За последние 4 года в Поднебесной 42 тысячи чиновников добровольно сдались полиции, признавшись в коррупционных преступлениях, говорится на сайте Центральной комиссии по проверке дисциплины и государственного надзора. Это следствие китайской политики по борьбе с коррупционными преступлениями, которая продолжается с 2012 года, когда к власти пришел Си Цзиньпин.
Каких успехов на антикоррупционном поприще Китаю удалось добиться за те без малого 9 лет, что Си находится у власти, выяснял АиФ.ru.
Чего боятся взяточники?
«Я часто не мог спать по ночам, у меня были проблемы со сном и едой. Мне часто снилось, что меня забирают органы дисциплинарного комитета и надзора посреди ночи, я пугался до пота», — так описывал свою жизнь один из добровольно сдавшихся властям китайских чиновников. Он признался в том, что получил взятки в размере 12,285 млн юаней, одного миллиона гонконгских долларов, 60 тыс. долларов США и полутора килограмм золота.
Другой вспоминал, что боялся встреч, боялся идти домой, боялся, когда кто-то стучал в дверь офиса. Он постоянно думал о том, что его вот-вот задержит полиция. В итоге этот чиновник тоже не выдержал стресса и сам написал заявление начальству о взятках.
А бояться действительно есть чего. В 2016 году в Китае приняли закон, по которому за взятку на сумму больше 463 тыс. долларов полагается смертная казнь. Тем же членам партии и чиновникам, кто добровольно признается в проступках, обещают снисхождение. Тюремные сроки в этом случае ниже, а некоторых и вовсе освобождают от ответственности. Правда, только в том случае, если раскаявшийся целиком возместит ущерб государству.
Вековая проблема
Борьбу со взятками в Китае — стране с традиционно огромным бюрократическим аппаратом — вели с незапамятных времен, но побороть недуг не удавалось. Борьба при этом всегда велась с поистине китайским размахом. Рассказывая об успехах в борьбе с коррупцией перед XVIII съездом КПК (как раз на нем Си Цзиньпин был избран генсеком), агентство «Синьхуа» приводило следующую статистику: с октября 2007 по июнь 2012 года было принято 6,5 млн жалоб на коррупцию чиновников, возбуждено более 643 тыс. дел, наказано более 668 тыс. человек. В числе наказанных были и крупные партийные шишки, такие как Бо Силай (глава горкома партии Чунцина), Лю Чжицзюнь (министр железных дорог КНР). Вице-мэра города Ханчжоу Сю Маюна и замглавы Сючжоу Цзяна Женцзе в 2011 году и вовсе расстреляли за коррупцию.
Огромной проблемой для страны было и то, что с середины 1990-х по 2012 год из Китая сбежали за границу или пропали без вести до 18 тыс. партийных чиновников. С собой они прихватили в общей сложности $127 млрд. Поэтому нет ничего удивительного в том, что борьба со взяточниками стала одной из приоритетных целей Си Цзиньпина. В ноябре 2012 года он объявил о нулевой терпимости к коррупции. Причем бороться, по его словам, нужно было как против «мух» (мелкие взяточники), так и против «тигров» (крупные коррупционеры). 
Как борются с коррупцией при Си?
Согласно новой китайской антикоррупционной концепции, борьба с коррупцией должна была стать более комплексной. С одной стороны — неотвратимость наказания. К проверкам даже центрального аппарата партии на предмет взяток добавился и общественный надзор: в Китае было зарегистрировано официальное мобильное приложение, в котором любой человек мог анонимно рассказать о случаях коррупции. Только за 2015 год через него поступило 2,8 млн жалоб.
Кроме того, Китай повысил зарплаты чиновников. Если в 2000-х годах средняя зарплата едва достигала $1 тыс., то при Си она увеличилась почти вдвое. Одновременно были введены ограничения на роскошь для госслужащих, запрещены шикарные банкеты, дорогие подарки и использование люксовых служебных автомобилей. Летать в командировки их обязали экономклассом (исключение сделано только для чиновников министерского ранга). Кроме того, ЦК КПК принял решение не продвигать по службе тех, чьи жены и дети живут за рубежом. Было запрещено даже ездить играть в казино в Макао и устраивать пышные похороны родственникам. «В целом жизнь чиновничества подводится под конфуцианский образ „благородного мужа“: чиновник должен быть примером скромности», — говорит китаист Андрей Карнеев.
«Китайская элита вполне осознавала риски столь сильно пронизанной коррупцией системы, — отмечает эксперт. — Высокие темпы роста экономики, которые обеспечивали режиму легитимность, оказались не вечны. С появлением экономических проблем медленно начало расти и недовольство народа образом жизни чиновников, уровнем воровства».
Впрочем, другие эксперты отмечают, что еще одной причиной столь широкой кампании могла быть борьба за власть. Си просто зачистил партию от оппонентов. «Очищение госаппарата — это лишь одна из задач, но основная цель — укрепление личной власти Си Цзиньпина и приведение партии и партийной бюрократии в максимально покорную форму для продолжения политического курса генсека КПК», — считает руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского Центра Карнеги Александр Габуев.
