«Цирковой антрепренёр, в своё время король Албании» - было написано в его официальном удостоверении личности, выданном полицией Берлина в 30-40-х гг. XX в., рассказывает албанский историк Паскаль Миле.
А ус-то приклеенный
Летом 1913 г. маленькая, но гордая Албания наконец сумела добиться независимости от Османской империи. Возник вопрос о главе государства, и было принято решение призвать на царство племянника турецкого султана, принца Халима Эддине. Своей монаршей династии в Албании не было, а турки, пусть и узурпаторы, зато хорошо знакомые.
Именно в ту пору по Албании кочевал маленький цирк шапито с двумя актёрами, подданными Германии, Отто Витте и Максом Шлепсигом. Выступления их особым успехом не пользовались - шпагоглотатель Макс глотал их без особого пыла, а клоун Отто шутил совсем несмешно. И вот как-то утром Макс увидел в местной газете фото турецкого принца, прибытия которого с трепетом ждал местный народ, и понял - он как две капли воды похож на Отто. Только залихватских усов клоуну недостаёт. Так за чем же дело стало? Друзья раскопали в реквизите усы, а заодно турецкий наряд и феску и погрузились на корабль. Отплыв на ближайший остров, они отбили телеграмму властям Албании: «Встречайте завтра» - за подписью принца Халима.
Гарем и казна в придачу
Безусловно, Отто оказался превосходным актёром. Его спуск с трапа произвёл совершенно неизгладимое впечатление: высокий, крупный, представительный, в живописном наряде и с огромными усами... Народ вздохнул с облегчением - хорошего короля себе выбрали.
В общем, процедура коронования последовала почти незамедлительно - 5 августа 1913 г., - и монарх вступил в свои права. Ему был открыт доступ и в гарем, и к казне страны. Цирковой артист даже издал указ об объявлении войны соседней Черногории. Но тут из Турции пришла телеграмма от удивлённого султана: мол, племянник мой ещё на пути к вам, кого вы там короновали?
Но ушлый цирковой актёр сумел, как настоящий факир, испариться сперва из королевского дворца, а после и с территории Албании. Отто Витте счастливо избегнул наказания за свою «шалость» и спокойно дожил до 85 лет в родной Германии.
