«АиФ» подождал, пока отгремят торжества по случаю 45-летнего юбилея последнего великого проекта советской эпохи и поговорил с первопроходцем БАМа.
Вячеслав Аксёнов приехал на стройку в 1974 г. простым лесорубом, а через 10 лет стал Героем Социалистического Труда. Этим летом он поехал в места, где прошла молодость, и увидел то, что одновременно заставило почувствовать гордость и боль.
– Мне 24. За плечами детство в семье сельских учителей, армия, техникум. Звонок из комитета комсомола: «Слава, поедешь на БАМ?» – «А что это такое?» – «Комсомольская стройка!» – «Конечно, поеду, когда?» – «Завтра!» И наутро я уже отправился во Владимир, где формировался отряд нашей области. Приезжаю, а отряд уехал. Я так расстроился, вышел на улицу, погоревал в скверике, а потом вернулся в горком комсомола и говорю: «Дайте мне комсомольскую путёвку, я сам поеду». В столице решил идти прямо в ЦК комсомола. Там выяснилось, что я ещё раз опоздал. Отряд уже выехал на встречу с Брежневым в Кремлёвский дворец. И тогда мне предложили ехать на третьей полке поезда! Так я стал бамовцем.
Поезд. В каждом городе по пути следования – митинг на вокзале, поздравления и везде сотни желающих ехать с нами. Кстати, при отправлении из Москвы нам раздали листочки с текстом песни о БАМе композитора Шаинского. Он сам наигрывал нам на рояле из Дома железнодорожников на площади трёх вокзалов, а мы её пели.
Кто сильный – останется
– «Дорога железная, как ниточка, тянется... Кто слабый – не выдержит, кто сильный – останется». Многие не выдержали?
– Вертолётом нас забросили в тайгу с продуктами и всеми предметами первой необходимости. Кто-то сдался уже через пару месяцев. Потом, помню, в газете писали: «Беглецы с БАМа своими рассказами о трудностях, которые выпали на долю молодых строителей, выжимали у женщин слёзы, а у мужчин кое-что покрепче!» Бежали, кстати, в основном южане. Ну а как? Тайга. Гнус, мошка, комары. Мазались от насекомых мазью «ДЭТА». Мы ж тогда не знали, что это страшная отрава и наносить её надо на одежду. Мазали на кожу, и, когда под солнышком начинали потеть, многим досталось. Натуральные отравления.
Вставали летом на работу в 4 утра, чтобы к 12 сделать перерыв, так как в накомарнике работать в жару невыносимо. Еда – тушёнка и слипшиеся макароны. Сами ж себе готовили. Хорошо, тушёнки было много, ведь сила нужна, чтобы лес валить.
Летом в палатке жили, а к зиме срубили себе баню, жильё, в нём нары сколотили, матрасы положили. Чтобы помягче было, травы под матрасы напихали... В общем, закончилось это тем, что к нам в гости пришли два холодных неразлучника – радикулит и простатит. Когда меня в 1984-м в Москву вызвали вручать звезду, то так скрутило, что только в виде вопросительного знака мог стоять. Выпрямился лишь благодаря баралгину.
– Когда стояли в виде вопросительного знака, себе вопрос не задавали: «А оно того стоило?»
– Когда ехал на БАМ, я не думал о государственных задачах, решениях партии... В голове была молодость! Просто хотелось сделать в жизни что-то большое, важное. Мне ведь перед отъездом некоторые говорили: «Да через год вернёшься». Я никого не переубеждал. «Денег заработать хочешь?» Я тоже не пытался объяснить, что деньги для меня – не главное. Хотя были и такие, как в переделанной песне: «А я еду, а я еду за деньгами, за туманом едут только дураки». Всякие были.
– 2 миллиона человек – на БАМ ехали люди со всего Союза. Они делали одно дело и не грызлись между собой. Куда всё это делось сейчас?
– Конфликты у нас случались, но не национальные, а из-за девушек. Сами понимаете, в тайге они были в дефиците (улыбается). Но даже если накануне поспорили из-за девчонок, то на следующий день уже мирились – работать-то надо рядом. И я вам скажу, что и сейчас народы не враждуют. У меня в бригаде было много белорусов, мы дружим до сих пор. Встречаю через много лет таджиков, которыми руководил на стройке, они мне: «Здравствуй, дядя Слава!» Это политики не могут договориться, а простые люди всегда общий язык найдут.
Дорога жизни или дорога в никуда?
– Приехав на БАМ сегодня, какое чувство испытали?
– Прежде всего гордость! Я смотрел на населённые пункты – тут я забил первый гвоздь, там прокладывал первую улицу. А ещё пятый год бегает по железной дороге локомотив «Вячеслав Аксёнов», хорошо работает, опять же гордость.
Понимаете, мы прокладывали там железную дорогу, а на самом деле проложили дорогу для новой жизни. И какой болью резануло мне сердце, когда я заметил выбитые окна, брошенные дома. Такая боль! Ведь мы жертвовали там здоровьем. До сих пор помню один случай. У тоннельщиков была японская техника. Как-то приехали японские специалисты, обвешанные персональными дозиметрами, и пошли в один из тоннелей. И как дозиметры все дружно запищат! Японцы развернулись и назад. А наши пошли дальше работать. 7 лет этот тоннель строили. И те, кому нужно, молчали.
– Был период, когда сменилась власть в нашем государстве и возникла мысль, что БАМ – дорога, построенная в никуда.
– Дороги – это артерии государства. Не понимать это – значит, совершать преступление. Мы дали государству запасной путь к Тихому океану. События на Даманском (советско-китайский пограничный конфликт. – Ред.) подтвердили необходимость альтернативы Транссибу. Да и сам Транссиб работает с полной загрузкой, поезда идут каждые пять минут, и нагрузка только растёт. Как же без БАМа? В 90-е годы мы выстояли под хулой Гайдара и его друзей.
Помню, как к нам на БАМ приезжал академик Аганбегян, рассказывал, насколько важным делом мы занимаемся. А потом он же в Москве нас предал, сказал, что мы просто растратили силы и ресурсы на ненужный путь. Не люблю предательства. И помню, как 30 лет назад бросили там людей...
А я повторю: дорога – это жизнь! Мы её проложили, чтобы дальше можно было продолжать освоение Сибири и Дальнего Востока. На 40-летие БАМа Владимир Путин вроде бы поддержал продолжение строительства, но прошло 5 лет, уложено всего 250 км, и то кусками. Разве это строительство?
– Может ли Россия сегодня потянуть проект, равный БАМу по масштабу?
– Нет. Ни за какие деньги не смогут повторить. Клич кинуть некому, да и откликнуться тоже – молодёжных организаций нет. Посмотрите на проекты – дальневосточный гектар, космодром Восточный и прочие. Огромные деньги, скромные результаты и везде обман. Знаете, какая у меня мечта есть? Чтобы про БАМ сняли кино, хорошее, честное. И чтобы мы – ветераны – успели его увидеть. И чтобы вы поняли, зачем мы это делали.
– Не обидно вам, что некоторые бамовцы до сих пор живут в бараках во временных посёлках?
– Обидно! Но всё-таки человек сам должен управлять своей жизнью. Нельзя жить по указке всю жизнь. Нам ведь по 40 лет было, взрослые люди. А тут страна поменялась. Кого приучили, что кто-то будет думать за них, те и остались в бараках. Когда закончилась стройка, я сам нашёл объявление в газете и поехал на новую родину, в Красноярск, где сам всё начал с нуля.
– Кстати, про Красноярский край. И там, и в Иркутской области сейчас наводнение. Но создаётся впечатление, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Кажется, что людей, готовых сорваться, чтобы помочь в беде, всё меньше...
– Будь помоложе, поехал бы сам. Но и сейчас там работают волонтёры! Нельзя сказать, что народ очерствел. Ближние откликаются, со всех сторон люди помощь посылают. Но этого мало. Может быть, потому что бед у нас многовато? То Иркутск, то Канск, то пожар, то самолёт упал… Как всем помочь? Где найти силы и средства?
– «Я сейчас испытываю гордость за то, что сделал», – говорите вы. Будет ли чем гордиться нынешней молодёжи через 45 лет?
– Мы-то БАМ построили, не зря жизнь прожили. А оставит ли нынешнее поколение что-то стране после себя? Сложный вопрос. Но, думаю, всё-таки оставит. И достижения есть сегодня, и герои. Просто мы пока не обо всех знаем. Знаете, это как сейчас, после «Чернобыля», многие впервые осознали, в чём подвиг ликвидаторов аварии. А я строил БАМ...
«Комсомол ответил: «Есть!» Как москвички поехали строить города в Сибири 
Магистраль не умерла. Чем живут поселки, расположенные вдоль БАМа? 
Праздник в честь 45-летия БАМа прошел в Северо-Байкальском районе 
Путин поздравил строителей и добровольцев БАМа с 45-летием начала стройки 
