В конце мая президент Путин предложил внести поправки в закон об образовании. Одна из наиболее важных – сделать патриотическое воспитание частью образовательных программ.
Как заметил поэт Сергей Михалков, «сегодня – дети, а завтра – народ». Но можно ли, а главное, нужно ли учить патриотизму? Кто должен и кому по силам сделать это – школе, родителям, искусству? Обсудить эти вопросы мы решили с ректором Московского педагогического государственного университета, доктором исторических наук Алексеем Лубковым.
Моменты истины
Владимир Кожемякин, «АиФ»: Алексей Владимирович, Декларация о государственном суверенитете России была принята 30 лет назад, 12 июня 1990-го. Изменился ли с тех пор список ценностей, на которых можно воспитывать детей и консолидировать общество?
Алексей Лубков: На поворотных, тяжёлых моментах истории, когда общество нуждается в общенациональном согласии, надо подниматься над сиюминутным и опираться на ценности, которые есть в каждом человеке: добро, правду и справедливость. Это и есть то, что завещает нам наша культура.
Есть ценности – семья, дети, дом, здоровье, образование, вера и любовь, которые кажутся нам вечными, неизменными… Но, как показывает история, они бывают подвержены коррозии. А есть набор, который меняется, как обёртка, в каждую эпоху. Например, отношение к деньгам и предпринимательству – в обществе потребления оно одно, при социализме было другим. Поэтому очень важно, чтобы то, что преподают в школе, не расходилось с реальной жизнью. Плохо, когда мы на уроках говорим про что-то, а в жизни на самом деле оказывается иначе. А если детям ещё и внушают, что главная их задача – быть успешным, цивилизованным потребителем, то это, прошу прощения, кранты.
– Есть мнение, что, мол, не надо ничего насаждать специально – народ не дурак и сам во всём разберётся. Или всё-таки «разумное, доброе, вечное» надо сеять целенаправленно?
– Специально, чрезмерно ничего делать не надо. Но передача общечеловеческих ценностей из поколения в поколение – целенаправленный процесс. Если мы хотим воспитывать детей в духе не помнящих родства, тогда действительно можно в этом смысле выпустить вожжи из рук. А если нет – значит, нужны образцы и примеры. Ими всегда были, есть и будут классическая русская литература, отечественный кинематограф и вся наша культура. Она рассчитана на то, что передаётся из эпохи в вечность.
Если нет нравственных ориентиров – что такое хорошо и что такое плохо, – общество пойдёт вразнос. «Истину нельзя преподать. Её надо пережить», – сказал кинорежиссёр Андрей Тарковский. Момент переживания и момент истины могут наступить на уроке, или когда мы смотрим фильмы того же Тарковского или Сергея Бондарчука, или учим стихотворение «Бородино» Лермонтова. В голове происходит щелчок – и мы понимаем, что за нами стоят поколения талантливых русских людей и великая культура.
Доказательство тому – вся история страны. Почему то, что приходит с Запада, у нас не приживается? Потому что не вписывается в социокультурный контекст. Пушкин сказал: «На чужой манер хлеб русский не родится». И обезьянничанье тоже не проходит, тем более если речь идёт о таком творческом народе, как русский. Мы можем преобразовывать, преображать, переосмысливать какие-то идеи, но механическое их применение долгой перспективы не даёт. Эффект может быть только сиюминутным – даже в науке и технологиях. Как шутят: «Что бы в России ни делали, всё равно получается автомат Калашникова».
– К вопросу о согласии. В обществе идёт дискуссия вокруг голосования по поправкам к Конституции. Как считаете, нужно оно или нет?
– Считаю, что надо поддержать те поправки, которые призваны улучшить уровень жизни россиян, защитить их социальные гарантии. В том числе поправки, которые касаются помощи пенсионерам, учителям. Скажу как историк: именно в такие моменты важно, чтобы между властью и обществом было понимание. Надеюсь, наша интеллектуальная элита будет ориентироваться именно на это, а не на противопоставление государства и народа, что всегда оборачивалось для России очень печальными последствиями.
«У торговцев нет родины»
– На каких примерах можно учить подростков патриотизму в современной российской школе, если с 90-х вся советская литература изгнана на периферию школьной программы?
– Таких писателей, как Островский и Полевой, в программу надо вернуть – это примеры не просто идеологического, а общечеловеческого служения, когда личность ради высших ценностей преодолевает себя. Но и от Солженицына я бы не стал отмахиваться. Александр Исаевич прошёл очень сложный путь, и сама его судьба – пример того, как человек может подняться над обстоятельствами и сохранить в себе, как говорят, искру божью. Конечно, у него как у писателя, особенно в 60–70-е, были своего рода «перекосы» – «Архипелаг ГУЛАГ» и некоторые другие произведения. Но когда он вернулся в Россию, мы увидели его искреннее стремление к сохранению российского характера…
Или взять, к примеру, Льва Толстого. Ленин относился к нему как к зеркалу русской революции, а представители Русской православной церкви критиковали, и в итоге Толстой был отлучён от Церкви за свои поиски смысла жизни и Христа. Однако прошли века – и теперь мы видим весь масштаб фигуры великого писателя. Поэтому не стоит мазать всех одной краской.
– Справится ли школа в её нынешнем состоянии с этой задачей? Ведь её много лет назад очередные «реформаторы» вывели в сферу услуг.
– В 2016 г. тогдашний министр образования и науки Ольга Васильева призвала отказаться от представления о том, что образование есть сфера услуг. Этот призыв получил горячую поддержку у многих представителей школ. И потому, что сама по себе профессия учителя и вся система образования – это действительно не коммерческое предприятие, оказывающее услуги, и потому, что многие хотят вернуться к исконным ценностям и смыслам образования, которые были утрачены в 90-е и нулевые годы.
В России всегда смотрели на образование как на единство обучения и воспитания, имеющее чёткие ценностно-смысловые ориентиры. Это было воспитано в нас советской и дореволюционной школой, присуще национальной культуре в целом. А к произошедшему с нашей школой в 90-е применима формула, которую высказал Михаил Задорнов: «У торговцев нет родины, для них где прибыль – там и родина».
– Этот ущерб поправим?
– Многие педагоги в те трудные годы не покинули систему образования. Значительная часть их – выпускники советских школ. Но и ту преподавательскую молодёжь, которая приходит в школы, тоже готовили не в Голландии и не на Марсе. Всё это люди, которые, несмотря на все попытки переломить школу через колено и создавать «цивилизованных потребителей», стоят на российской почве.
– В советское время учителя имели достаточно высокий статус в обществе. Сегодня они люди малоимущие, бесправные и завалены бумажной работой. Могут ли они не только учить, но и воспитывать детей должным образом?
– Учитель должен ощущать в себе человеческое и профессиональное достоинство, видеть, что о нём заботятся власть и общество. Однако само по себе обращение к этим высоким чувствам, на мой взгляд, никоим образом не связано с материальным статусом. Нельзя связывать достаток и любовь к Отчизне. А из тех, кто это смешивает, как показал Достоевский, получаются Смердяковы.
Если мы обратимся к ярким примерам русской литературы, то увидим, что чувство патриотизма исконно свойственно человеку. А насколько он благополучен материально – это уже вопрос времени и его жизненного пути. Сегодня ты можешь быть на пике карьеры, а завтра, не дай бог, оказаться в опале или в тюрьме – но всё равно останешься патриотом, и, когда Отечество призовёт тебя, ты, не раздумывая и забыв обиды на власть, пойдёшь на его защиту. Другой вопрос, что власть, обращаясь к таким глубоким, сокровенным и исконным помыслам, должна осознавать свою ответственность перед учителями, а не бросать их на произвол судьбы.
