Ещё месяц назад ситуация с пожарами в республике Хакасия и Забайкальском крае была в главных темах новостных лент федеральных СМИ. Но интерес к проблеме резко пошёл на спад после того, как президент РФ Владимир Путин сначала в ходе прямой линии, а потом и во время медиафорума ОНФ пообещал всем погорельцам к 1 сентября восстановить утраченное жильё и выплатить компенсации за сгоревшее имущество даже в том случае, если документы на дома не были оформлены должным образом. Власти на местах «взяли под козырёк» и обещали приступить к работе.
«Власти ищут разные предлоги, чтобы отказать нам в компенсации»
Согласно официальным данным, предоставленным краевой администрацией, по состоянию на 3 июня 2015 года в профильное министерство Забайкальского края поступило 167 заявлений на восстановление или приобретение нового жилья. При этом положительные решения по компенсациям были приняты по 46 из них, 116 погорельцев получили отказ в суде, но имеют право на обжалование. По данным местных СМИ, в результате пожаров без крыши над головой остались порядка 20 тыс. человек.
Заместитель председателя правительства Забайкальского края Геннадий Чупин пояснил АиФ.ru, что условия предоставления субсидий на строительство и приобретение нового жилья предполагают ряд требований к соискателю. Во-первых, человек должен быть зарегистрирован в сгоревшем доме. Во-вторых, сгоревшее жильё должно быть основным местом проживания. В-третьих, оно должно быть единственным недвижимым имуществом. Но, как показывает практика, лишь в немногих случаях у погорельцев соблюдены все эти требования.
«У нас организована бесплатная юридическая помощь каждому человеку на базе департамента по обеспечению мировых судей. Плюс к этому мы не только готовим им заявления в суд, не только помогаем с оформлением и предоставлением документов, мы участвуем в суде на их стороне», — заверил представитель забайкальского правительства. У граждан же есть своя точка зрения на подобные заявления. Многие из них уверены, что адвокаты целенаправленно делают всё, лишь бы судебный процесс на право получения компенсаций был проигран.
«Сгоревшую технику и остатки домов вывезли, территорию очистили, а строительство не начинают, ищут разные предлоги, чтобы отказать», — рассказал корреспонденту АиФ.ru один из погорельцев Забайкальского края. Называть его имя не имеет смысла, так как эту фразу можно назвать универсальной, с неё начиналось подавляющее большинство рассказов людей, потерявших в этом году всё своё имущество.
«Путин далеко, а мы здесь»
Жительница Читы Татьяна Белокопытова, потерявшая в результате пожара недавно построенный дом в печально известном посёлке Добротный, не успела зарегистрировать новое имущество. Причина была не в халатности счастливых обладателей нового загородного жилья, проблемы возникли из-за изначально неправильно оформленной строительной документации. Ошибка всплыла при попытке оформить дом в собственность. Провинившегося инженера, конечно, уволили, но время уже было упущено — застраховать жилище Белокопытовы не успели. 13 апреля для Татьяны, как и для многих забайкальцев, стало «чёрным понедельником».
А потом началось, как в сказке — чем дальше, тем страшнее. В течение месяца Белокопытовы не могли получить даже положенные 10 тыс. рублей, которые должны были быть выплачены в течение первых трёх дней после ЧС: чиновники районной администрации 5 раз «теряли» их паспортные данные. Продуктовую гуманитарную помощь тоже пришлось получать «с боем»: только после привлечения журналистов с телекамерами районная администрация выдала необходимый документ. После обращения к частному адвокату удалось, наконец, решить вопрос с получением права на строительство, да и то из списка пострадавших исключили младшего брата Татьяны, который всегда проживал с ней.
Теперь новый дом, который строит государство, вдвое меньше того, своего, построенного с любовью по собственному проекту. Было и ещё много правовых проволочек, слёз, попыток что-то кому-то доказать. Местные чиновники неоднократно шли вразрез с действующим законодательством, откровенно пренебрегая судебными решениями. В ответ на упоминание обещаний и наказов главы государства чиновники отвечали: «Путин далеко, а мы здесь».
«Они здесь царьки», — говорит Татьяна.
«Я потерял всё из-за попустительства местных властей»
Если вопрос с незарегистрированными должным образом домами как-то сразу решил президент, безапелляционно заявив, что это лишь формальность и люди могут в суде доказать наличие дома и проживание в нём для получения компенсаций, то с остальными «формальностями» дело обстоит не так просто.
Житель села Иван-Озеро Григорий Акопян получил отказ в строительстве дома в связи с тем, что на имя его жены в Чите зарегистрирована двухкомнатная квартира. В результате человеку, прописанному и проживающему в своём доме, было отказано в его восстановлении после пожара.
«Нам говорили, что всем всё отстроят лучше, чем в городе. Представитель президента был, Ильковский был (Константин Ильковский — губернатор Забайкальского края — прим. ред.), было три генерала. Они пообещали мне построить дом. Дом на мне, документы на мне, мы с женой тут жили много лет. Но в городе у нас квартира, где живёт дочь с семьёй — мужем и двумя детьми. В итоге получилось, что по суду 100 тыс. рублей за потерю имущества мне выплатили, жене отказали. На днях пришло уведомление, что нам отказано в строительстве, потому что у нас есть квартира, в которой мы не живём много лет, и она заселена другой семьёй. Мне должны были строить 33 кв. м, жене — 18 кв. м, и на каждого ребёнка по 12 кв. м. В итоге нам полностью отказали. У нас сгорел дом 98 кв. м, ещё один дом 30 кв. м, баня и все хозяйственные постройки», — констатирует Григорий Степанович.
По его мнению, причина того, что «полдеревни сгорело», в попустительстве местной власти. «Пусть мне районный суд откажет, краевой. Я до Страсбурга дойду, всё равно не попущусь», — говорит Акопян. К предложенным государством адвокатам обращаться он не планирует.
Справедливости ради…
Описанные случаи не являются исключением из общего правила. Скорее, они как раз стандартны для той ситуации, которая сложилась в Забайкалье на сегодняшний день. И таких историй множество. Можно много писать и говорить о том, как скрывается гуманитарная помощь, как в процессе восстановления домов волшебным образом дорогие материалы заменяются на дешёвые, в каком направлении посылают пострадавших «проникшиеся сочувствием» к чужому горю чиновники разного ранга. В большинстве записанных в Забайкалье рассказов в избытке присутствует ненормативная лексика вперемешку с нотками отчаяния.
По словам зампреда правительства Геннадия Чупина, в работе с пострадавшими задействовано всё государственно-правовое управление краевой администрации, «чтобы они смотрели, помогали, писали и по типажу подходили, потому что ситуаций очень много типичных». «Мы проговорили с судом, чтобы сроки рассмотрения судебных дел были максимально короткие. Ну, и вы знаете, что всегда есть люди, которые на несчастье хотят заработать. Но такие вещи не характеризуют в целом ситуацию. Это характеризует лишь какие-то отдельные эпизоды», — считает представитель краевого правительства.
Но, к сожалению, каждая ситуация далеко не «типична». Это доказывает то, что большинство домов, которые сегодня восстанавливаются на выжженных участках, строятся за счёт собственных и кредитных средств забайкальцев, потерявших надежду получить помощь от государства или уставших от судебных мытарств.
Однако, справедливости ради, нельзя не отметить и тот факт, что в ряде случаев отказ в компенсациях имеет под собой веские основания. Так, на территории Ивано-Арахлейского заказника в результате пожаров 13–14 апреля сгорело несколько баз отдыха. Примечательно, что некоторые из них были зарегистрированы в качестве дачных участков на имя частных лиц. Делается всё просто: на территории якобы дачи ставятся домики, беседки, баня, мангал, и начинается сезонный бизнес.
«Это всё уклонение от уплаты налогов и незаконная предпринимательская деятельность. А потом „вы нам всё компенсируйте, правда, мы налоги не платили“», — говорит Чупин. По его мнению, люди, которые уклоняются от уплаты налогов, не уважают и не соблюдают закон, не должны получить право на получение компенсации.
Причина пожаров — низкая культура и бюджетная политика государства
Забайкалье горит ежегодно. Это, если можно так выразиться, такая региональная особенность. Но таких масштабов ситуация не приобретала, никогда не сгорали населённые пункты, не гибли люди.
В этом году в Забайкалье был побит температурный рекорд 1984 года, когда в середине апреля температура воздуха поднялась до +19 °С. В «чёрные» дни апреля 2015 года столбик термометра поднялся до отметки +27 °С. На это наложилась аномальная засуха: в апреле осадков выпало в 16 раз меньше нормы, а в мае — в 27 раз, в некоторых районах края дождя не было с самого начала пожароопасного периода. По словам Чупина, изменение климата и штормовой ветер (в «чёрный» понедельник скорость ветра достигала 35 м/с, а скорость распространения огня — 17 м/с, что гораздо выше возможной скорости бега даже самого тренированного человека) стали главной причиной такого исхода — в апреле Забайкалью был присвоен пятый, максимальный уровень пожарной опасности. В отдельные дни площадь единовременно действующих пожаров, по данным Забайкальской Гослесслужбы, достигала 200 тыс. Га.
«Но сама по себе погода — это просто катализатор тех проблем, которые сегодня имеют место. По сути дела, мы сегодня имеем итог последствий 90-х годов, в частности, это состояние лесной отрасли», — говорит Чупин.
Начиная с 1990-х годов настоящим бичом региона стали незаконные вырубки леса, когда как на дрожжах росли незаконные лесоприёмные пункты, скупающие древесину без документов и отправляющие её в Китай целыми составами. При этом вплоть до настоящего времени в законодательстве не предусмотрены какие-либо адекватные меры, которые позволили бы привлечь правонарушителей к ответственности, сетует чиновник.
Дело в том, что после лесопатологического обследования горельник подлежит вырубке. Но обожжённая лишь снаружи древесина вполне пригодна для использования, а это, соответственно, лакомый кусок для частных подрядчиков, которые, взяв на себя обязанности «санитаров леса», могут ещё и хорошо заработать на продаже утилизированной древесины. Были годы, когда в забайкальских лесах буквально за руку ловили «чёрных» лесорубов с канистрами и спичками.
Единственный выход из сложившейся ситуации забайкальские чиновники видят в установлении полного государственного контроля за выжженным лесом. «Нужно исключить любую заинтересованность в поджигании леса для того, чтобы его потом можно было получить», — поясняет Чупин.
Другая немаловажная причина сложившейся ситуации кроется в бюджетной политике государства. Охрана леса, в том числе и от пожаров, — это полномочия государства, переданные на уровень субъекта. Но финансирование осуществляется по принципу возмещения затрат, что неприемлемо в условиях остродефицитной краевой казны. Кроме того, привлекать средства федерального резерва регион может только после того, как ситуация уже вышла из-под контроля, после того, как региональные власти докажут федеральному центру весь масштаб трагедии и покажут, что использовали все внутренние резервы.
В свете всего сказанного хочется напомнить и про ту искру, из которой способно разгореться пламя. При таком уровне пожарной опасности, длительной засухе и ураганном ветре даже небрежно брошенный окурок способен привести к катастрофическим последствиям. Что уж говорить о бесконтрольно выжигаемой сухой траве.
На вопрос о том, неужели люди не понимают недопустимости своих деяний, видя все масштабы последствий, Геннадий Чупин ответил: «Я тоже неоднократно задавался этим вопросом».
