Перстень мироздания
Слава у этой земли всегда была мрачной. Ещё в языческие времена здесь сваливали в овраг самоубиенных, каковым покоиться с миром в обычных могилах не положено. Оттого, должно быть, и название у пустоши загробное.
Иван Грозный подарил её служивому человеку Алексею Сатину. По легенде, только взялся Сатин за распашку земли - явилась к нему бабка Агафья, уродливая горбунья, промышлявшая зельеварением и колдовством. Она предупредила: не смей, дескать, боярин, тревожить эту землицу, а не то погибель на свою голову накличешь. Прогнал Сатин злую вещунью, однако вскоре напал на него царский опричник-иноземец Орн. Алексей пустился было в бега, да нагнал его злодей и повесил на дереве...
Есть у этих событий и другая подоплёка. Будто бы Иван Грозный поручил Посольскому приказу, в котором служил Алексей Сатин, раздобыть таинственный перстень мироздания, принадлежавший европейской династии Каролингов. Обнаружив пропажу, французский монарх направил в Россию для её разыскания некоего Орнана - того самого Орна, ставшего опричником у Грозного. Сатина Орн уничтожил, а вот перстня не нашёл - успел боярин спрятать в лесу своё сокровище. Сколько потом ни искали перстень, так и не нашли.
Получив имение Сатина, опричник будто бы тоже встретил старуху Агафью, запретившую ему тревожить заповедную останкинскую землю. Плюнул он на её кликушество, за что вскоре и поплатился, сгинув в болоте.
«Инновации» XVIII века
Новый хозяин Останкина Николай Петрович Шереметев, выпускник Лейденского университета, увлекавшийся философией Просвещения, театром, музыкой и художествами, содержал в усадьбе лучший в России крепостной театр. Красавец и интеллектуал, самый завидный жених России, он без памяти влюбился в свою крепостную, ярославскую крестьянку Парашу Ковалёву. Семилетней девочкой её привезли к Шереметевым, где обучали языкам, танцам и пению, игре на музыкальных инструментах. Обладательница восхитительного сопрано, она обещала вырасти в оперную звезду.
Когда юная Параша появлялась на сцене, граф Николай Петрович садился в оркестровую яму с виолончелью, на которой, впрочем, играл весьма посредственно, - лишь бы быть поближе к возлюбленной. Лет с 17 Прасковья Жемчугова (таков был её сценический псевдоним) жила с графом, которого всем сердцем полюбила.
Именно для неё начал Шереметев перестраивать барский дом в Останкине, приспособив его под театр - лучший по тем временам не только в России, но и в Европе. «Машинизированная» сцена с меняющимися декорациями, зал, трансформирующийся из театрального в танцевальный, - эти «инновации» XVIII века созданы лучшими итальянскими и русскими зодчими и механиками.
Чтобы порадовать возлюбленную, граф построил для неё новый дворец. Жаль, недолго в нём довелось Жемчуговой радовать своим искусством свет старой столицы. Друг детства Павла I Николай Петрович с воцарением нового императора стал обер-гофмаршалом двора и переселился на берега Невы, в свою городскую усадьбу, известную как Фонтанный дом (столетием позже во флигеле этого дома жила Анна Ахматова). Любимую женщину Николай Петрович забрал с собой. А чтобы пресечь разговоры о связи с крепостной, всей семье Ковалёвых дал вольную. И повелел стряпчему «разыскать» в бумагах указание на то, что фамилия Ковалёвых происходит от пленного польского шляхтича Ковалевского. Получалось, красавица Параша тоже была дворянской крови, лишь по историческому недоразумению попав в число крепостных.
Актёркины пруды
Если верить легенде, ещё в Останкине, когда Параша репетировала роли Офелии и Клеопатры, в тёмном коридоре дворца её настиг призрак горбуньи Агафьи и предостерёг: не играй этих двух покойниц - иначе третьей не миновать. Но выбирать себе роли не во власти крепостной актрисы.
Умерла Прасковья Ивановна совсем скоро, 34 лет от роду: в сыром доме северной столицы её подточила чахотка. За два года до рождения наследника (и собственной смерти) она обвенчалась с Николаем Петровичем. Ради этого он выхлопотал соизволение у императора, но свет ему этого шага так и не простил. Безутешный граф навсегда забыл о любовных победах юности и спустя шесть лет ушёл вслед за любимой.
Оставшееся без хозяина Останкино стало хиреть. В ненужном крепостном театре томились актёрки, жизнь которых становилась всё хуже: их стали «учить» плетьми на конюшне и против воли выдавать за крепостных мужиков. Некоторые оборвали постылую жизнь, кинувшись в воды местных прудов, прозванных с тех пор Актёркиными.
А злая старуха Агафья, если не врёт легенда, являлась и царственным гостям Останкина. Павлу I предрекла скорую гибель в его замке. Александр I, сын Павла, якобы зная это пророчество, избежал визита к Шереметеву. Зато другой монарх, Александр II, живший в Останкине перед коронацией в Кремле, услышал от Агафьи: «умрёшь в красных сапогах». И действительно, взрыв бомбы, брошенной народовольцем Гриневицким, оторвал царю ноги, и он умер от потери крови.
Автор благодарит историка Елену Филиппову за помощь в подготовке материала.
