Осень 1983 года была очень тревожной. Администрация американского президента Рональда Рейгана, объявившая очередной «крестовый поход против коммунизма», максимально накалила отношения с СССР.
Без подробностей
Сбитый над Татарским проливом южнокорейский «Боинг» вызвал новую войну истерии. НАТО и Организация Варшавского Договора проверяли готовность сил к большой схватке, и в такой ситуации любой искры было достаточно, чтобы начался большой пожар.
В этих условиях в Советском Союзе едва не произошла космическая катастрофа с гибелью людей. Все действительно решали мгновения. Советские СМИ готовились порадовать соотечественников новостью об очередном успехе покорителей космоса 26 сентября 1983 года. Однако запланированные сюжеты в эфир не вышли. Только два дня спустя ТАСС сообщил о нештатной ситуации на Байконуре, но без подробностей.
Капризная станция
Весной 1982 года на орбиту Земли вывели новую долговременную орбитальную станцию «Салют-7». В том же году на ней успешно отработал первая долговременная экспедиция в составе Анатолия Березового и Валентина Лебедева. Также успешно состоялись две экспедиции посещения, в одной из которых участвовал первый космонавт Франции Жан-Лу Кретьен, а во второй — Светлана Савицкая, вторая женщина в истории космонавтики.
Но дальше начались проблемы. Весной 1983 года на орбиту отправился «Союз Т-8» с экипажем в составе Владимира Титова, Геннадия Стрекалова и Александра Сереброва. Однако из-за неполадок в системе стыковки до «Салюта-7» они не добрались, и через два дня успешно приземлились.
Летом 1983 года на станции успешно отработала экспедиция Владимира Ляхова и Александра Александрова. Предполагалось, что они сдадут вахту Титову и Стрекалову, которые отправлялись на орбиту 26 сентября.
Аварийный клапан
Геннадий Стрекалов позже вспоминал, что примерно за двое суток стал ощущать странное беспокойство. А потом и мама во время телефонного разговора вдруг сказала: «Сынок, не лети!» И это несмотря на то, что для него это был не первый полет.
Но объективно все шло штатно. В день старта провели положенные процедуры, за два часа до пуска экипаж разместили в кабине.
Точно в срок подали команду: «Ключ на старт!». Но спустя несколько секунд наблюдатели отметили — ракету стремительно охватывают языки пламени.
Комиссия установит впоследствии, что за полторы минуты до запуска вышел из строя клапан, отвечавший за смазку в системе подачи топлива в газогенераторы турбонасосных агрегатов блока «В» первой ступени.
Возгорание развивалось так, что были уничтожены кабели, передающие телеметрическую информацию. Из-за этого не все сразу поняли, что ситуация из нештатной переходит в катастрофическую.
Одно решение на двоих
Владимир Титов вспоминал, что ракета стала сильно вибрировать, и он спросил у более опытного коллеги — так и должно быть? Когда Стрекалов отрицательно покачал головой, стало понятно, что произошло ЧП. Сами космонавты сделать в этой ситуации ничего не могли, они лишь полагались на профессионализм стартовой команды.
Для таких ситуаций была создана САС — система аварийного спасения. Устройство позволяет буквально выдернуть спускаемый аппарат с космонавтами, уведя его от аварийного носителя.
САС многократно испытывалась, но до 1983 года в реальных условиях ее не задействовали.
Чтобы не допустить ошибки, решение об активации САС должны принять два уполномоченных человека. Эта ответственность 26 сентября 1983 года свалилась на плечи начальника 1-го управления космодрома Байконур Алексея Шумилина и инженера-конструктора Александра Солдатенкова.
Специалисты сработали невероятно профессионально — оценив ситуацию, они ввели в действие пароль «Днестр», предполагавший запуск САС.
От страшного до смешного
Наблюдавшие за запуском с ужасом увидели, что объятая пламенем ракета взорвалась, а ее обломки рухнули вниз, разрушив стартовый стол «Гагаринского старта». В состоянии жесточайшего стресса не все сразу поняли, что корабль с космонавтами успел вырваться из огня.
«От звания Героев Советского Союза посмертно нас отделяли две секунды», — шутили потом Титов и Стрекалов.
Корабль с ними поднялся примерно на 1500 метров, а затем совершил посадку на парашюте. С места их посадки было отлично видно пожар на стартовой позиции.
А дальше приключилась комическая ситуация. Примчавшиеся медики во чтобы то ни стало хотели уложить Титова и Стрекалова на носили, чтобы доставить их в больницу. Космонавты отбивались, доказывая, что с ними все нормально.
«Не принимает тебя космос!»
На полную локализацию пожара ушло 20 часов. Однако худшего удалось избежать.
Тем не менее, в программу пилотируемых полетов пришлось вносить коррективы. Ляхова и Александрова задержали на орбите до ноября, а следующая экспедиция в составе Леонида Кизима, Владимира Соловьева и Олега Атькова отправилась на орбиту в феврале 1984-го. И их кораблю присвоили номер «Союз Т-10» — аварийный старт попросту вычеркнули из нумерации.
Владимир Титов вспоминал, что над ним иронизировал однофамилец, второй космонавт Земли Герман Титов: «Не принимает тебя космос, Володя! Там только один Титов может быть!».
Однако нездоровые тенденции космонавт переломил, отправившись в 1987 году в длительную экспедицию, правда, уже не на «Салют-7», а на «Мир». Позднее Титов совершил еще два успешных полета на американских многоразовых кораблях.
Геннадий Стрекалов летал еще и на «Салют-7», и на «Мир», а в 1990-х годах несколько лет удерживал звание самого возрастного космонавта России.
Коварная «десятка»
Спускаемый аппарат, в котором космонавты спаслись, признали годным для дальнейшего использования, и он отправился на орбиту в составе корабля «Союз Т-15», путешествовавшего между станциями «Салют-7» и «Мир» с экипажем в составе Леонида Кизима и Владимира Соловьева.
В 1987 году Алексею Шумилину и Александру Солдатенкову будет присвоено звание Героев Социалистического Труда.
Второй раз система аварийного спасения будет задействована через 35 лет, и тоже сработает успешно. Самое интересное, что аварийный корабль снова будет иметь в наименовании десятку — «Союз МС-10».
