Земля с «начинкой». Как устранить ущерб, накопленный за многие годы?

Об опасных отходах производства и брошенных объектах, наносящих вред природе и угрожающих без­опасности людей, «АиФ» писал не раз. И, хотя в последнее время сделаны важные шаги для улучшения экологии, тема эта не теряет остроты.

Территория катастрофы

Совершив скачок от тихого аграрного уклада к мощной промышленности, люди были слишком увлечены стремительным движением вперёд. Такова логика индустриального развития. А с развалом СССР многие опасные для экологии объекты вообще стали бесхозными.

История небольшого города Усолье-Сибирское стала известна всей стране, когда в августе президент признал его территорией экологической катастрофы. В начале 2000-х рухнуло градообразующее предприятие «Усолье­химпром», куда на работу ходили семьями. Потом на его месте собирались производить поликристаллический кремний для солнечных батарей, но проект оказался прожектом. Теперь на территории в 600 га остались руины, а токсичные химические вещества, копившиеся там десятилетиями, оказались без присмотра и начали проникать в грунтовые воды.

Президент взял под контроль ситуацию, и на днях губернатор Иркутской области Игорь Кобзев доложил ему, что всё запланированное на этот год выполнено. В безопасное состояние приведены аварийные ёмкости с токсичными веществами, демонтирована наземная часть цеха ртутного электролиза – наи­более опасного объекта, завершается ликвидация двух скважин рассолпромысла. Угрозы жизни и здоровью людей, по его словам, нет. Работы должны завершиться в 2021 г.

«Про этот город говорили давно, – поясняет председатель Российской экологической партии «Зелёные» Анатолий Панфилов. – Но только когда президент вмешался, ситуацию стали решать».

Сколько объектов?

Сколько ещё таких объектов в стране? Панфилов считает, что немало.

Эколог, химик-технолог Ольга Ерёмина много лет проработала на полигоне «Красный Бор» в Ленинградской обл. Скопилось там, по её словам, 2 млн т особо токсичных отходов. Причём, когда ресурс полигона заканчивался, разные отходы – ртутьсодержащие, хромсодержащие, соли тяжёлых металлов, цианистые, отходы сельхозхимии – стали сливать в одни и те же карты. «И сейчас никто не знает, что за «химический коктейль» там», – говорит Ерёмина. Полигон закрыт с 2015 г., но только в этом году выполнены проектные работы для его рекультивации.

Байкальский ЦБК не работает с 2013-го. За это время там сменилось 3 подрядчика, но накопленный за время работы комбината ущерб так и не ликвидирован. В нынешнем году назначен чётвёртый – он сейчас выбирает технологическое решение.

В 2018 г., по словам директора Ассоциации регоператоров «Чистая страна» Руслана Губайдуллина, провели аудит свалок возле городов, в том числе тех, где есть опасные отходы. Государство взяло обязательст­во к 2024 г. рекультивировать 191 свалку, и процесс уже начался. В 2021-м должны исчезнуть 76 свалок.

«Также мы говорим об уст­ранении наиболее опасных объектов накопленного экологического вреда. К 2024 г. должны рекультивировать 75 таких территорий. Это те же «Красный Бор», Усолье-Сибирское, а также челябинская свалка, из-за которой возник вопрос, проводить или не проводить в Челябинске саммит ШОС и БРИКС (работы по её рекультивации должны завершиться в 2021 г. – Ред.)», – добавляет Губайдуллин.

Он считает, что у России есть технологические возможности, чтобы справиться с этими проб­лемами. Они действительно есть, поскольку Федеральным экологическим оператором стала дочерняя структура высокотехнологичного «Росатома». У неё, кстати, имеется и опыт в этой области: за несколько лет в стране проведена генеральная уборка фонящих отходов.

Анатолий Панфилов отмечает, что перечень территорий с накопленным вредом в нацпроекте «Экология» далеко не полный. Понимают это и в правительст­ве: вице-премьер Виктория Абрамченко поручила губернаторам предоставить в Минприроды перечень объектов накопленного вреда, которые нужно ликвидировать в первую очередь. 

«Из 8300 объектов, нуждающихся в рекультивации, в программу «Чистая страна» включены только 191. Это капля в море. Я думаю, в течение полугода мы проведём инвентаризацию и составим полный перечень таких территорий», – говорит Панфилов.

По мнению эколога, срочно рекультивировать нужно якут­ский город Тикси, где скопилось множество опасных отходов, Кольский залив, где затоплено более 100 кораблей, завод им. Менделеева в Ярославской обл., где целые озёра с жидкими токсичными отходами, пос. Амдерма в НАО. 

Кто в очереди?

Среди территорий, которыми предстоит пополнить перечень объектов накопленного вреда, эксперты называют и город Карабаш в Челябин­ской обл. С 1910 г. здесь работал градообразующий Карабаш­ский медеплавильный комбинат. И вплоть до 2000‐х технологическое обновление там практически не проводилось. Применялись методы плавки, характерные для начала ХХ в., а сернистый газ без очистки выбрасывался прямо в атмосферу. В 1933–1957 гг. обогатительная фабрика работала без хвостохранилища. Отходы сбрасывались в реку Сак‐Элга, в результате чего в её пойме образовались пиритные отложения. Вместе с отвалами шлаков, а также хвостохранилищами они до сих пор негативно влияют на здешнюю природу. И нет сомнений, что рекультивировать и реабилитировать это тяжёлое наследие необходимо. Тем более что нынешнее градообразующее производство уже совсем другое.

С 2004 г. медеплавильный завод, который ныне называется «Карабашмедь», вошёл в состав Группы РМК (Русской медной компании). Тогда же началась и модернизация – для повышения производительности и экологической безопасности предприятия. С тех пор на эти цели компания направила 30 млрд руб. Провели глубокую реконст­рукцию химико‐металлургического комплекса: установили мощные системы фильт­рации, устаревшие шахт­ные печи заменили на современную печь Ausmelt, построили сернокислотный цех для утилизации металлургических газов. Внедрили замкнутый цикл оборота воды, а ливневые и талые воды собираются и используются для технологических нужд. В результате выбросы загрязняющих веществ в атмосферу по сравнению с 2000 г. снизились более чем в 25 раз, а сброс производственных стоков в природные водные объекты полностью исключён.

«После замены оборудования на заводе вода в округе стала лучше, а на построенной гидроботанической площадке, мы даже видели лебедей», – говорит проф. кафедры гидрогео­логии, инженерной геологии и геоэкологии Уральского государственного горного университета Ольга Гуман.

Как восстанавливают среду?

Результаты, достигнутые благодаря техническому перевооружению градообразующего предприятия, позволяют приступить к ликвидации накопленного в советские годы экологического ущерба. Первым проектом в этом направлении, который по своей инициативе реализовала Группа РМК, стала рекультивация бесхозного хвостохранилища бывшего Карабашского медеплавильного комбината. Один участок, прилегающий к территории «Карабашмеди», рекультивирован в 2018–2019 гг. Сегодня на его месте зелёный газон. В нынешнем году компания приступила к работам по рекультивации хвостохранилища № 3. Как и первый объект, оно выведено из эксплуатации ещё в 1980‐е. Проект уже прошёл государственную экологическую экспертизу. Он рассчитан на несколько лет и включает технический и биологический этапы рекультивации. Поверх­ность выровняют, нанесут экранирующее покрытие, грунт, почву, а затем высадят растения.

Ещё одним шагом по восстановлению естественной природной среды стало сог­лашение, которое в 2018 г. подписали Минприроды, Росприроднадзор, правительство Челябинской обл. и РМК. Они договорились о сотрудничестве при реабилитации нарушенных земель в Карабашском город­ском округе. Находятся они в госсобственности. На первом этапе компания оплатила инвентаризацию объектов накопленного экологического вреда (более 13 млн руб. в 2020 г.). Это позволит включить земли в государственный реестр – тогда Карабаш сможет рассчитывать на финансирование их рекультивации из госказны в рамках федерального проекта «Чистая страна».

Ольга Гуман курировала работы по инвентаризации. «Приведу в пример только один объект, – говорит она. – Это участок в пойме долины реки Сак-Элга. С 1933 г. туда сбрасывались шламы бывшей обогатительной фабрики. Территория ограничена крутым склоном горы Карабаш, стоки воды с которой попадают в реку. По нашим оценкам, это отходы III–V классов опасности. В прилегающих почвах концентрация опасных химических веществ превышает нормы». 

Сложность рекультивации, по словам учёного, в том, что вывезти такой большой объём грунтов практически невозможно. Есть, конечно, другие способы. И очевидно, что придётся их сочетать.

«В нашей местности добыча полезных ископаемых идёт уже 300 лет, – напоминает Гуман. – После распада СССР все свалки и промотходы оказались никому не нужны. Это и есть тот накопленный вред, который сейчас пытаются уст­ранить в рамках нацпроекта «Экология». И мы очень надеемся, что в Карабаше, как и по всей стране, это будет сделано».