Ядовитые стрелы упоминаются еще в «Илиаде» Гомера. Серные пары использовали против афинян спартанцы в ходе Пелопонесской войны (V в. до н. э.). Запретить отравляющие вещества (ОВ) как негуманное оружие додумались только через 2000 лет.
Белладонна как ОВ
17 июня 1925 г. был подписан Женевский протокол — основополагающий документ по химическому разоружению. До него были и другие бумаги. Первой известной попыткой ограничения применения на войне отравляющих веществ стало двустороннее франко-германское соглашение, заключенное в 1675 г. в Страсбурге. Это была реакция на применение войсками германского прелата князя-епископа Мюнстерского Кристофа Бернарда фон Галена химического оружия в XVII в. При осаде города Гронингена немцы применили артиллерийские снаряды, начиненные порошком из высушенных ягод белладонны. При сгорании и взрыве образовывался довольно-таки токсичный аэрозоль. Соглашение запрещало «вероломные и отвратительные» устройства и отравленные пули.
В 1863 г. во время Гражданской войны в США по поручению президента Линкольна для армии северян был издан приказ № 100 «Инструкция полевым войскам Соединенных Штатов», подготовленный известным американским юристом Фрэнсисом Либером. Вскоре документ, получивший название «Кодекс Либера», стал основой для последующих попыток человечества запретить или хотя бы ограничить применение самых варварских видов оружия. В статье 16 было написано: «Военная необходимость не приемлет жестокости, которая заключается в причинении страданий ради самих страданий или из мести… Она не приемлет использования яда… Использование ядов любым способом, будь то отравление колодцев, продуктов питания или оружия, полностью исключено из современной войны. Тот, кто ими пользуется, ставит себя вне законов и обычаев войны».
В 1874 г. по инициативе российского императора Александра II в Брюсселе была созвана международная конференция, посвященная кодификации законов и обычаев войны. Относительно ОВ в ее материалах было прописано запрещение «использовать яд или отравленное оружие», однако сама конференция провалилась.
Нарушители конвенции
Следующая попытка поставить отравляющие вещества вне закона была предпринята в самом конце ХIХ в. На первой мирной конференции в Гааге (1899 г.), созванной по инициативе нового российского императора Николая II, была принята декларация «О неупотреблении снарядов, единственной целью которых является доставка удушающих и вредоносных газов». Большинство участников мирной конференции согласились с тем, что следует запрещать использование любого средства, имеющего «варварский» и «предательский» характер вроде отравления источников питьевой воды. Газы были квалифицированы как средства, причиняющие излишние страдания.
Под Гаагским протоколом стояла подпись всех ведущих европейских держав, в том числе Германии. Чего она стоила, стало известно после первого применения хлора в ходе Первой мировой войны. Лучше всех об ужасающих последствиях применения ОВ написал английский поэт Уилфред Оуэн, погибший в возрасте 25 лет за неделю до перемирия.
«Сбив ноги. Шли, шагая невпопад;
Усталые и даже не внимая
Глухому визгу газовых гранат.
«Газ! Газ! Живей, ребята!»
Каждый в спешке
Напяливает свой противогаз,
Но кто-то дико завопил,
Замешкав…
И если б за повозкой ты шагал,
Где он лежал, бессильно распростертый,
И видел бельма и зубов оскал
На голове повисшей, полумертвой,
И слышал бы, как кровь струей свистящей
Из хриплых легких била при толчке…»
Стихотворение был опубликовано посмертно и вскоре стало гимном пацифистов всех стран. Не в последнюю очередь оно повлияло на созыв очередной мирной конференции.
Женева — 1925
В 1925 г. в Женеве был принят протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств. «Высокие Договаривающиеся Стороны, — было записано в документе, — признают это запрещение, соглашаются распространить это запрещение на бактериологические средства ведения войны и договариваются считать себя связанными по отношению друг к другу условиями этой декларации».
СССР присоединился к Женевскому протоколу в 1928 г., но с оговорками. Советский Союз брал на себя обязательство не применять химическое оружие первым, но оставлял за собой право на его ответное применение. «Неподписанты» протокола, по мнению советской стороны, тоже могли испытать на себе действие «красного» ОВ.
После Женевского протокола химическое оружие в мире применялось, но уже не в тех масштабах, что в Первую мировую войну. И это при том, что протокол не запрещал разработку и производство ОВ — это сделала Конвенция о запрещении химического оружия 1993 года.
