Генерал армии Юрий Балуевский в особом представлении не нуждается. С 2004 по 2008 год он служил начальником Генерального штаба Вооружённых сил РФ и был первым заместителем министра обороны. По его биографии можно изучать историю и Советской, и Российской армии.
Сергей Осипов, АиФ.ru: — Юрий Николаевич, как вы стали военным?
Юрий Балуевский: — Я практически родился в форме. Отец прошёл две войны: Финскую и Великую Отечественную. Обе от звонка до звонка. После Победы ещё довоёвывал на Украине с теми, чьи политические наследники в этой стране сейчас у власти. Позднее его перевели в Новосибирск, где наша семья встретила хрущёвскую военную реформу. Отец был командиром роты. Его сократили. Я тогда ещё пешком под стол ходил и отцовских переживаний понять не мог. Однако позднее, когда я ушёл из гражданского вуза и подал документы в военное училище, отец был горд. Несмотря на то, что Вооружённые силы его здорово обидели.
Так что можно сказать, что та реформа была первой, которую я пережил. Надо было тогда сокращать армию? Да, надо. Позволить себе держать под ружьём пять миллионов здоровых молодых мужчин в мирное время не может ни одна страна. Но идея оставить на вооружении три сотни баллистических ракет и их охрану, а всё остальное сократить, была не из лучших.
— Но при Хрущёве в полной силе была блестящая плеяда полководцев Великой Отечественной войны: Жуков, Конев. Они как военные профессионалы могли указать на ошибки?
— Их он откровенно побаивался, а Жукова напрямую обвинял в бонапартизме. Есть такой исторический анекдот: Жуков прилетает в Москву после визита в Югославию и на аэродроме узнаёт, что он перестал быть министром обороны.
— Кто вместо меня?
— Маршал Малиновский.
— Хорошо хоть не Фурцева...
Был такой разговор на самом деле или нет, не знаю. Но охотно верю, что был.
— Следующая военная реформа, которую вы застали, была, наверное, «сердюковская»?
— Давайте сначала разберёмся в понятиях. Реформа Вооружённых сил — это не прерогатива военных. Это дело государства. Позднее такие реформы могут назвать по фамилии военного министра, который их непосредственно воплощал в жизнь, как стало с милютинскими реформами 1860-х — 1870-х гг. Но от этого они не перестают быть частью Великих реформ Александра II. Когда Милютин доложил императору проект реформ, тот ему сказал: «Граф, меня вы в необходимости реформ убедили. Теперь идите и убедите общество и армию». Замечу, что те реформы тоже включали в себя сокращение армии военного времени.
А что касается реформ, которые в Российской армии начались в 2008 г. и должны быть завершены в этом году, то я бы им ничьих имён не присваивал. С упомянутым Сердюковым я, кстати, будучи в должности начальника Генерального штаба, не сработался.
— Как учили на офицера при советской власти?
— Учили хорошо. В 1966 г. я поступил в Ленинградское высшее военное ордена Красного знамени общевойсковое училище им. С. М. Кирова. Наряду с чисто военными предметами там преподавали, например, анатомию и физиологию человека. И хорошо преподавали. Я до сих пор, когда попадаю в госпиталь, иногда подсказываю своим врачам, как некоторые органы называются на латыни.
Группа советских войск в Германии 1970-х гг. действительно была способна пройти всю Европу до Португалии и омыть сапоги в Бискайском заливе. Даже несмотря на заложенные американцами близ границы с ГДР ядерные фугасы.
— Вы служили в Группе советских войск в Германии (ГСВГ) в период её расцвета. Удалось к этому времени компенсировать ущерб, нанесённый предыдущими реформами?
— Да, в 1975 г. меня из Белоруссии перевели служить в 20-ю гвардейскую общевойсковую армию. Её части находилась в добром десятке гарнизонов в разных частях Германской Демократической Республики. Я служил в штабе в Эберсвальде.
ГСВГ, которую я застал в те годы, действительно была способна пройти всю Европу до Португалии и омыть сапоги в Бискайском заливе. Даже несмотря (теперь об этом можно рассказать) на заложенные американцами близ границы с ГДР ядерные фугасы большой мощности. Между прочим, в ГСВГ тогда были специальные подразделения, натренированные на их поиск и обезвреживание.
— Как для вас прошёл распад СССР?
— Новый 1991 год я встретил в Вильнюсе. Принимал участие в полузабытых у нас, но не в Литве, событиях в ночь с 12 на 13 января. Напомню: тогда при штурме телецентра советскими десантниками при поддержке группы «Альфа» были жертвы с обеих сторон. Так что у властей нынешней Литвы на меня большой зуб.
Я тогда был офицером для особых поручений генерал-полковника Ачалова, заместителя министра обороны. Должность моя была генеральская, но генералом я на ней не стал. А помимо своей воли стал «пособником ГКЧП». Дело в том, что в дни августовских событий в Москве Ачалов возглавлял штаб, который разрабатывал оперативный план по захвату здания Верховного Совета РСФСР, которое сейчас известно всем как Белый дом. Там теперь правительство России работает. Приказ на проведение штурма, как известно, так и не был отдан, но «осадочек остался». Новая власть уволила Ачалова в запас, а я временно попал в «чёрный список».
— В 1993 году вас бросили на юг?
— Да, служил начальником штаба Группы российских войск в Закавказье. Советского Союза уже не было, но наши войска оставались и в Грузии, и в Армении, и в Азербайджане. В грузино-абхазской войне мы прямого участия не принимали, но, когда Эдуарда Шеварднадзе абхазы чуть не взяли в плен в Сухуми, его эвакуацию пришлось организовывать мне.
Что ж, кличку «Белый лис» Эдуарду Амвросиевичу дали заслуженно. Он одновременно ухитрялся искать помощи у России и договариваться с США о размещении в Грузии военных баз. Помните, в 1995 году на него было покушение? Меня в тот день в Тбилиси не было. Звонит мне мой начальник разведки и докладывает: так мол и так, Шеварднадзе обвиняет в организации вас и меня. «Собери, — говорю я, — пресс-конференцию и скажи, что, если бы мы взялись за дело, Шеварднадзе точно никому бы ничего не сказал».
Позднее мы довольно часто встречались и разговаривали. Он часто меня спрашивал, за что его не любят советские военные. «А за что им вас любить? — отвечал я. — За то, что вывели войска из Германии в чисто поле в трусах и в майках?» По иронии судьбы когда он меня в покушении обвинял, перед телекамерами сидел как раз в майке.
Участия в боевых действиях на чьей-либо стороне нам тогда удалось избежать, но безопасность мирного населения легла на наши плечи. Стояла суровая зима, а выводить грузинских беженцев из Абхазии можно было только через горы. В горах безобразничало местное население, которое было не прочь «пощипать» беженцев.
Первую Чеченскую войну я встретил в Грузии. Когда узнал о скором вводе войск, сразу предупредил Москву о том, с чем мы уже встречались. Оказывается, бросив на дорогу толпу безоружных женщин с детьми, можно надолго остановить воинскую колонну с бронетехникой. В Грузии эти технологии были уже отработаны. Но слушать меня никто не стал.
В 1995 году, когда чеченских боевиков загнали в горы, они стали просачиваться и на территорию Грузии, занимать брошенные сванские сёла. Наша группировка никаких приказов не получала, но боевиков мы на свой страх и риск встречали и добивали.
— В 1997 году вы возглавили Главное оперативное управление Генштаба. Захват аэродрома Слатина в Косове группой майора Евкурова при вас случился?
— Не надо путать кино «Балканский рубеж» с тем, что было на самом деле. Аэродром всё-таки захватила не столько группа спецназа, сколько батальон ВДВ, пришедший из Боснии из состава SFOR.
Я при этом не присутствовал, но опишу обстановку, которая складывалась в ночь с 11 на 12 июня 1999 года в Москве, где принимались решения. В зале коллегий Минобороны сидят министр обороны Сергеев, министр иностранных дел Иванов, начальник генштаба Квашнин, американский посол Тэлбот. Надо сказать, единодушия в российском руководстве не было. Одни говорили, что батальонную колонну надо остановить на административной границе Сербии и Косова, другие придерживались шахматного правила: если взял фигуру — ходи. Я к руководству не принадлежал, но разделял последнюю точку зрения.
Комбату десантников посему была поставлена задача: прибыть на аэродром и доложить об этом. Когда это сообщение дошло до Москвы, меня хотели под суд отдать. Я потребовал, чтобы сперва доложили президенту, но ночью будить Ельцина никто не рискнул. Доложили утром. Тем же утром вместо трибунала я был оправдан, а позднее получил медаль.
— Через пару месяцев началась Вторая чеченская война. Она сильно отличалась от первой?
— К счастью, да. Если Первая чеченская кампания была войной собранных с бору по сосенке войск, то во Второй принимали участие подготовленные подразделения. Большую часть времени я провёл на месте, в Ханкале. Когда во второй раз брали Грозный, то успели хорошо подготовиться к бою в городе. У нас этим по уму не занимались с 1945 года (новогодний штурм 1994 года не в счёт), многое пришлось учить заново. Очень помогла книга «Боевые действия мотострелкового батальона в городе», изданная в 1971 году.
Китайцы с нами точно воевать не будут, но страну можно захватить и невоенными методами.
— Как вы думаете, существует ли сейчас для России китайская угроза?
— Китайская угроза есть. Но не военная. Китайцы с нами точно воевать не будут, но страну можно захватить не только военными методами. Вообще, полагаю, что войн, по масштабам сопоставимым со Второй мировой, больше не будет. Не будет сплошных фронтов, танковых клиньев и котлов с окруженцами. Даже ядерной войны не будет. Будут другие войны: экономические, информационные... Они уже идут. И нельзя сказать, что мы их выигрываем.
— Считается, что нынешняя Российская армия сделала большой шаг вперёд по сравнению с той, что была до 2008 г. Например, она снова, как в двадцатых годах прошлого века, стала социальным лифтом.
— Да, стала. Армия даёт человеку возможность для самореализации. Это заслуга не только армии, но и всего общества. Изменилась армия — изменилось и отношение общества к ней. Но не стоит думать, что проблем у ВС РФ вовсе не осталось.
Приведу пример: в 2004 г., уже будучи начальником Генштаба, принимал участие в учениях РВСН на космодроме Плесецк. Теперь уже можно рассказать, что именно тогда испытывался прототип боевого гиперзвукового блока для баллистических ракет «Авангард». Так вот: 16 лет для продвижения «изделия» от прототипа до серии — это многовато...
