О том, на что надо обратить внимание будущим провизорам, чтобы избежать разочарований после получения диплома, рассказал руководитель пресс-службы НижГМА Алексей Никонов.
Незримая, но твёрдая рука
Елена Шитова, «ЛекОбоз»: Алексей, вы согласны, что у российской фармации женское лицо? Почему вы поступили на девчачий факультет? Хотели быть окружённым красивыми девушками?
Алексей Никонов: Фармацевтический факультет действительно можно назвать девчачьим, соотношение студентов и студенток на нашем потоке составляло примерно 1:10. Но отправился я туда вовсе не из желания примерить образ султана. Тогда это решение казалось мне достаточно самостоятельным, но сейчас я понимаю, что немалую роль в выборе сыграл мой отец. Он направлял меня ненавязчиво, незримой, но руководящей рукой.
— Как это происходило?
— Я рос в медицинской семье, мой отец — анестезиолог-реаниматолог. Видимо, он хотел, чтобы я продолжил семейное дело, но при этом старался уберечь меня от тяжёлых моментов работы врача, находящегося на переднем крае борьбы за жизнь пациента. Когда я учился в 9-м классе, отец как бы невзначай заметил, что в Нижегородской медицинской академии открылся новый факультет — фармацевтический, очень современный, востребованный и перспективный. В то время провизорская деятельность представлялась весьма выгодной, аптеки открывались в городе чуть ли не каждый день, и мечта стать руководителем аптеки служила вдохновляющим стимулом.
— Вас не смущает, что решение о выборе профессии не совсем ваше?
— А разве 17-летние подростки часто сами принимают ответственные взвешенные решения относительно будущей судьбы? Как правило, наиболее осознанный выбор о поступлении в вуз совершают те, кто идёт на заочное отделение, у них имеются чёткие карьерные цели, соответствующие их личным стремлениям. В юности такой осознанности мало, слишком велика доля эмоций и очень сильно влияние авторитетов. Если говорить обо мне, то я доволен, что получил провизорское образование, оно даёт обширные фундаментальные знания, которые можно применить в разных отраслях.
Что показала практика
— Когда вы стали студентом, не возникло ли некоего несоответствия между ожиданиями и реальностью?
— Напротив, реальность очень радовала, учиться было интересно. На 1-м курсе мы побывали на практике в производственной аптеке, познакомились с процессом приготовления лекарственных средств. Это казалось почти волшебством, воодушевляло. Затем, когда уже на 4-м курсе мы проходили практику в больничной аптеке, пришлось осваивать навыки систематизации знаний, выгружать их из головы и применять в деле. Благо, что куратор практики уделяла много внимания нашей самостоятельной работе, не предлагала готовых решений, а заставляла шевелить своими мозгами. Тогда наступил момент осознания ответственности: тот препарат, который ты сделал, будет влиять на здоровье и жизнь человека. Начинаешь чувствовать значимость каждой детали провизорской деятельности.
— А как насчёт мечты о работе заведующим аптекой?
— Поначалу об этом думали почти все студенты нашего потока. Но работа заведующего связана с огромным количеством различных документов, и зачастую благие порывы тонут в бумажной рутине. Для молодых и активных людей такая перспектива отнюдь не заманчива. Поэтому после интернатуры должность заведующего аптекой для многих перестала быть целью.
— И что же вместо неё?
— У всех по-разному. Люди, нацеленные на финансовое процветание, выбрали карьеру медицинских представителей фармацевтических компаний. Насколько я знаю, у них сейчас всё складывается удачно. Некоторые остались на преподавательских должностях в родном вузе, есть и те, кто активно продвигает научную работу. В частности, на кафедре фармацевтической химии и фармакогнозии НижГМА разрабатываются новые лекарственные препараты, способные составить реальную конкуренцию зарубежным.
— Почему же вы перешли из фармацевтики в пиар?
— Меня всегда интересовали IT-технологии, процесс создания сайтов. Потому я ещё на 4-м курсе с удовольствием принял предложение Нижегородской фармацевтической ассоциации поработать над их представительством в Интернете. Затем стал администратором сайта НижГМА, а потом руководителем пресс-службы. Кстати, знания, полученные на кафедре управления и экономики фармации и фармацевтической технологии, оказались очень полезными в моей нынешней работе.
— Много ли ваших однокурсников совершили столь же резкий карьерный поворот?
— Такие есть. Лично знаю двоих известных нижегородских фотографов, с которыми мы вместе изучали фармацию.
— За первый стол кто-то вообще пошёл?
— Не располагаю статистическими данными, но по доступной информации могу сказать, что не более двадцати человек с потока работают за первым столом.
Куда провизору податься?
— Могут ли аптеки предложить что-то «вкусное» для молодых профессионалов?
— Раньше весьма привлекательной была работа в производственных отделах обычных и больничных аптек, там провизор чувствовал востребованность своих профессиональных знаний и навыков. Но, к сожалению, аптеки при лечебных учреждениях сегодня поставлены на грань выживания, а обычные аптеки в подавляющем большинстве закрыли свои производственные отделы.
— Значит ли это, что лекарства, которые готовятся ex tempore, менее эффективны, чем готовые препараты?
— Таких данных нет. Более того, именно в аптеке можно приготовить лекарство так, чтобы оно максимально соответствовало индивидуальным особенностям пациента. Сейчас модным трендом стала персонифицированная медицина. Возрождение производственных аптек позволило бы сделать реальный шаг в этом направлении. Другой вопрос, что мощное фармацевтическое лобби имеет совершенно другие интересы и без активного вмешательства государства сдвинуть дело с мёртвой точки невозможно.
— Могут ли ваши коллеги найти себе работу на отечественном фармацевтическом производстве?
— Из нашего потока только один выпускник работает на локальном производстве крупной иностранной фармацевтической компании. Во-первых, производственная технология — это не совсем наш профиль, а во-вторых, предложений от предприятий вообще пока немного.
— Так что же, выпускникам остаётся один надёжный карьерный путь — в медпреды?
— Я бы не стал утверждать столь категорично, можно попробовать себя и в науке, и в преподавании, и в управлении. Но есть ещё одно направление, очень востребованное за рубежом и крайне мало присутствующее в нашей стране. Это институт клинических фармакологов, который позволяет решить многие проблемы правильности назначений врача. Судебные и досудебные инстанции при урегулировании споров опираются на данные клинических фармакологов. У нас же пока должности клинических фармакологов предусмотрены далеко не в каждой больнице. Да и право работать по этой специальности есть только у лечебников, что, на мой взгляд, не совсем оправданно. Выпускники фармацевтического факультета знают о влиянии лекарств на организм не меньше, чем их коллеги-медики. Надеюсь, что эта ситуация рано или поздно будет пересмотрена на законодательном уровне.
— Что сегодня может вдохновить молодых людей на приобретение провизорской специальности?
— В первую очередь высокое качество образования, о котором я уже говорил. Но нужно быть готовым к тому, что придётся изучать химию во всех её ипостасях. Так что если эта наука вызывает интерес, то добро пожаловать.
Рецепт для будущих провизоров. Спасти фармотрасль может лишь понимание 
Эмоциональное выгорание. Касается ли эта проблема фармацевтов и провизоров? 
Ещё раз о кадрах. Учишься на провизора – станешь фармацевтом? 
Не дать исчезнуть. Провизор-аналитик – вымирающая профессия 
Кто сегодня работает в аптеках? Эксперт о фармацевтах и провизорах 
