Период Второй мировой войны между сентябрем 1939 года и июнем 1941-го многими современными западными историками рассматривается едва ли не как время союзнических отношений между СССР и нацистской Германией.
Суровая осень 1939 года
И, хотя никаких фактических подтверждений этому нет, тему продолжают настойчиво педалировать. Предпочитая умалчивать о том, что Советский Союз действительно мог быть втянут в вооруженный конфликт с Великобританией и Францией по вине... Лондона и Парижа.
В Выставочном зале федеральных архивов в Москве на текущей неделе впервые были представлены широкой публике материалы советской внешней разведки, касающиеся операции «Pike» («Острие копья»). Речь о плане нападения на советские нефтепромыслы Кавказа и Закавказья.
В сентябре 1939 года, после того как нацистская Германия напала на Польшу и в течение двух недель фактически разгромила ее военные силы, подразделения Красной армии заняли территории Западной Украины и Западной Белоруссии.
В Лондоне отметили, что части РККА остановились на так называемой «линии Керзона» — черте разграничения, которую сами представители Антанты определили как восточную границу Польши. Это было одной из причин, по которым Франция и Великобритания, объявив войну Третьему рейху, не стали делать того же в отношении Советского Союза.
Уинстон Черчилль, занимавший в тот период пост Первого Лорда Адмиралтейства, в своей речи 1 октября 1939 года сказал: «Мы бы предпочли, чтобы российские армии находились на своих сегодняшних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но совершенно очевидно, что они должны находиться именно там, где находятся. Это необходимо для защиты России от нацистской угрозы. На прошлой неделе герр фон Риббентропп был вызван в Москву, и ему объяснили, что нацистские планы по поводу прибалтийских стран и Украины отменяются».
«Зависимость от кавказской нефти»
Несмотря на это, представители правых кругов как во Франции, так и в Великобритании выступали за то, чтобы рассматривать СССР как военного союзника Германии и использовать против него военную силу.
Начиная с ноября 1939 года советская резидентура в Европе докладывала в Москву, что во Франции и Великобритании ведется проработка конкретных шагов в этом направлении. Активность подготовки была резко увеличена после начала советско-финской войны.
В январе 1940 года премьер-министр Франции Эдуард Даладье поручил главнокомандующим сухопутными и морскими силами Франции Морису Гамелену и Франсуа Дарлану представить план удара по советским нефтепромыслам, дабы пресечь возможность осуществления поставок с них в Германию.
В феврале 1940 года генерал Гамелен доложил: «Фундаментальной слабостью русской экономики является её зависимость от кавказской нефти. От этого источника полностью зависят как их вооруженные силы, так и механизированное сельское хозяйство. Более 90% нефтедобычи и 80% нефтепереработки сосредоточено на Кавказе (в основном в Баку). Поэтому любой значительный перерыв поставок нефти будет иметь далеко идущие последствия, и даже может привести к коллапсу военной, промышленной и сельскохозяйственной систем России».
В это же время Комитет начальников штабов Великобритании назвал «нефтепромышленные районы в Баку, Грозном и Батуми» наиболее уязвимыми целями для ударов англо-французской авиации. Посол США во Франции Уильям Буллит доложил президенту США Франклину Рузвельту о том, что французы ведут активную подготовку к бомбардировкам бакинских нефтепромыслов с территории Сирии.
Привлечь Клыч-Гирея: как французы хотели использовать будущего нацистского пособника
Подготовка операции под кодовым названием «Острие копья» продолжалась и после того, как СССР и Финляндия заключили мир. Одними бомбардировками дело не ограничивалось. Французская разведка вела работу с кругами русской эмиграции, в первую очередь — с выходцами с Кавказа и Закавказья. Темой обсуждения была подготовка диверсий и восстаний для общей дестабилизации ситуации в регионе, осложняющей положение Советского Союза.
Среди тех, кто был привлечен Генштабом Франции к данной деятельности, был и Султан Клыч-Гирей, участник Белого движения, в эмиграции ставший одним из руководителей националистической «Народной партии горцев Северного Кавказа», боровшейся за отторжение Северного Кавказа от СССР и создание Северо-Кавказской республики.
Интересно, что впоследствии Клыч-Гирей предложил свои услуги Германии и в годы Великой Отечественной войны пытался организовывать подрывную деятельность в советском тылу, а также формировал отряды горцев, воевавшие на стороне Гитлера.
В 1945 году Клыч-Гирей попал в плен к британцам, после чего был выдан Советскому Союзу и предан суду. В январе 1947 года гитлеровского пособника приговорили к смерти и повесили.
Уничтожить за 15 дней
В конце марта 1940 года английские самолеты вылетали для проведения аэрофотосъемки районов предстоящего нанесения ударов. В это время Москва, знавшая о планах англичан и французов, активно перебрасывала силы ПВО для усиления прикрытия нефтепромыслов.
В начале апреля 1940 года английские и британские военные определили, что в атаках должны быть задействованы 90-100 самолетов союзников с совокупной бомбовой нагрузкой во время одного вылета около 70 тонн. Разрушить Батуми предполагалось за полтора дня, Грозный — за 12 дней, Баку — за 15.
Французский генерал Максим Вейган, командующий силами в Сирии, являвшийся одним из главных сторонников нападения на СССР, в середине апреля 1940 года сетовал: самолеты, необходимые для удара, только начинают прибывать, подготовка идет вяло, срок начала бомбардировок следует перенести на конец июня — начало июля 1940 года.
Примерно в те же сроки в Лондоне заговорили о том, что «Острие копья» нужно полностью отменять. Премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен заявил на совещании, что СССР, в общем-то, Германии не подыгрывает, и военная операция в этой ситуации вредна.
Британцы продолжали думать об этом и в 1941-м, и в 1942-м
Объяснялось изменение в настроениях просто: гитлеровцы завершали подготовку к удару по Франции, и союзникам в этот момент стало просто не до бакинских нефтепромыслов.
Блицкриг вермахта привел к тому, что планы атаки на СССР оказались в руках немцев, которые поспешили их обнародовать, чтобы показать агрессивные намерения Парижа и Лондона. В Москве от этого, конечно, в обморок не упали, поскольку, повторим, были осведомлены о подготовке.
Если французы из игры выпали, то британцы возвращались к планам ударов по Баку еще дважды, в 1941 и 1942 годах. Причем делали они это, уже будучи союзниками СССР. Английские генералы предлагали Черчиллю ударить по нефтепромыслам, полагая, что Красная армия не устоит, а нефть достанется вермахту. Но стойкость советских солдат помешала реализации этих намерений.
О Клыч-Гирее мы уже сказали. А как сложилась судьба идеологов и разработчиков операции «Острие копья»?
Как сложилась судьба несостоявшихся агрессоров?
Эдуард Даладье в марте 1940 года ушел в отставку, после оккупации Франции вместе с другими членами правительства бежал во французское Марокко, где был арестован и предан суду, инициированному коллаборационистским правительством Виши. Впоследствии Даладье попал в немецкие лагеря, выжил и после окончания войны вернулся в политику, правда, до прежних высот уже не поднимался. Умер в Париже в 1970 году.
Генерал Максим Вейган в 1940 году стал командующим французской армии и в этом качестве потерпел сокрушительное поражение от гитлеровцев. В правительстве Виши Вейган занял пост министра обороны, сотрудничал с немцами, но при этом тайно налаживал контакты с союзниками. В итоге генерал попал в Дахау, а после окончания войны предстал перед французским судом по обвинению в предательстве. Суд Вейгана оправдал, и остаток жизни он провел за написанием мемуаров. Умер в 1965 году в возрасте 98 лет и был похоронен без отдания воинских почестей.
Генерал Морис Гамелен командовал французской армией до Вейгана, к коллаборационистам не примкнул, из-за чего попал в гитлеровский концлагерь. После разгрома нацистов был освобожден, написал мемуары, умер в Париже в 1958 году.
По мнению специалистов, операция «Острие копья» могла иметь по-настоящему фатальные последствия для Великобритании. Атака на Баку, вопреки оценкам западных военных, не привела бы к решающему ослаблению СССР, но почти наверняка поставила был Лондон в состояние войны с Москвой. Противостояние одновременно с Германией и СССР сделало бы поражение Великобритании неизбежным.
И это была бы уже совсем другая история.
