В годы перестройки в СМИ с осуждением писали о практике 1930-х годов, когда дети отрекались от родителей, объявленных «врагами народа». Павлик Морозов, ранее считавшийся пионером-героем, либеральной прессой был назван «предателем отца».
«Отрекаемся от него»
«Не прощаем тяжкой вины нашему “отцу”, опозорившему честную фамилию Федоренко. Мы отрекаемся от него, не считаем Ф. Федоренко своим отцом, наше решение поддерживает и мать, Прасковья Васильевна».
Отречение братьев Федоренко по стилистике действительно напоминает времена «Большого террора». Вот только письмо это было опубликовано в одной из советских газет на полвека позже. И причины для подобного поступка были очень весомые.
Великую Отечественную войну уроженец Джанкоя Федор Федоренко встретил «в возрасте Христа». К своим 33 годам он успел нажить небольшое хозяйство, обзавестись женой Прасковьей да двумя сыновьями.
«Воскресший» через тридцать лет
23 июня, простившись с родными, убыл Федоренко в Красную Армию. А спустя два месяца Прасковья Федоренко получила извещение о том, что муж ее, Федор Демьянович, пропал без вести в начале июля 1941-го.
В ее положении в годы войны оказались миллионы советских женщин. Прасковья перенесла все невзгоды, поставила на ноги сыновей и продолжала верить, что однажды любимый Феденька вернется.
И чудо произошло. В начале 1970-х Прасковья Васильевна получила письмо из США, написанное пропавшим без вести супругом собственноручно. Он сообщал, что жив-здоров, соскучился и хотел бы увидеться.
И действительно, в 1974 году Федоренко приехал в родной Джанкой. Вот только теплой та встреча не получилась. Жена и дети не могли понять, почему он раньше не дал знать о себе. Отец семейства объяснял, что опасался подставить их — мол, за родственника в США могут покарать органы.
Беседа в КГБ
Федор вообще больше говорил о своей замечательной жизни в Америке, о цветочном бизнесе, чем о том, что с ним случилось летом 1941-го. Отвечал неохотно и односложно: попал в плен, прошел лагеря, из страха наказания остался на Западе.
«Воскресшего» Федоренко вызвали в КГБ для дачи пояснений относительно военных событий. Там он спокойно повторил то, что до этого рассказал родственникам. И вскоре убыл обратно в Соединенные Штаты.
На самом деле сотрудники госбезопасности знали о Федоренко гораздо больше, чем он мог предполагать. В распоряжении КГБ были протоколы допросов коллаборационистов, сталкивавшихся с Федоренко в немецких концлагерях. Где бывший советский военнослужащий являлся отнюдь не узником, а надзирателем.
Один из «травников»
Попав в плен, Федоренко был отправлен на территорию Польши, где очень быстро согласился на сотрудничество с немцами. Он попал в набор этнических украинцев, которых направили в спецшколу «Травники». Курсанты этого гитлеровского заведения из числа военнопленных впоследствии отличались особой жестокостью как при работе в «лагерях смерти», так и при проведении карательных операций на оккупированных территориях.
Их так и прозвали — «травники». Слово это выжившие в гитлеровских застенках вспоминали с ужасом. А Федоренко выделялся даже среди «травниковой» массы палачей.
Он участвовал в уничтожении евреев из Варшавского и Люблинского гетто, а осенью 1942 года Федоренко отправили надзирателем в Треблинку.
Жестокий и жадный
Немцы характеризовали Федора как человека, выполняющего любые приказы с абсолютной невозмутимостью. Иные каратели после расправ над женщинами и детьми уходили в запой, а Федоренко никакими муками совести не страдал. Наоборот, ему нравилось отправлять людей на смерть.
За усердие и старание Федоренко произвели в обер-вахманы СС, сделав его командиром охранного отряда в Треблинке.
О нем рассказывали как выжившие узники, так и бывшие сослуживцы. У заключенных он получил кличку Черный Федор — за жестокость и абсолютное хладнокровие во время экзекуций. Он даже детей загонял в газовую камеру с улыбкой на устах.
Сослуживцы Черного Федора говорили, что он был человеком очень жадным, не брезговавшим ничем.
Из показаний коллаборациониста Якова Савенко: «Мы сидели в вагоне, беседовали, как он вдруг обнаружил, что у него пропал кошелек с деньгами. Он стал обвинять меня в пропаже, я обиделся и ушел, как и мои спутники. Как позже выяснилось, один из моих сослуживцев нашел этот кошелек, в котором было три тысячи польских злотых. Это огромные деньги, и то, что Федоренко отбирает драгоценности у заключенных, а затем сбывает их, знали все, даже в других лагерях».
Побег в Америку
Воровство изъятых у заключенных ценностей считалось преступлением перед Рейхом, и за него головой не раз расплачивались не только коллаборационисты, но и истинные арийцы из работников лагерных администраций. Но Черному Федору все сходило с рук — то ли прощали за рвение при казнях, то ли ловкач делился с кем надо.
Как бы то ни было, но в 1945 году Федоренко оказался в американской зоне оккупации, откуда сумел уехать в США. Там он рассказал историю о плене и страхе перед НКВД, и этого вполне хватило, чтобы легализоваться.
Материалы о преступлениях Черного Федора собирали не только в СССР, но и в Израиле, где его включили в списки одних из самых жестоких палачей Холокоста. К началу 1970-х обе группы охотников за нацистами уверенно идентифицировали гражданина США Федоренко с Черным Федором.
Строго по закону
Почему же его не взяли в Джанкое? Советские власти, что бы там о них ни говорили, действовали в рамках юридических процедур, и хватать гражданина США не имели права. Поэтому вслед за уехавшим назад в Америку Федоренко полетели материалы на него с просьбой о выдаче.
В 1976 году усилиями как советских, так и иностранных охотников за нацистскими преступниками дело Федоренко дошло до американского суда. На процессе он не стал отрицать своей работы в Треблинке, но уверял, что выполнял исключительно вспомогательные функции. Судья принял эту позицию, объявил Федоренко «жертвой нацизма» и отпустил с миром.
Однако в СССР дело так оставлять не собирались. Новый пакет доказательств преступлений Черного Федора собирался в течение нескольких лет, после чего был отправлен в Вашингтон.
«Нацист свободно живет в СССР»
В 1981 году Верховный суд США, изучив новые материалы, лишил Федоренко гражданства и заключил под стражу.
Но вот споры о его дальнейшей судьбе длились еще три года. Организации украинских эмигрантов в Канаде очень хотели добиться его отправки в Страну Кленового листа. Тем более что отношения между СССР и США снова накалились. Однако в администрации Рональда Рейгана хватало людей, еще помнивших, кто такие нацисты, и брезговавших любыми связями с ними. В итоге в конце 1984 года Федоренко посадили в самолет и выслали в СССР.
А дальше случился казус — сотрудники КГБ привезли нацистского преступника в Джанкой, где... отпустили. У них не было указаний относительно дальнейших действий.
В итоге Федоренко, поселившись на съемной квартире, пропивал больше месяца привезенную с собой из США валюту. Узнав об этом, журналисты «Вашингтон Пост» опубликовали материал под названием «Нацист Федоренко свободно живет в СССР». Позор был необычайный, и меры были приняты моментально — нацистского преступника отправили в СИЗО и стали ускоренными темпами готовиться к процессу над ним.
Пуля справедливости
А Федоренко продолжал раскрываться во всей красе. «Адвоката-еврея мне не нужно, найдите другого», — заявлял он. Как раз в этот момент семья Федоренко и написала открытое письмо, отрекшись от Федора Демьяновича. И разве для них, обычных советских людей, это было не естественным шагом? Почему тень преступлений предателя и убийцы должна была лежать на них, ничем себя не запятнавших?
Процесс в Крымском областном суде стартовал 10 июня 1986 года. Зал был переполнен. Тогда еще было много живых свидетелей нацистских зверств, и для них Черный Федор был живым олицетворением этого зла.
Но судили Федоренко не за образы, а за конкретные преступления. Материалы следствия и свидетельские показания не оставляли Черному Федору никаких шансов на снисхождение. Адвокат же просил сохранить жизнь своему клиенту с учетом его преклонного возраста.
В последнем слове Федоренко пустил слезу, заявив: «Я этого не хотел». Но в искренность слов палача не поверил никто.
19 июня 1986 года судья огласил вердикт — высшая мера наказания. Федоренко на сей раз отреагировал с абсолютным равнодушием. Тем не менее все возможности прошений о пересмотре приговора и помиловании он использовал.
Летом 1987 года появилось краткое сообщение: приговор в отношении Федоренко Федора Демьяновича приведен в исполнение.
