77-летняя москвичка, жительница СВАО Тамара Темлякова купила для участников СВО квадрокоптер и тепловизор: «По грошам накопленную сумму я не отдала внучке на свадьбу, а объявила молодым, что это — подарок для фронта», — рассказала она в своем видеообращении.
После таких известий невольно вспоминается, что во время Великой Отечественной войны подобные поступки были не исключением, а правилом. Известно, что каждый шестой самолёт и танк был в те годы построен на частные средства.
Инициатива снизу
Обычно это связывают с чеканным лозунгом: «Всё для фронта, всё для победы!» Дескать, именно с таким призывом 3 июля 1941 г. обратился к советским людям Иосиф Сталин во время своего выступления по радио. Иногда даже добавляют, что впервые эта формулировка была упомянута в директиве Совета Народных Комиссаров СССР от 29 июня 1941 г. Из чего делается вывод, что сбор пожертвований для строительства танков, самолётов, подводных лодок и бронепоездов был организован «сверху» и имел командно-административный характер.
В действительности же Сталин в своём радиовыступлении 3 июля, начинающемся со слов «Товарищи! Граждане! Братья и сёстры!», ни к чему подобному не призывал. Текст его обращения известен, и слова «Всё для фронта, всё для победы!» там отсутствуют. Максимум, что в этом обращении есть, так это намерение перевести экономику страны на военные рельсы: «Мы должны немедленно перестроить всю нашу работу на военный лад, всё подчинив интересам фронта и задачам организации разгрома врага...»
То же самое касается и директивы СНК СССР. Она, кстати, обращена не к народу, а только и исключительно к партийным и комсомольским работникам: «Укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам фронта всю свою деятельность, обеспечить усиленную работу всех предприятий, разъяснить трудящимся их обязанности и создавшееся положение...»
Впервые лозунг «Всё для фронта, всё для победы!» появляется 1 июля 1941 г. в «шапке» газеты «Правда» — судя по всему, это была инициатива главного редактора издания, Петра Поспелова. Но никакой конкретикой он этот лозунг не наполнял, и к массовым пожертвованиям газета не призывала.
Не призывала пресса к чему-то подобному и потом. Дело ограничивалось простым фиксированием факта — 29 июля 1941 г. появился материал «Трудящиеся предлагают создать Фонд обороны». Причём даже не на первой полосе, а на задворках третьей полосы. То есть ближе к концу — с 30 июня 1941 г. «Правда» стала выпускаться не на 4, а на 6 полосах. И это была небольшая заметка, сопровождавшаяся, впрочем, цитатами из солидной подборки писем читателей.
Так что инициатива исходила не «сверху», и поначалу с этим делом осторожничали. Более того — потребовались даже некоторые административные усилия, чтобы как-то упорядочить поток помощи фронту: «Фонд обороны возник стихийно. Ему надо придать соответствующие организационные формы — об этом должны позаботиться партийные, профсоюзные и комсомольские организации».
Пионерская правда
А поток был серьёзным. Правда, поначалу речь шла не столько о подарках фронту, сколько о перечислении в Фонд обороны какой-то части дохода. Иногда за внеурочные работы — так, в начале августа 1941 г. состоялся массовый воскресник железнодорожников, и весь заработок размером 20 млн руб. был адресован Фонду. Иногда трудящиеся просто предлагали ежемесячно отчислять в Фонд однодневный заработок — с такой инициативой выступил коллектив московского завода «Красный пролетарий». Бывали случаи, когда люди отдавали свои премии — одним из первых стал Михаил Шолохов, перечисливший в Фонд обороны Сталинскую премию I степени, полученную им в 1941 г. за роман «Тихий Дон».
Но опять-таки, всё это были, так сказать, абстрактные, безадресные пожертвования. Кому первому пришла в голову мысль «купить и подарить» бойцам РККА танк, броневик или самолёт, не вполне понятно. Вроде бы в городе Рубцовск, что на Алтае, ещё в июле 1941 г. молодёжь начала собирать деньги на строительство танковой колонны «Алтайский комсомолец». Правда, прессой этот почин был отмечен лишь в сентябре. Более точная информация относится к школьникам Горьковской области. 1 сентября 1941 г. учащиеся 102-й школы Кировского района обратились к своим ровесникам с призывом построить танк и дать ему имя «Горьковский пионер». В ход шло всё, но в основном — выручка от сбора и сдачи лекарственных трав, металлолома и макулатуры. 18 января 1942 г. танк был передан в войска и принял участие во втором этапе Битвы за Москву. Сохранилось письмо экипажа этого танка: «Наши юные друзья! Выражаем Вам глубокую благодарность за построенный на Ваши средства танк “Горьковский пионер”, который сейчас громит фашистских палачей. С 14 по 25 февраля 1942 г. им уничтожено 6 пушек, 1 танк, 5 автомашин, 10 миномётов, 12 пулемётов, свыше 100 фашистов. Танкисты будут и впредь беспощадно уничтожать врага!»
После этого как прорвало. К середине 1942 г. не иметь на фронте «свою», именную танковую колонну или хотя бы танк, эскадрилью или хотя бы самолёт, среди областей, краёв и республик считалось моветоном. Чаще всего танки или колонны называли по-простому, например «Архангельский комсомолец», «Ивановский колхозник» или «Колхозник Таджикистана». Иногда по названию можно было только догадаться о происхождении техники — так, на танковую колонну «Иван Сусанин» деньги собирали его земляки из Ярославской области. Ну а иной раз названия давали и вовсе без привязки. Скажем, танковая колонна из Грузии носила имя Зои Космодемьянской, а омские работницы свои танки называли «Боевая подруга».
С кем вы, мастера культуры?
Впрочем, это касается не только областей и краёв. В апреле 1942 г. художники-сатирики Михаил Куприянов, Порфирий Крылов и Николай Соколов, публиковавшиеся под коллективным псевдонимом «Кукрыниксы» вместе с поэтами Николаем Тихоновым, Виктором Гусевым, Сергеем Михалковым и Самуилом Маршаком, перечислили полмиллиона руб. на строительство тяжёлого танка КВ-1, которому дали имя «Беспощадный». Чуть раньше, в марте того же года, группа академиков во главе с Владимиром Комаровым и Алексеем Абрикосовым выступила с инициативой отдавать все гонорары от платных лекций на строительство танковой колонны «За передовую науку». Позже, уже в 1943 г. джаз-оркестр под управлением Леонида Утёсова построил два самолёта-истребителя Ла-5Ф «Весёлые ребята» — так назывался знаменитый довоенный фильм с участием советских джазменов. Между прочим, пилот Виталий Попков, летавший на одном из этих истребителей, впоследствии стал прототипом комэска Титаренко — того самого «Маэстро» из знаменитого послевоенного фильма «В бой идут одни старики».
К концу 1942 г. подтянулись и представители духовенства. 30 декабря местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий обратился с призывом к своей пастве собирать деньги на строительство танковой колонны «Дмитрий Донской». Призыв был услышан, причём не только в тылу. Верующие в сражающемся Ленинграде собрали более 1 млн руб., что кажется невероятным — даже вместо вина для причастия в блокадном городе зачастую использовали воду, подкрашенную капелькой свекольного сока... А на призыв местоблюстителя Эчмиадзинского престола Геворга Чорекчяна откликнулись не только советские армяне, но и представители диаспоры, хотя последние могли бы счесть, что это «не их» война. Однако примерно половина танковой колонны «Давид Сасунский» построена на деньги, поступившие из-за рубежа. То же самое касается и мусульман, на которых Гитлер, желая расколоть народное единство, делал особую ставку в надежде на то, что уж хотя бы на Кавказе поднимутся против «безбожной власти». Однако именно в Дагестане после призыва муфтия Габдрахмана Расулева «сражаться на поле брани за освобождение великой Родины, всего человечества и мусульманского мира от ига фашистских злодеев» собрали более 10 млн руб. на строительство танковой колонны «Шамиль», прошедшей путь от Курска до Берлина.
Безымянный самолёт
Впрочем, это всё — коллективные дары. Индивидуальных было не меньше. Так, на средства писателя Алексея Толстого был построен средний танк Т-34 «Грозный», на деньги, собранные артистом-чтецом Владимиром Яхонтовым — тяжёлый танк ИС-2 «Владимир Маяковский», а писатель и учёный-пушкинист Иван Новиков все гонорары за лекции перечислил на строительство истребителя Як-9 «Александр Пушкин»...
Но если от известных артистов и писателей, в общем-то, ждут подобных акций, то когда за дело берутся простые труженики, впору только удивляться. А ведь были и такие. История Ферапонта Головатого — колхозника-пасечника, который купил целых два истребителя — известна довольно широко. Равно как и история Эраста Крамарева — этот пасечник, труженик артели «Парижская коммуна» собрал деньги на строительство танка и самолёта. А вот история Матрёны Яковлевой — нет. И совершенно напрасно. Ферапонт Головатый свои самолёты передал земляку, саратовскому лётчику Борису Ерёмину. О том, что в бой на танке его имени пойдут в бой воронежцы, знал и воронежец Эраст Крамарев. Матрёна Яковлева, колхозница из Сивинского района Пермского края, просто беспокоилась за мужа — он воевал под Сталинградом, а по радио говорили о тяжёлых боях. И тогда она продала всё. Вообще. Под нож пошла не только корова с телёнком — из дома на рынок она унесла даже последние запасы муки и мёда. А вырученные деньги сдала: «Здесь сто тысяч. Мне говорили, на самолёт хватит». Называть самолёт каким-то именем, тем более своим, ей и в голову не пришло...
