55 лет назад, 9 апреля 1966 года, Ватикан официально отменил Индекс запрещённых книг, обновляющийся и пополняющийся с выпуска первого списка в 1559 году.
Последний на тот момент список был издан в 1948 году — туда входило множество авторов. Джованни Боккаччо соседствовал там с Александром Дюма, Рене Декарт с Иммануилом Кантом. Нашлось местечко и для трудов идеолога нацизма Альфреда Розенберга. А вот для самого главного нациста, Адольфа Гитлера, места там не оказалось. Его «Майн Кампф» по какой-то загадочной причине в последний список Индекса запрещённых книг не попал.
В наших палестинах тоже бытовало нечто похожее. Однако полного списка запрещённых книг, подобного католическому Индексу, создано так и не было. Историк цензуры Лев Добровольский, выпустивший в 1962 году свой труд «Запрещённая книга в России 1825-1904 гг.» прямо на это указывает: «В литературе по истории русской печати нет точных данных об общем количестве изданий, запрещённых царской цензурой. Для отдельных периодов опубликованы итоговые цифры, которые, однако, нельзя проверить, так как они не подкреплены списками книг». В общем и целом за обозреваемые 80 лет, которые, к слову, и составили тот самый «Золотой век русской литературы», Добровольский насчитал 248 запрещённых книг. Это только те, о которых сказано: «Издания, которые поначалу были легально напечатаны, но затем были либо арестованы в типографии и полностью запрещены к выпуску в свет, либо тираж их был конфискован после выхода книги на книжный рынок». Что до остальных, которые запрещали, но потом разрешали после «доработки», либо изымали только из публичных библиотек, то их счёт идёт на тысячи.
«Огласить весь список» не получится, как ни крутись. И потому есть смысл рассмотреть только самые нелепые. Когда под прицелом оказались народные сказки и легенды.
«Русские сказки Казака Луганского. Пяток первый». Владимир Даль
Как следует из названия, в этом сборнике пять сказок. «Об Иване — молодом сержанте», «О Шемякином суде», «О Рогволоде и Могучане-царевичах», «Новинка-диковинка» и «О похождениях черта-послушника».
Напечатали сборник в 1832 году в типографии Адольфа Плюшара, что было достаточно престижно — Адольф Александрович был крупным авторитетом в издательском бизнесе и содержал лучший книжный магазин столицы Империи.
Но и в нём, и в других торговых точках «Сказки» продержались совсем недолго.
Вот что написал директор канцелярии III отделения департамента полиции Александр Мордвинов шефу жандармов Бенкендорфу: «Наделала у нас шума книжка, пропущенная цензурой, напечатанная и поступившая в продажу. Заглавие её — „Русские сказки Казака Луганского“. Книжка написана самым простым слогом, вполне приспособлена для низших классов, для купечества, солдат и прислуги. В ней содержатся насмешки над правительством, жалобы на горестное положение солдат, и проч. Я принял смелость поднести её Его Величеству, который приказал арестовать сочинителя и взять его бумаги для рассмотрения».
Тут рассуждать нечего — автора в каталажку, книги — изъять. И, надо сказать, что автору повезло больше. За него ходатайствовали влиятельные персоны, так что Даля выпустили в тот же день. А вот судьба книги оказалась печальной. Её не только изъяли, но и уничтожили. Почти весь тираж. Кое-что, впрочем, успели купить и прочитать. Скажем, Александр Пушкин написал свою лучшую по его же мнению сказку о рыбаке и золотой рыбке именно что под влиянием «Первого пятка» Казака Луганского.
Чудом сохранившиеся экземпляры сейчас стоят баснословных денег. Аукционный дом Литфонда в 2017 году выставил один из таких на торги со стартовой ценой в 1 миллион рублей.
«Конёк-Горбунок». Пётр Ершов
Пётр Павлович Ершов был человеком на удивление тихим, абсолютно лояльным правительству и Церкви. Это подтверждается его послужным списком — небыстрой, но надёжной карьерой на поприще народного просвещения — в 42 года он стал директором гимназии и главой Дирекции училищ Тобольской губернии. О характере Петра Ершова отлично расскажет цитата из «Списка лиц, заслуживающих внимание правительства» — он попал туда, как представленный к Ордену Св. Станислава II степени: «Умный, спокойный, добрый и честный человек».
Тем не менее, у него были серьёзные проблемы с цензурой. Вернее, у его произведения. Самого тиражного и самого узнаваемого. Сказке «Конёк-Горбунок», написанной девятнадцатилетним студентом, катастрофически не везло. Первое издание, вышедшее в 1834 году, было с купюрами. Оттуда изъяли, заменив отточиями, все сцены, которые показались сатирой в адрес царя или Церкви. А потом и вовсе запретили «Конька» целиком: «По содержанию сказка предназначается для простого народа и заключается в бытии неестественном, как царя сварили в котле, а царица вышла замуж за Иванушку-дурачка. Полагаем такой рассказ не соответственным понятиям и образованию». Этот запрет датируется 1843 годом. Уже через десять лет сказка, заслужившая высшую похвалу Пушкина, была прочно забыта.
Замечательная фраза: «В России надо жить долго!» тогда ещё произнесена не была — это сделает Корней Чуковский лишь в следующем, XX столетии. Но в случае Ершова она более чем справедлива. Ершов пережил императора Николая I, который, по выражению Владимира Набокова, «в обращении с Русской Музой вёл себя как наёмный убийца или, в лучшем случае, шут». И сумел восстановить интерес к своей сказке, подготовив издание 1861 года.
«Русские народные легенды». Александр Афанасьев
О том, что сделал Александр Афанасьев, знает каждый русский человек. Причём знает с детства, ещё не научившись читать. Скорее всего, это имя и не прозвучит — оно набирается мелким шрифтом, и на него не обращают внимания. До того ли, когда на следующих страницах такие хиты, как «Морозко», «Никита Кожемяка», «Крошечка-Хаврошечка» и «Гуси-лебеди»?
Их автором в полном смысле Афанасьев, конечно, не может считаться. Но он их собирал, сравнивал варианты между собой, редактировал и готовил к печати. Так что наличие почти в каждой семье сборника «Русские народные сказки» — целиком и полностью его заслуга.
Возможно, та же судьба была уготована и другому его сборнику — «Русские народные легенды». Но на его пути встала церковная цензура.
Сборник был издан в Москве в 1860 году впечатляющим даже по нынешним временам тиражом — 5 тысяч экземпляров. Однако бдительность превыше всего. Обер-прокурор Святейшего Синода Александр Толстой обращается к министру народного просвещения с пламенной речью о том, что сейчас бы назвали «оскорбление чувств верующих»: «По поводу изданной книги господина Афанасьева под заглавием : „Русскiя народныя легенды“ высокопросвещенный митрополит Филарет обратился ко мне с письмом, в котором изъяснил, что к имени Христа Спасителя и святых в сей книге прибавлены сказки, оскорбляющия благочестивыя чувства, нравственность и приличие, и что необходимо отыскать средство к охранению религии и нравственности от печатного кощунства и поругания!»
Сборник был запрещён, тираж изъят и уничтожен.
