В минувшее воскресенье, 29 августа, исполнилось 30 лет со дня подписания указа первого президента Республики Казахстан Нурсултана Назарбаева об официальном закрытии Семипалатинского ядерного полигона. Позже этот день стал называться Международным днём действий против ядерных испытаний.
Но предшествовали ему события, в которых важную роль играл казахстанский поэт, общественный и политический деятель Олжас Сулейменов, которого мы попросили рассказать о том времени и о борьбе, которая была вокруг закрытия полигона.
— Олжас Омарович, считается, что Казахстан стал первым государством в мире, отказавшимся от ядерного оружия. Вы сыграли, по сути, главную роль в антиядерном движении 30 лет тому назад. А как тогда принималось историческое решение о закрытии Семипалатинского ядерного полигона, решение о безъядерном статусе Казахстана?
— Вы правильно поставили вопрос, считается, что Казахстан первым отказался от ядерного оружия. Но Казахстан ядерным оружием не обладал, оно было у СССР. И часть ядерного арсенала, в том числе главный ядерный испытательный полигон, действительно находилась на территории нашей республики. А реальная борьба за закрытие этого полигона началась 28 февраля 1989 года, когда по воле тысяч и тысяч простых граждан Казахстана в здании Союза писателей республики в Алма-Ате состоялось учредительное собрание антиядерного движения, названного позже «Невада — Семипалатинск». Именно они, подчеркиваю, простые люди делегировали полномочия и этому движению, и мне как депутату Верховного Совета, чтобы ходатайствовать перед руководством СССР закрыть Семипалатинский полигон. Не чиновники, а простые граждане. Благодаря широкой народной поддержке в 1989 году движению удалось остановить 11 взрывов из запланированных 18. Состоялось 7 испытаний, последний взрыв прозвучал 19 октября того же 1989 года. А 27 ноября Верховный Совет СССР принял постановление «О неотложных мерах экологического оздоровления страны», где в пункте 5 было сказано: «Рассмотреть вопрос о прекращении ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне». Так что к августу 1991 года полигон уже почти два года как молчал и фактически не действовал, а историческое решение было скорее техническим оформлением уже свершившегося факта.
— В одном из своих интервью вы сказали, что жалеете, что «в 1991 году мы не смогли добиться подписания договора о запрещении ядерного оружия». И далее в ответ на вопрос о том, верите ли вы, что люди в будущем смогут отказаться от ядерного оружия, следует предельно ясный ответ: конечно, иначе выхода у человечества нет. А в каком сегодня состоянии находится мировое движение за отказ от ядерного оружия? Каковы его перспективы в обозримом будущем?
— Борьба за этот договор — отдельная, но очень яркая глава в истории нашего движения. Тем не менее в 1992 году замолчал полигон и в штате Невада, где испытывались изделия США и Англии. Затем последовала как бы цепная реакция, которую мы запустили: закрылись две оставшиеся тестовые площадки, французская и китайская. С 1996 года ядерные взрывы официально больше не проводятся. Так что мы вправе гордиться нашим движением «Невада — Семипалатинск», которое заставило уважать Казахстан как молодое миролюбивое государство и, надо полагать, оказало воздействие на ядерную политику многих стран. Однако нами выполнена лишь первая часть задачи. Сегодня актуально следующее: реабилитация здоровья пострадавшего населения, ликвидация гибельных последствий гонки вооружений. И эта работа должна продолжаться и в наши дни, и в последующие.
Мир изменился, но и в сегодняшней действительности, лишённой былого противостояния двух мировых систем, есть глубинные причины для новых опасных конфронтаций. Интересы военно-промышленных кругов разных стран по-прежнему связаны с гонкой вооружений, а значит, как и тридцать лет назад, ВПК ведущих держав — всё ещё сиамские братья-близнецы. Существование только одного из них автоматически вызывает к жизни и процветанию других. Опять на гонку вооружений тратятся баснословные деньги, опять под угрозой жизнь и здоровье миллионов людей в разных государствах. Холодная война, едва завершившись, переродилась в новую глобальную вражду, и теперь снова из разных мест приходят тревожные сообщения об испытаниях новых систем смертоносного оружия. В том числе и биологического с использованием вирусов. Нынешний коронавирус, как и я считаю, — одно из таких изобретений. Так что все те принципы, на которых было основано движение «Невада — Семей», сегодня актуальны. Заключение международного договора о запрещении всех видов оружия массового поражения — это единственный выход для человечества.
— Тем не менее многие политики разных стран до сих пор утверждают, что именно ядерное оружие является сдерживающим фактором для крупномасштабных войн. Что вы могли бы им сегодня возразить?
— Политики так говорят, им вторят генералы. А если спросить у миллионов простых людей, нужно ли человечеству ядерное оружие... Как вы полагаете, что бы они сегодня ответили? В январе 1991 года в здании ООН в Нью-Йорке мы провели конференцию Глобального антиядерного альянса, в который вошли все существовавшие тогда антивоенные и антиядерные общественные движения и организации мира. Мы вышли с предложением организовать межпарламентский референдум, на который был бы вынесен один вопрос: нужно ли ядерное оружие человечеству? Хотели, чтобы в каждом парламенте был озвучен этот вопрос и на него был получен ответ. Мы серьёзно готовились к проведению такого парламентского голосования. Но вскоре грянул августовский путч, потом произошли известные события в Беловежской пуще, Союз развалился, наш проект не состоялся. В то время ядерным оружием владели только пять государств: Советский Союз, Соединенные Штаты, Великобритания, Франция и Китай. Сейчас — более десятка. И если бы тогда парламенты двухсот стран сказали нет военному атому и в этом ряду оказались СССР и США, то и все остальные пошли бы следом. Сначала можно было бы обсудить возможности сокращения запасов смертоносного оружия до согласованного минимума, лишения его статуса средства национальной обороны и передачи этих оставшихся боеголовок Совету безопасности ООН как полицейской дубинки в возможной борьбе с теми диктаторскими режимами, которые захотят обзавестись оружием массового поражения.
Это был бы реальный выход из сложившегося тогда положения. Кстати, он и сейчас не закрыт: всегда можно вернуться к такому плану, хотя сегодня международная обстановка стала значительно сложнее и запутаннее. Жаль, что с развалом Советского Союза была надолго потеряна возможность гарантированного спасения человечества. Надеюсь, не навсегда.
— А что сейчас происходит на месте бывшего ядерного полигона в Семипалатинске? Есть ли там музей, в котором наглядно напоминается человечеству о гибельности ядерного оружия?
— Да, там есть музей, который расположен на территории современного Национального ядерного центра в городе Курчатове. В этом музее можно многое посмотреть и понять, насколько чудовищны последствия ядерных взрывов, даже когда они проводятся с целью испытания нового оружия. Когда с территории полигона ушли войска, остались заражённые земли, разрушенная инфраструктура, множество опасных радиоактивных объектов, которые даже не охранялись. В 1992 году здесь был создан Национальный ядерный центр, в задачи которого входят изучение мирного атома, проведение экологических исследований и изучение безопасности объектов на территории полигона. Здесь созданы уникальные площадки, где проводятся эксперименты, а главное, изучается то, насколько заражена площадь самого полигона, пригодна ли она для хозяйственной деятельности. Это почти 20 тысяч квадратных километров.
«Невада — Семипалатинск» сегодня — это несколько десятков ветеранов в разных областях Казахстана, добивающихся экологического оздоровления поражённых радиацией территорий. Нам давно необходима государственная служба «Атомнадзор». Мы уже вышли на первое место в мире по добыче и продаже урана, что привело к тотальному радиоактивному загрязнению наших земель. В США атомные электростанции прекращают работу, если счётчики показывают, скажем, пять бэр в помещении станции, а в Казахстане, где радиация накапливалась все 40 лет испытаний, а теперь добавились бэры отходов урановых рудников, постоянный уровень радиации значительно выше, чем тот, при котором останавливают АЭС Америки. Учёные и инженеры «Невады — Семипалатинска» разработали методы борьбы с такими загрязнениями. Мы надеемся, что новые поколения казахстанцев, дети и внуки тех двух с половиной миллионов членов движения «Невада — Семипалатинск», волей которых был закрыт Семипалатинский полигон, продолжат наше дело, чтобы сделать жизнь в мире экологически безопасной и достойной.
