами и нуждами своих союзников, США голосовали за свой интерес. Русская поговорка «своя рубашка ближе к телу» работала в США как родная.
О ленд-лизе отечественные исследователи писали и пишут в зависимости от того, какая политическая погода за окном. Легко меняются и процент поставленной нам продукции, и оценка качества полученной от союзников техники, а главное, сам вывод: помог ли ленд-лиз русским победить фашизм. Причем вывод менялся порой полярно. Одни исследователи в период холодной войны считали помощь Советскому Союзу со стороны США мизерной, а потому даже не учитывали ее при анализе истории противостояния на русско-германском фронте. Другие в период перестройки, гласности и обострившейся ненадолго горячей любви к Вашингтону, наоборот, убеждали читателя в том, что без ленд-лиза Советский Союз просто не смог бы устоять.
Много белых пятен и разнообразных трактовок в вопросе о ленд-лизе и сегодня. Как легко заметить — чем «патриотичнее» аналитик, тем меньшую роль, по его мнению, ленд-лиз сыграл в победе над фашизмом. Думаю, для разнообразия будет справедливо дать слово и самим американцам. Информацию автор взял из книги Эдварда Стеттиниуса (начальника Управления по соблюдению Закона о ленд-лизе) «Ленд-лиз — оружие победы». Книга вышла в 1944 году, но ничуть не устарела, поскольку основана на реальных документах. Стоит учесть и тот факт, что в мире американской бюрократии Стеттиниус был одним из немногих, кто по доброй воле взял на себя роль постоянного «толкача» в деле ленд-лиза. Он понимал, что каждая задержка поставок — это лишняя кровь на русском фронте и затягивание войны в целом.
И эта роль «толкача», как он сам неоднократно признает в книге, давалась ему с немалым трудом. Не секрет, что среди части американских военных и политиков бытовала мысль: главной задачей ленд-лиза, во всяком случае, в отношении русских, которые несли главную тяжесть в противостоянии с Германией, является выработка правильной дозировки, чтобы обе противоборствующие стороны оказались в одинаковой степени обескровлены. Этим политическим силам в США совсем не хотелось, чтобы Берлин взяла именно Красная армия.
В то же время Рузвельт, судя по воспоминаниям Стеттиниуса, до последних своих дней постоянно боролся с собственной «королевской ратью» и американской бюрократией, чтобы поставки в СССР шли именно в те сроки и в таких объемах, как это было согласовано с Москвой. Впрочем, даже у президента получалось это, в силу разнообразных причин, не очень успешно. Что хорошо видно из личной переписки Сталина с Рузвельтом. Упреки советского вождя в адрес США там не редкость.
Как признает сам Стеттиниус, США не бросились сразу же разворачивать программу по ленд-лизу для СССР. Причины были две. Во-первых, все запланированное ранее уже было предназначено для других, а американская промышленность не могла моментально набрать достаточные обороты, чтобы удовлетворить еще и советские запросы. Однако не меньшую роль здесь играла неуверенность в способности СССР долго противостоять противнику. Многие в США открыто высказывали опасение, что оружие, направленное Сталину, к моменту его прибытия на русскую землю попадет уже в руки Гитлера. Наконец, просто требовалось время, чтобы уяснить, в чем русские нуждаются больше всего и в каких объемах. Что касается самого Рузвельта, то он уже 21 июля официально вменил в обязанность Отделу контроля военной помощи организацию «немедленной и существенной помощи Союзу Советских Социалистических Республик».
После первых же переговоров с Москвой выяснилось, что Сталин хотел бы получать прежде всего машины и сырье для производства вооружений. После бурных дебатов, поскольку эти запросы, как пишет Стеттиниус, шли «вразрез с потребностями Вооруженных сил США», тем не менее, был выработан первый список поставок по ленд-лизу для СССР, который и был послан на утверждение президенту. Речь шла о скромной сумме в 21 940 долларов. И сумма поставок, и сам список удовлетворить Москву, само собой, не могли, но это было все же начало. Собственно, военные поставки начались лишь после сложных переговоров, которые провела в Вашингтоне специальная советская миссия. Вскоре после ее приезда Рузвельт выступил в Конгрессе и прямо заявил, что, хотя война на советском фронте идет уже шесть месяцев, США не отправили в Москву никаких по-настоящему нужных ей товаров. В этот период немалую поддержку Рузвельту оказал его друг и помощник Гарри Гопкинс, который, побывав в Москве, вернулся полный уверенности, что русские сдаваться не собираются.
Тем не менее, противники помощи СССР не сдавались, а потому неоднократно предпринимали попытки сорвать поставки по ленд-лизу. Когда в 1941 году в Москву отправилась американская миссия, целью которой была поставка помощи уже на договорной и постоянной основе, в Конгрессе были вновь инспирированы слушания по поводу того, следует ли распространять американскую помощь на Советский Союз. Защищать интересы Москвы тогда пришлось как раз Эдварду Стеттиниусу, который среди прочих аргументов привел и следующий: «Запретив помощь по ленд-лизу правительству России, мы бы тем самым нанесли тяжелый удар по моральному духу русских. Это все равно, что сказать русскому народу: “Как бы вы храбро ни сражались, как бы много ваше сопротивление ни значило для нашей собственной безопасности, мы все равно не будем вам помогать”». Аргумент подействовал, и миссия, прибывшая в Москву, смогла работать спокойно.
В результате переговоров, которые прошли 29 сентября – 2 октября, на свет появился Секретный протокол, подписанный США, Великобританией и Советским Союзом, в котором подчеркивалось, что было принято «единодушное решение» обеспечивать Россию необходимыми материалами, «производимыми в Англии и США», в период с октября 1941 по конец июня 1942 года (позже договоренности продлевались). Далее в документе содержался перечень материалов и техники. Здесь и танки, и самолеты, и провода для полевых телефонов, и колючая проволока, и пшеница, и даже сапоги. По некоторым пунктам договориться не удалось, они требовали дальнейшего согласования. Американцы и англичане не были уверены в том, что их промышленность одновременно осилит как запросы своих собственных военных ведомств, так и запросы Сталина. В некоторых случаях и Москва откровенно просила «с запасом», не очень затрудняя себя подсчетами. Так, например, по рассказам Стеттиниуса, русские запросили 4000 тонн колючей проволоки. Даже учитывая протяженность русского фронта, цифра получалась чрезмерно завышенной. Этого количества хватило бы, чтобы протянуть «колючку» от Москвы до Сиднея и обратно.
Еще больше проблем было с доставкой. О героическом северном маршруте в Мурманск и Архангельск у нас пишут часто, может быть, поэтому у многих и сложилось впечатление, что это был основной путь доставки помощи по ленд-лизу. Это не так. Первое место здесь держит Дальний Восток, затем Персидский залив (чтобы наладить этот маршрут, американцы и англичане вложили немалые средства в создание инфраструктуры в Иране), затем идет северный маршрут в Мурманск и Архангельск. Наконец, небольшая доля помощи попадала в разные периоды войны к нам через Черное море и даже Арктику.
И все же, насколько важной для России оказалась помощь по ленд-лизу? По отдельным категориям продукции — более важной, по другим менее. Цифры здесь до сих пор различны у разных исследователей, а потому всегда спорны. Ну и не будем их приводить. Приведем те выводы, что в целом совпадают у большинства. СССР действительно чаще просил не военную технику, доверяя больше своей, а сырье, чтобы ее производить. Из американской техники самыми популярными в годы войны на фронте и в прифронтовой полосе стали автомобили — как крупные «Студебеккеры», так и малыши джипы. Почти 50% рельсов на советских железных дорогах в период войны были американскими. Могли бы делать и сами, но предпочитали и свою, и американскую сталь использовать для производства военной техники. Разные данные приводятся по горючему, но, судя по всему, его действительно остро не хватало и для машин, и для самолетов, поэтому и горючее (разного типа и для разных нужд) в немалом количестве поступало из США в Россию.
Столь же запутаны данные и о продовольственных поставках, поэтому тот же Стеттиниус дает здесь самую общую характеристику, также обходясь без конкретных цифр. Приведем ее полностью, поскольку она даже без цифр, похоже, объективно оценивает ту роль, что сыграл ленд-лиз в плане решения продовольственной проблемы того периода. Стеттиниус пишет: «Хотя наши поставки продовольствия в Россию были велики, они, вероятно, лишь в малой мере отвечали потребности Красной армии в калориях, и ничего не оставалось гражданскому населению. Но если говорить о белках, витаминах и минеральных веществах, то, конечно, ценность этих продуктов гораздо больше. Думаю, что без продовольствия, поступавшего из США, пришлось бы или значительно снизить нормы питания красноармейцев, или ниже опасного предела сократить рацион рабочих военных заводов, чтобы сохранить на высоком уровне боеспособность Красной армии».
Различны оценки поступивших на русский фронт американских и английских танков и самолетов. Не будучи в этой области экспертом, вступать в полемику не буду. Замечу лишь, что вся эта техника не простаивала, а воевала, причем в хороших руках, скажем, умелого летчика и грамотного авиамеханика, показывала хорошие результаты. Напомню, что трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин любил летать на американской «Аэрокобре» и сбил на этом истребителе десятки немецких машин.
Закончилась история ленд-лиза, к сожалению, взаимными обидами, претензиями и финансовыми расчетами, которые затянулись на десятилетия. Первым обиделся Сталин, узнав о том, что 27 мая, то есть уже после победы над Германией, в США отдали распоряжение о разгрузке двух транспортных средств с ленд-лизовскими грузами для СССР. Как рассказывает Гарри Гопкинс, беседовавший со Сталиным, тот заметил, что, в принципе, американцы «могли бы начать сокращать поставки еще два месяца назад», но его сильно задело, что Вашингтон принял решение о прекращении помощи, даже не предупредив Москву.
Итог очевиден: именно Вторая мировая война сделала США комфортной для проживания страной, мировым экономическим лидером, влиятельным политическим игроком, убежденным в том, что американские ценности есть эталон для всех остальных. И немалую роль в этом превращении сыграл как раз ленд-лиз — одно из самых двуликих явлений мировой истории.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
