23 ноября 2016 года сайт организации «Мемориал» выложил в открытом доступе справочник А. Н. Жукова «Кадровый состав органов государственной безопасности СССР. 1935-1939».
Как говорится на сайте «Мемориала», в справочнике представлены краткие данные о 39 950 сотрудниках НКВД, получивших специальные звания системы госбезопасности с момента их введения в 1935 г. до начала 1941 г. Особенно пристальное внимание уделено времени с осени 1935 г. до середины 1939 г.: в справочник вошли практически все, кому спецзвание было присвоено в этот период.
«Появление справочника – существенный шаг к более углубленному и точному пониманию трагической истории нашей страны в 30-е годы ХХ века», – утверждает «Мемориал».
Публикация вызвала бурную реакцию в российском обществе. К справочнику уже применяют такие эпитеты, как «список убийц» и «Википедия палачей».
Вопрос о публикации был задан даже пресс-секретарю президента России Дмитрию Пескову. Он назвал эту тему «чувствительной». «Существуют диаметрально противоположные точки зрения, причем и те и другие иногда выступают весьма аргументировано», — сказал Песков.
О том, что на самом деле из себя представляет опубликованный справочник, и о страстях, разгорающихся вокруг него, АиФ.ru поговорил с известным российским историком, директором фонда «Историческая память» Александром Дюковым.
Андрей Сидорчик, АиФ.ru: Александр Решидеович, что в действительности за справочник выложен в открытом доступе на сайте «Мемориала»?
Александр Дюков: Это обширный список, насчитывающий около 40 тысяч фамилий, в котором приводятся данные о сотрудниках органов НКВД в чине «сержант госбезопасности». То есть это низовое звание. Естественно, впоследствии часть этих людей выросла в званиях. В каждой карточке на конкретного человека приводятся данные, в целом достаточно фрагментарные, о занимавшихся им должностях, о наградах, которые он получал. С научной точки зрения, для людей, которые занимаются историей органов госбезопасности, историей политических репрессий, это достаточно значимая публикация. Она содержит много ранее неизвестных сведений о конкретных людях. В этом плане публикация, вне всякого сомнения, значимая.
Протоколы этих допросов полностью выдерживают источниковедческую критику, все, что там говорится, правда. Показания из людей никто не выбивал.
Попытка позиционировать все эти фамилии как «имена палачей», является заведомо необоснованной. В сборник были включены все фамилии, которые удалось установить, а устанавливались они не по причастности к совершению каких-либо преступлений, а по принадлежности к определённому званию в системе госбезопасности. Понятно, что далеко не все из этих людей совершали какие-либо преступления, и далеко не все они были впоследствии осуждены за нарушение законности в период массовых репрессий 1937-1938 годов.
Так что утверждения про «список палачей» — это заведомая ложь.
— Да, для профессионалов он полезен. Благодаря этой базе данных для книги, которую я сейчас готовлю, мне удалось идентифицировать нескольких человек, подписи которых значились под протоколами допросов интересующих меня людей. Кстати говоря, протоколы этих допросов полностью выдерживают источниковедческую критику: всё, что там говорится — правда. Показания из людей никто не выбивал.
Если говорить с научной точки зрения, то это очень значимое издание. Если же говорить о попытках его политического использования, то, на мой взгляд, это вещь малоприятная. Вряд ли эту цель преследовал сам автор.
Среди тех, кто действительно фабриковал уголовные дела в период массовых репрессий, были и те, кто потом погиб на войне.
— А с чем, на ваш взгляд, связан столь широкий ажиотаж вокруг публикации?
— Здесь всё дело в позиционировании. Любую, даже нейтральную публикацию, можно через формирующие СМИ путём фраз про «список палачей» довести до использования в нужном направлении. Я уверен, что публикация «Мемориала» ещё на этапе её подготовки предполагала раскручивание идеи «все эти люди — палачи».
— Замешанных в фабрикации уголовных дел и других противоправных действиях могут быть тысячи.
— Среди приведённого списка имён есть сотрудники госбезопасности, впоследствии погибшие во время Великой Отечественной войны?
— Да. Я вам больше скажу: среди тех, кто действительно фабриковал уголовные дела в период массовых репрессий, были и те, кто потом погиб на войне.
— В последние месяцы в обществе резко обостряется дискуссия вокруг событий и личностей начала XX века. Яркие примеры — борьба вокруг доски Маннергейму, споры вокруг доски Колчаку, обсуждение личности Николая II и так далее. Теперь вот страсти вокруг списка сотрудников НКВД. С чем это связано, на ваш взгляд?
— Следующий год – семнадцатый. Столетие Великой русской революции и восьмидесятилетие массовых репрессий.
Я уверен, что публикация «Мемориала» еще на этапе ее подготовки предполагала раскручивание идеи «все эти люди – палачи».
— Вы полагаете, публикация на сайте «Мемориала» приурочена именно к этому?
— Разумеется. Надо понимать, что в ситуации этих двух годовщин подобные научные работы будут актуализироваться теми силами, которые пытаются воздействовать на общество.
Историк Александр Дюков: «Кроме эсэсовцев, в Балтии героев не нашлось» 
Александр Дюков. Рабы-оккупанты 
«Фюрер сказал: «Наше дело правое!» Как создаются исторические «сенсации» 
