«Солнце померкло и прекратило движение своё, и Луна больше не дарует свет свой, и звёзды упали с небес». Так была встречена смерть царя Фёдора Иоанновича - последнего представителя московской ветви Рюриковичей на русском престоле.
Для Фёдора летописец не пожалел добрых слов: «Ни в которые лета, ни при котором царе в Русской земле, кроме Великого князя Ивана Калиты, такого благоденствия не было, что при нём».
Безвольный durak?
Однако чаще про Фёдора писали другое: «слабый, безвольный, недалёкий». С сожалением надо признать, что в данном случае учебники истории поют с недоброго чужого голоса. Конкретно - передают слова иностранцев, современников Фёдора. «Прост и слабоумен» - так о русском царе отозвался английский торговый агент Джером Горсей. «От природы простоватый и тупоумный», - шведский посланник Пётр Петрей де Ерлезунда. «Напрасно говорят, что у этого государя мало рассудка. Я убеждён, что он вовсе лишён его», - польский посланник Лев Сапега. И, наконец, сокрушительное из анонимного шведского источника: «Собственные подданные считают его помешанным и зовут русским словом «durak».
То, что европейцы обстреливают оскорблениями русского царя, не ново. Плохо и постыдно другое. То, что русские защищали доброе имя своего государя как-то странно. Они фактически соглашались с иностранцами, противопоставляя им робкое: «А зато он Бога любил».
Украденная победа
Благодарить за такую репутацию царя мы должны патриарха Иова, автора «Повести о честном житии царя и великого князя Фёдора Ивановича Всея Руси». Именно он описал царствование Фёдора как тандем. Есть государь-молитвенник, который только и знает, что поститься и класть земные поклоны. А при нём - умный, дальновидный, энергичный, непобедимый и блистательный соправитель Борис Годунов. «Повесть» патриарх создавал как раз при Годунове, так что цель его ясна и понятна. И средства ему годились любые. В том числе и прямой подлог. Так, у Фёдора была украдена самая яркая военная победа - отражение нашествия крымского хана Казы-Гирея на Москву в 1591 г.
Хан идёт на Москву, имея целью захватить, разграбить и сжечь город, поставив тем самым Русь на колени. 20 годами ранее, в 1571 г., то же самое уже сделал его отец Девлет-Гирей. В июле 1591 г. войско крымцев численностью до 200 тысяч сабель встало на подходах к столице.
Кто руководит обороной Москвы? По версии патриарха, блистательный Годунов: «Борис Фёдорович премудростью украшен и в делах ратных весьма сведущ. Сей же искусный правитель разумением своим устроил передвижной стан: город с пушками на повозках, очень удобный для отражения неприятеля». А что царь? «Предлагает богомольному патриарху Иову устроить молебствование Пресвятой Богородице».
К счастью, есть и другие источники. Например, Разрядные книги, которые фиксировали и распоряжения царя, и его передвижения, рисуют совсем другую картину.
Фёдор - вот кто ядро, душа и мозг обороны. Во-первых, наш «безвольный» царь, в отличие от своего отца Ивана Грозного, который при схожих обстоятельствах бежал на север, Москву не покинул. Второе: чтобы не было обид, Фёдор расставляет воевод на должности самостоятельно. Опять-таки лично распоряжается о месте сооружения «гуляй-города», того самого укрепления на повозках: его поставили в районе Свято-Данилова монастыря.
3 июля, когда крымцы были в одном дневном переходе от города, царь является на передовую. Обходит всех воевод, бояр, дворян и каждого спрашивает о здоровье. Наконец, царь грамотно организует преследование дрогнувшего Казы-Гирея. Однако лавры победы стараниями патриарха достались Годунову. Между тем это было последнее в истории вторжение татар на коренные московские земли. И Фёдор имеет полное право называться Избавителем. Но не срослось.
«Гнутся шведы»
Лишён царь оказался и другой чести - чести победителя шведов и завоевателя выхода к Балтийскому морю. Как известно, его отец Иван Грозный Ливонскую войну проиграл, Россия оказалась отрезанной от Балтики. Нужно было организовать работу над ошибками. За неё взялся Фёдор. Сам. Он снова берёт кадровый вопрос в свои руки. Определяет стратегию. Лично возглавляет войско и ведёт его в поход. 14 декабря 1589 г. на лихом коне, в золочёных доспехах Фёдор выезжает из Кремля, направляясь на северо-запад. Чтобы принести долгожданную победу: из 5 утраченных некогда городов он отвоёвывает 4: Ивангород, Ям, Копорье и Корелу с уездом. Резонанс от похода царя в Европе был велик. Несколько лет назад поляк Лев Сапега чванливо отказывал русскому царю в разуме. А сейчас обескураженные шведы выставили ему резонный упрёк: «Москва теперь не боится поднять оружие против нас, победителей Ивана Грозного. А царь, которого вы считали не способным править, водит сам свои полки». Во время этой войны русские активно использовали флот. «Плавные рати», базирующиеся на Копорье и Соловках, держали шведское побережье в страхе и трепете. Изрядно струхнула и сама Речь Посполитая, объединённое государство Польши и Литвы: «Надобно от Москвы беречься самой Вильне!»
14 лет правления Фёдора состояли из военных, торговых и дипломатических побед. Так, им был основан главный на долгие годы северный морской порт страны - Архангельск. Именно ему принёс клятву верности кахетинский царь Александр II, что дало русским монархам право именоваться «Иверской земли, карталинских и грузинских царей и Кабардинской земли, черкесских и горских князей государь и обладатель». Именно его стараниями Россия окончательно укрепилась в Сибири, а через Урал проложена неплохая дорога, местами сохранившаяся и до сих пор. Если трезво оценить направления его деятельности, то выйдет, что именно Фёдор заложил пути той внутренней и внешней политики, которых через сто лет будет держаться Пётр Великий.
