На неокрепшие умы это действует довольно эффективно. И мало кто даёт себе отчёт в том, что ряд средневековых методов если не лечения, то профилактики и диагностики без особенных изменений вошёл в арсенал современной медицины.
Ненапрасные костры инквизиции?
Именно эту поправку нужно всегда держать в уме, когда знакомишься со средневековыми медицинскими трактатами. Собственно лечение, а особенно рецепты лекарственных препаратов, действительно иной раз наводит на мысль, что костры инквизиции горели не зря, — настолько эти рекомендации отдают самым натуральным колдовством или бесовщиной. Вот, скажем, медицинский трактат XIV столетия из Уэльса даёт подробнейшие наставления по приготовлению «чудодейственного средства от опухоли, боли и ломоты в позвоночнике»: «Возьми чёрную жабу, которая не может ползти, и бей её палкой, пока она не придёт в ярость и не распухнет. Как только она умрёт, возьми её, положи в глиняный горшок и закрой крышку, чтобы не выходил дым и не входил воздух, и жги её в горшке, пока она не превратится в пепел, и посыпь его больное место этим пеплом».
Этот рецепт имеет хотя бы формальное отношение к медицине — мучения несчастного земноводного всё-таки приводят к появлению некоего пепла, который может сойти за препарат. Но целые разделы средневековых лечебников напоминают приложения к саге о Гарри Поттере. Конкретно — раздел заклинаний. Вот, например, это: «При укусе змеи или бешеной собаки напиши эти слова вкруг донышка сосуда, сделанного из сикомора, набери чистой воды и сотри надпись, дай выпить этой воды укушенному перед сном. Слова же — Able, leo, fortis, decim, cephal». Ничего волшебного в этих словах нет — обычная испорченная и искажённая латынь. Что-то вроде: «Способности льва силой в десять голов». Впрочем, вряд ли даже настоящий осмысленный латинский текст мог бы помочь при укусе ядовитой змеи или бешеной собаки. Что очень часто могло привести к церковному суду над доктором с предсказуемым и печальным итогом.
Скляночки с анализами
Зато некоторые приёмы диагностики, особенно почерпнутые из чисто античных или переосмысленных арабами античных источников, могли дать и давали неплохие результаты. Больше прочих на этом поприще отличился Абу Али Хусейн ибн Абдуллах ибн аль-Хасан ибн Али ибн Сина, в Европе известный как Авиценна, персидский врач X–XI вв. Его «Канон врачебной науки» был переведён и разнесён в том или ином виде по всем уважающим себя средневековым европейским медицинским трактатам. И, надо сказать, не зря. Важная составная часть «Канона» — «Рисолайи Набзийа», или «Учение о пульсе» — в основных практических положениях не изменилась и по сей день. Более того, нынешние способы и виды описания пульса иногда кажутся откровенно бедными по сравнению со средневековыми.
Для начала Авиценна установил железные правила самого метода, которых в общем придерживаются и сейчас: «Удары жил обычно изучаются на предплечье, когда человек находится в состоянии полного покоя души и тела, не сыт и не голоден, и не испытывает внешних воздействий». А уж потом разделил все виды пульса на 9 категорий и на 60 видов. В частности, там были такие поэтические термины, как «пульс газели», «пульс червя» и «муравьиный пульс». Несмотря на излишнюю красивость, это с успехом применялось на практике. Скажем, судя по описанию, «пульс газели» очень напоминает тахикардию, «муравьиный» почти точно соответствует нынешнему нитевидному, а «пульс червя» свидетельствует о заболеваниях миокарда.
Но это касается только состояния покоя. Авиценна в исследовании пульса шёл дальше и наблюдал за его поведением, давая своим пациентам разнообразные физические нагрузки. «При движении пульс становится большим, сильным, быстрым и частым. При чрезмерной нагрузке он превращается в червеобразный, при смертельной — в муравьиный». Если сравнить с современными стресс-тестами в кардиологии, то отличие выходит минимальное — Авиценна не обладал только аппаратом ЭКГ. Всё остальное, то есть знание, проницательность, научная база и вывод, вполне соответствовало нынешним стандартам.
В меньшей степени этим стандартам соответствовал другой метод диагностики — уроскопия. Но всё-таки соответствовал, поскольку анализ мочи стоял на втором месте после определения заболевания по пульсу. Чему свидетельством многочисленные миниатюры из средневековых медицинских трудов, изображающие толпы пациентов, держащих скляночки с характерной желтоватой жидкостью внутри. Точь-в‑точь очередь на сдачу анализов в нынешней поликлинике. Отличие опять-таки одно — отсутствие у средневековых эскулапов современной аппаратуры. Потому что смысл в исследовании урины и тогда, и сейчас был, в общем, один: «По свойствам мочи видны человеческие ошибки, опасности, заражения и болезни».
И совсем мало отличий между средневековыми и современными представлениями о здоровье человека мы найдём, если обратимся к такой важной сфере медицины, как профилактика. Особенно если взять во внимание, какие именно недуги должны были предупреждать врачи пятисотлетней давности.
Даёшь бычьи тестикулы!
Французский историк-медиевист Жак Ле Гофф, выведший изучение Средних веков на принципиально новый уровень, особое внимание уделял как раз вопросам тогдашнего здравоохранения. Согласно его сводному исследованию источников, настоящим, постоянно терзающим европейцев бичом была вовсе не чума или оспа, как кажется многим. Пальму первенства держал туберкулёз. Следом за ним шёл целый букет кожных заболеваний — проказа, чесотка, язвы, экзема, рожистое воспаление. И замыкал это шествие, разумеется, рахит, которым в детстве страдала чуть ли не половина населения и из-за которого вся Европа представляла собой настоящий парад уродов — горбатых, кривоногих и хромых.
Надо сказать, что врачи того времени подошли к решению проблемы ответственно. И не их вина, что вполне здравые рекомендации по профилактике этих заболеваний разбивались о те же самые причины, что и сейчас. Повальная нищета, низкая грамотность, пренебрежение элементарными правилами гигиены — всё это становилось препоной на пути, по которому пытались вести людей доктора.
Путь этот был очень даже неплох. Более того, облечён в весьма интересные формы. Вершиной справедливо считают «Салернский кодекс здоровья» — длинное стихотворное произведение XIV столетия, автором которого является по-настоящему выдающийся врач и способный поэт Арнольд из Виллановы. Читать его интересно и поучительно даже сейчас. А уж по главным проблемам своего времени он даёт рекомендации прямо-таки исчерпывающие.
Вот, скажем, туберкулёз. Основной профилактикой этого заболевания сейчас считают свежий воздух и правильное питание. С этим совершенно согласен и Арнольд: «Воздух пусть будет прозрачным, и годным для жизни, и чистым. Пусть он заразы не знает, и смрадом клоаки не пахнет». И продолжает: «Бодрствуй, согретое ешь и постись, и усердно работай. Помни всегда о тепле, в меру пей и полнее дыши ты. Всё это надо блюсти, коль избавиться хочешь от слизи. В грудь изольётся — тогда эту слизь называют катаром...» Катарами раньше называли то, что сейчас носит имя ОРВИ. Если учесть, что туберкулёз частенько маскируется именно под эти «невинные» заболевания, то проницательности Арнольда из Виллановы можно только подивиться.
Насчёт профилактики кожных заболеваний он тоже даёт весьма ценные советы. Вот такой, например: «Быть ты желаешь здоровым — лицо мой чаще и руки. После еды омовенье несёт наслажденье двойное — делает чистыми руки, а зрение делает острым». Или вот: «Руки, проснувшись, омой и глаза водою холодной. В меру туда и сюда походи, потянись, расправляя, члены свои. Причешись и зубы почисти. Всё это ум укрепляет и силу вливает в прочие члены. Ванну прими, а поев, походи иль постой; охлаждения бойся». Вообще же рекомендации типа: «Мойте руки перед едой» он рассыпает по всему трактату — они звучат постоянным рефреном к месту и не к месту.
Ну а что касается рахита, то с этим всё просто. Витамин D, дефицит которого и вызывает это заболевание, содержится в животных жирах. Но, скажем, крестьянин из французской народной комедии XV в. просто сетует на то, что ему хочется жирненького: «Был бы я королём, то сало топлёное ложками бы хлебал!» А вот автор медицинского трактата предлагает восполнять дефицит витамина D, да и других витаминов, гораздо более гуманным способом: «Свежие яйца, багряные вина, супы пожирней доставляют телесную крепость. Сыр молодой, молоко и пшеница полнят и питают, бычьи тестикулы также, свинина и мозг всевозможный. Козье, по мненью врачей, молоко и верблюжье полезны. Больше питанья, однако, даёт молоко от ослицы, больше ещё — от коровы и в мере такой же овечье».
Словом, прислушаться к мнению средневековых врачей иногда всё-таки стоит. А уж читать их произведения, особенно поэтические, — сплошное удовольствие.
