80 лет назад, в ночь на 18 января 1943 г., в эфире радиопрограммы «Последний час» прозвучали слова: «Ленинградцы! Дорогие соратники, друзья! Блокада прорвана! Мы знаем – нам ещё многое надо пережить, многое выдержать. Мы выдержим всё. Мы – ленинградцы!» Произнесла их поэтесса Ольга Берггольц.
Начальник станции оперативной связи Ленинградского фронта Виктор Житомирский писал жене: «Сейчас ночь, но радио не умолкает. Выступают писатели, поэты, рабочие, инженеры. На заводах митинги. На улицах чуть ли не целовались слушатели у репродукторов…» В Ленинграде, где до войны проживало более 3 млн человек, к тому моменту оставалось около 800 тыс. Голодные, больные, измождённые, но не сдавшиеся. И не сдавшие свой город.
Известно утверждение немецкого министра пропаганды Йозефа Геббельса: «Русские – это не народ в общепринятом смысле слова, а сброд, обнаруживающий ярко выраженные животные черты». А что главное для животного? Правильно – выжить любой ценой. Из этого и исходили авторы немецких листовок, которые массово сбрасывались вместе с бомбами: «Жители Ленинграда, хотите ли и вы погибнуть под развалинами вашего города? Нет! Вам хочется выжить. Поэтому не содействуйте сопротивлению и требуйте мирную передачу Ленинграда германским властям!»
Однако между «выживать» и «жить» есть существенная разница. Ленинград и ленинградцы в эти страшные месяцы блокады именно жили. В чудовищных, нечеловеческих условиях они сумели сохранить главные качества настоящего человека – способность к самопожертвованию, тягу к прекрасному и несгибаемую волю.
Блокадная кровь
Донорская кровь – важный стратегический ресурс, который подчас ценится выше продуктов питания, боеприпасов или горючего. Немцы для получения этого ресурса создавали специализированные концлагеря, например, в латышском Саласпилсе и белорусском Красном Береге, где советские дети, порой даже годовалые младенцы, становились «полными донорами». Это когда из ребёнка выкачивают всю кровь и он «просто засыпает», чтобы не проснуться никогда.
В блокадном Ленинграде детей старались спасти и переправить на Большую землю. А кровь сдавали взрослые – и штатные доноры ЛИПК (Ленинградский институт переливания крови), и добровольцы. Чтобы оценить масштаб, можно взглянуть на статистику. В 1941 г. в доноры записалось около 36 тыс. человек. В 1943 и 1944 гг. – примерно по 34 тыс. человек.
Самым страшным годом блокады считается 1942-й. Первые четыре его месяца унесли жизни без малого 400 тыс. человек, причём лишь 3% пали жертвами обстрелов и бомбёжек. Остальные умирали в основном от голода. Виданное ли дело – в таких условиях ещё и кровь сдавать? Оказалось, что ленинградцы способны и на это. В 1942 г. стать донорами пожелали около 57 тыс. человек – абсолютный рекорд! Да, донорам выдавали спецпаёк: «хлеб белый 200 г, мясо 40 г, рыба 25 г, сахар 30 г, кондитерские изделия 25 г, крупа 30 г, масло 30 г, яйцо 0,5 шт.». Однако усиленное питание полагалось только в периоды сдачи крови и не покрывало потребности организма, поэтому в 1942 г. норма сдачи крови составляла лишь 150–170 мл, что втрое меньше стандартной. Но в заявлениях доноров-добровольцев можно было прочесть и такое: «Если потребность на кровь увеличится, прошу взять у меня кровь дополнительно. От компенсации за кровь отказываюсь».
Это трудно осмыслить, но около 20% крови и кровезамещающих растворов, полученных РККА, были заготовлены в блокадном Ленинграде. О крови ленинградцев среди бойцов ходили легенды – дескать, она особенно сильная, в ней «воля к жизни». Судя по всему, так и было – донорам Ленинграда показалось мало просто делиться своей кровью, и в 1943 г. они передали в фонд обороны средства на постройку нескольких самолётов и танков.
Хлеб за книгу и театр
«Из осаждённой крепости не бегут. Её защищают». Так знаменитый русский художник Иван Билибин ответил на предложение эвакуироваться из блокадного Ленинграда. Он умер от истощения 7 февраля 1942 г. Но до конца жизни продолжал работать над иллюстрациями к былине «Дюк Степанович».
В апреле 1942 г. возобновила работу типография № 2 им. Евгении Соколовой. Одним из первых заказов стала книга Николая Островского «Как закалялась сталь». Электричество тогда бесперебойно давали только типографиям, которые печатали газеты: прессу приравняли к выпуску боеприпасов и выпечке хлеба. Поэтому печатную машину для издания романа Островского приводили в движение руками – так отпечатали 10 тыс. экземпляров. Тираж разошёлся в момент – книжный голод был для ленинградцев почти столь же тяжек, как и физический. За книги отдавали самое драгоценное – когда 24 января 1943 г. в продажу поступила книга Ольги Берггольц «Ленинградская поэма», на всех тиража не хватило, издание ушло на чёрный рынок. «Её покупали за хлеб, от 200 до 300 г за книгу. Выше этой цены для меня нет и не будет», – писала поэтесса.
«Говорят, что люди варят студень из столярного клея и едят, варят кожаные ремни. Но этого у нас не было, а вот баночка скипидарной мази оказалась, – писала в дневнике 1942 г. балерина Наталья Сахновская. – Я выложила её на сковородку и выпаривала неделю, скипидар улетучился, и остался чистый свиной жир. Мы его съели…» А чуть позже она даже порадовалась своему истощению: «Всего несколько движений, а мы уже почти выбились из сил. К счастью, я была в «наилегчайшем весе», и Роберт с трудом, но мог поднимать меня. Скорее бы конец, только бы дотянуть… Но радость – аплодисменты! Мы нужны людям». За билет в театр ленинградцы были готовы отдать дневную норму хлеба – в 1942 г. она составляла 500 г для рабочего и 300 г для детей и иждивенцев.
«Мы запомнили 9 августа навсегда. Мы всё слышали тогда. И поняли, что проиграем войну. Мы ощутили силу, способную преодолеть голод, страх и даже саму смерть» – это слова двух немецких туристов, приехавших в Ленинград спустя много лет после войны и блокады. Адресованы они были дирижёру Карлу Элиасбергу, под чьим управлением 9 августа 1942 г. состоялась ленинградская премьера Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича. Трансляция велась по радио и уличным громкоговорителям. Линия фронта проходила по южным окраинам Ленинграда, так что симфонию слышали многие солдаты вермахта на передовой. Правда, немногим из них довелось вернуться в фатерланд. Но те, которым повезло, навсегда запомнили, что такое сила человеческого духа.
Факты
К началу блокады в Ленинграде проживали 2 млн 450 тыс. человек. На момент полного снятия блокады в январе 1944 г. осталось 558 тыс. Количество погибших непосредственно в городе – 1 млн 52 тыс.
Блокаду обеспечивали войска вермахта и Финляндии. В состав вермахта входила «Голубая дивизия» – 250-я дивизия испанских добровольцев, легионы, укомплектованные из норвежцев, голландцев и бельгийцев, а также эстонские и латышские полицейские батальоны. А в помощь финнам, действовавшим на Ладожском озере, были направлены итальянцы.
