Пациенты ГКБ № 52 поделились с журналистами «АиФ» своими историями о перенесенной коронавирусной инфекции, о своих страхах во время болезни и о том, как врачам удалось спасти их. Медработники рассказали о своих буднях во время пандемии.
Корреспондент «АиФ» поговорила с «обитателями» московской больницы ГКБ № 52: врачом и пациентами. Больные рассказали о страхе остаться без воздуха и счастье выздоровления, медработник — о работе в режиме «Надо — значит, надо».
«Я думала, честно говоря, что не выкарабкаюсь, — рассказывает о перенесенной болезни пациентка. — Только про врачей обязательно напишите. Они меня спасли». Голос у нее сейчас бодрый, самочувствие на высоте, проблем с дыханием — никаких.
Из кардиологов в инфекционисты
Наш разговор начинается в начале десятого вечера. Елена Анатольевна Ковалевская только вернулась с работы. Чтобы не заразить домашних, она живет в отеле. После нашей беседы врач посмотрит «очередную документацию и обновления по коронавирусу» и ляжет спать. Чтобы рано утром снова отправиться в больницу.
«Мы не считаем, что мы делаем что-то такое, что превышает наши профессиональные, должностные обязанности, — говорит Елена Анатольевна. — Но чувствуется, что люди прониклись этой ситуацией. Мы ощущаем такую поддержку, которой до эпидемии не было. Это очень приятно, это очень поддерживает».
Елена Анатольевна в медицине 15 лет. Она заведует отделением кардиологии ГКБ № 52. 1 марта курс всего медучреждения поменялся: больницу перепрофилировали для пациентов с коронавирусом, и врачи тоже сменили специализацию. Вместо инфарктов, нарушений сердечного ритма, гипертонического криза и сердечной недостаточности настал один сплошной COVID-19. А кардиологи работают пульмонологами и инфекционистами.
«Нам гораздо проще, чем, например, хирургам. Мы все-таки врачи терапевтического профиля. И помимо кардиологии, мы обязаны разбираться в эндокринологии, пульмонологии, — рассказывает доктор. — Как правило, пациенты имеют несколько заболеваний. Но мы должны лечить не болезнь, а организм. С пациентами с пневмонией мы сталкивались и раньше».
У кардиологов и вирусологов больше общих рабочих моментов, чем кажется на первый взгляд.
«Наши кардиологические пациенты также требуют постоянного наблюдения. Там тоже надо быстро реагировать. При острокоронарном синдроме счет идет на минуты, — объясняет Елена Анатольевна. — К режиму, когда нужно постоянно контролировать пациента и мгновенно оказывать ему помощь, мы привыкли».
При помощи шуток и взаимовыручки
Рабочий день у доктора начинается в 7 утра. Пятиминутки, консилиумы, истории болезни, прием новых больных — казалось бы, нормальная врачебная рутина. Но в обычное время она подчинена рабочему графику, чередованию будней и выходных. А сейчас это больше похоже на круговерть, не имеющую конца.
«Больных много. Поступает много тяжелых пациентов, которым нужно быстро назначить терапию, — говорит доктор. — Койки наши не пустуют. Постоянно на место выписанных пациентов поступают новые. Ежедневный круговорот пациентов».
Врачи справляются с напряжением по методу Мюнхгаузена — сами себя вытаскивают из болота запредельной нагрузки. При помощи шуток и взаимовыручки.
«Люди, несмотря на всю тяжесть работы, сохранили чувство юмора и позитив, который помогает, расслабляет, отвлекает, — объясняет Елена Анатольевна. — Я думаю, это основной момент — человечность врачей и сестер. Коллектив на этом сплачивается и расслабляется. Других способов сейчас не существует».
«Никогда не думал, что это меня коснется»
Доктор твердит о важности самоизоляции. Говорит, что это та мера, которая может остановить распространение инфекции.
«Каждый считает, что он каким-то образом защищен, неуязвим. Поступающие к нам пациенты так и говорят: я никогда не думал, что это меня коснется», — рассказывает врач.
Как признается Елена Анатольевна, очень не хватает сейчас семьи. Все общение с родными сведено к видеозвонкам.
«Я из врачебной династии. Папа у меня был нейрохирургом, тетя врач. Муж в лучевой диагностике работает, сын учится на втором курсе мединститута. Все относятся с пониманием, — рассказывает она. — Никто не считает, что происходит что-то особенное: надо — значит, надо. Конечно, не хватает ребенка и мужа. Все скучаем».
Приходится работать и психологами
Часто доктора, не дожидаясь результатов теста на коронавирус, назначают лечение. Цена упущенного времени может быть очень высока.
«Как художника можно узнать по картине или музыканта по музыке, так и коронавирусная инфекция оставляет свою картинку на КТ, — рассказывает доктор. — Я так объясняю пациентам».
Пациенты на свой диагноз реагируют по-разному: кто-то нервничает, кто-то не верит.
«Бывает, плачут и впадают в какую-то депрессию. Приходится и психологами работать в том числе. Мы говорим людям, что хорошо, что они к нам вовремя попали, — рассказывает Елена Анатольевна. — Что сейчас уже научились лечить эту инфекцию, есть хорошие результаты. Что мы все сделаем, чтобы они поскорее выздоровели и вернулись к обычной жизни».
Вместе против инфекции
Врачи в свою очередь тоже просят помощи у пациентов. Нужно, чтобы больные выполняли назначения полостью: не все препараты хорошо переносятся, но принимать их надо.
«В общем-то люди, когда с ними разговариваешь, успокаиваются, — говорит доктор. — Принимают эту ситуацию и вступают в борьбу с инфекцией. Когда пациент встает на сторону врача против болезни, это очень помогает».
Как и всем нам, докторам не хватает прежней жизни: занятий спортом, посиделок в кафе, походов в театр и на концерт. А врачи еще тоскуют по своей основной специализации.
«Не хватает кардиологии — общения с нашими рентген-хирургами, обсуждения кардиологических пациентов. То, к чему мы привыкли профессионально, по этому скучаешь, — делится Елена Анатольевна. — Недавно разбиралась в своем столе и нашла расписание с коронарографией, которое мы составляли ежедневно. Немножко даже защемило в груди».
В группе риска
Одной из пациенток, Елене Сергеевне, 59 лет, она работает кассиром в супермаркете — с такой профессией на удаленку не перейдешь.
Женщина почувствовала себя плохо 20 апреля: повысилась температура, появился кашель и пропало обоняние. Елена Сергеевна обратилась за помощью. Приехавший на дом врач взял тест на коронавирус. К сожалению, прописанное доктором лечение не помогло. Состояние ухудшалось. 25 апреля москвичку отправили на КТ, которое выявило двустороннюю пневмонию с 50-процентным поражением легких. Положение обостряли сопутствующие заболевания: диабет и гипертония. Женщине предложили госпитализацию. К тому моменту результат теста не был готов, и Елена Сергеевна побоялась ехать в больницу.
«Вдруг у меня “короны” нет, и я там заражусь? Вот такая была реакция, — рассказывает она. — Осталась дома. Но стало еще хуже: температура поднялась до 39».
Результаты были готовы 29 апреля: анализ показал положительный результат на ковид.
«Все как во сне»
«Я тут же вызвала скорую и уже в тяжелом состоянии поступила в больницу, — рассказывает пациентка. — Я вообще ничего не помню. Все как во сне. Сознание вообще не работает. Это очень страшно. Очень. Я думала, честно говоря, что я не выкарабкаюсь».
Елена Сергеевна прерывает свой рассказ словами: «Только про врачей обязательно напишите. Они меня спасли».
«Работают слаженно. Одна капельницу ставит, другая тут же укол ставит — все назначения выполняют моментально. Бедные, как они в этих скафандрах по 16 часов здесь сидят, это просто непередаваемо, — продолжает она. — Ведь они рискуют своей жизнью ради спасения нас. Безмерная благодарность им».
«Скафандры» — это средства индивидуальной защиты. При полном обмундировании не видно ничего: комбинезон на все тело, лицо спрятано за очками и респиратором. Но даже в таком виде пациенты различают докторов.
«Я в больнице 11-й день нахожусь, мы уже всех врачей узнаем — по голосу, по глазам, по настроению. Кто-то приходит с шуткой. Утреннюю капельницу ставят со словами: “Кофе в постель, девочки! Просыпаемся”. Знаете, как приятно, — делится Елена Сергеевна. — Сразу улыбаться хочется. В таком состоянии они еще пытаются нас рассмешить».
Людей, недооценивающих серьезность ситуации, женщина пытается переубедить.
«Быть беспечными нельзя, — уверена пациентка. — Я тоже мало верила в эту заразу. Никто из знакомых не болел. И мы гадали, а есть ли вообще этот вирус? Мои дети, мои знакомые — все сидят сейчас по домам. Никто носу не кажет. Все уже понимают, что это такое. Похоже, пока человек близко с этим не столкнется, не поверит».
«Лишь бы вдохнуть»
Другой пациентке, Екатерине Васильевне, 61 год. Первые симптомы заболевания у нее появились 24 апреля.
«С каждым днем становилось только хуже. 30 апреля я не могла пошевелить ни ногой, ни рукой, — рассказывает женщина. — Я вызвала скорую. Вечером 30 апреля меня привезли сюда, в 52-ю больницу».
«Хотелось уснуть, а проснувшись, чувствовать себя хорошо, — продолжает она. — Лишь бы задышать, вдохнуть. Не было сил ни на что — даже чтобы о смерти подумать».
Лекарствами и добрым словом
В клинике сразу подключили кислородную маску — дышать стало легче.
«После процедур уже наутро почувствовала себя лучше. Врачам — земной поклон. Как пчелки, жужжали над нами. Ни на минуту не оставляли, — вспоминает пациентка. — Потом уколы, капельницы — все ловко и оперативно».
Как уверяет Екатерина Васильевна, помогли не только процедуры и лекарство: отношение врачей тоже имеет целительный эффект.
«Весь персонал — от врачей и до уборщиц — без шуток к нам в палату не заходит, — делится женщина. — Много позитива дают людям. Вот что из мертвых делает живых».
