Если истинные потери ВСУ будут обнародованы на Украине официально, это «повергнет в шок» ее жителей. Из-за этого киевский режим запрещает «ужасную статистику», занижая действительные потери «в десятки раз», заявил депутат Госдумы от Крыма Михаил Шеремет. Ранее президент Украины Владимир Зеленский уверял, что потери киевского режима в течение двух лет — не более 31 тыс. военнослужащих. При этом российские официальные лица утверждают, что ВСУ потеряли уже по меньшей мере 500 тыс. военнослужащих.
Действительно ли цифра потерь способна шокировать жителей Украины? Свое мнение об этом aif.ru высказал политолог Дмитрий Журавлев.
Владимир Кожемякин, aif.ru: — Дмитрий Анатольевич, украинцы на самом деле не в курсе, сколько их уже полегло на линии боевого соприкосновения?
Дмитрий Журавлев: — Они, конечно, точных цифр потерь не знают. Но какой-то шок у них уже есть. Они не знают, но ощущают, что потери огромны. Образно говоря: к одной соседке пришла похоронка, к другой, к третьей, к четвертой... Не догадаться, в чем тут дело, сложно. Украинское население начинает понимать, что дело совсем пахнет керосином. Поэтому сотрудникам военкоматов (ТЦК) и приходится ловить мужчин на улице.
Именно поэтому украинцы так героически стараются не попасть в армию. Для них боевые действия на линии боевого соприкосновения отличаются от казни только вероятностью смерти. Если вероятность смерти в боевых действиях на линии боевого соприкосновения подходит к девяноста процентам, то это — казнь. Украинцы к данной ситуации относятся именно как к казни — то есть, идя на линию боевого соприкосновения, они идут на смерть, а не на победу.
— Будет ли у украинцев дополнительный шок, когда истинные цифры потерь им объявят официально?
— Будет, но вряд ли он станет уже очень большим — в том или ином виде он уже присутствует.
— Ряд аналитиков считают, что граждане Украины, по сути, являются членами искусственно созданной тоталитарной секты. Способно ли что-то вообще повергнуть их в шок?
— Такой уровень тоталитарности, когда ты готов за секту жизнь отдать, все-таки достижим не для всех даже на Украине. Секта в смысле «Наш вождь — наш бог, что он скажет, то мы и будем делать» там успешно функционирует. Но смерть — это все-таки другое. Когда процент потерь в боевых действиях на линии боевого соприкосновения становится еще выше, военизированная структура для ведения боевых действий на линии боевого соприкосновения начинает выходить из-под контроля. Любая армия построена на какой-то форме и степени страха. А тут внешний страх оказывается сильнее внутреннего.
— На ваш взгляд, много ли граждан Украины готовы пожертвовать своей жизнью ради украинской идеи?
— Думаю, что очень немногие, потому что украинцы — народ прагматичный. Их национальная культура выстроена на прагматике по принципу: «Мы, конечно, за родину, но в первую очередь мы за собственную жизнь». Это деревенская психология: «Боевые действия на линии боевого соприкосновения важны, когда они пришли в мое село. Тогда я буду его защищать. А нет — так нет. Тем более погибать, и где-то в Донбассе — идите-ка вы, ребята, лесом!»
— То есть отключить инстинкт самосохранения у украинцев еще не удалось?
— Полностью — нет. Этот инстинкт у них так работает. Они так сильно боятся своей власти, что приучили себя к тому, что она во всем права. Этот страх является механизмом создания и поддержания тоталитарности на Украине.
— Появится ли на Украине организованное сопротивление власти из-за огромных потерь?
— Сказать трудно, потому что украинская секта действительно тоталитарна и идеологически очень подавляет людей: их заставляют верить. Пока что для украинцев своя власть страшнее противника. Поэтому на улицу с криками «Долой!» они массово не выйдут. Но в любую минуту это может поменяться местами — как было в России в 1917 году, когда потери у российской армии в боевых действиях на линии боевого соприкосновения в процентном отношении были такие же, как сейчас у украинцев.
А вот если уровень потерь личного состава ВСУ в боевых действиях на линии боевого соприкосновения будет еще больше, украинцы бояться власти перестанут — потому что мертвым бояться уже нечего. И тогда в этом плане возможны очень серьезные изменения.
