Перед началом первого тура голосования на президентских выборах во Франции АиФ.ru обсудил ситуацию с Павлом Тимофеевым, научным сотрудником отдела европейских политических исследований ИМЭМО им. Примакова РАН:
Александр Колесниченко, АиФ.ru: — Чем прежде всего запомнилась предвыборная кампания?
Павел Тимофеев: — В гонке было много сюрпризов. Например, отказ президента Франсуа Олланда идти на второй срок, победа на праймериз в двух системных партиях, казалось бы, непроходных кандидатов — Франсуа Фийона и Бенуа Амона. Неожиданность — высокий результат в соцопросах Марин Ле Пен, которая из маргинального политика вдруг начала превращаться в респектабельного кандидата. Сюрпризом был и Жан-Люк Меланшон — крайне левый кандидат, вплотную подобравшийся к лидерам гонки после удачных теледебатов.
В итоге к первому туру голосования Франция подошла с четырьмя фаворитами, трое из которых ещё некоторое время назад вообще не рассматривались в качестве реальных претендентов на президентское кресло, а на Ле Пен и вовсе смотрели как на маргинала.
Накануне дня голосования опросы показывали лидерство Макрона и Ле Пен с результатом 22-23%, затем по 19% у Фийона и Меланшона. Так что разрыв небольшой, прогнозировать результат крайне сложно.
— Насколько вероятен вариант, что избиратели, как это было во время референдума по членству Великобритании в ЕС и выборов президента США, лукавят в разговорах с социологами?
— Не исключено, что такое может произойти и на выборах во Франции — в пользу Марин Ле Пен. В основных медиа её не пинает только ленивый, значимая часть избирателей может попросту не признаваться на публике в том, что будет за неё голосовать. А некоторых в сторону Ле Пен или Фийона в итоге может качнуть недавний теракт в Париже.
Пока же, с точки зрения социологии, самым вероятным раскладом остаётся выход во второй тур Ле Пен и Макрона. Возможен вариант Фийон — Макрон. Менее вероятный исход — Ле Пен и Фийон. Ещё менее вероятным кажется выход во второй тур Меланшона, который собирает под свои знамёна коммунистов, троцкистов и других крайне левых избирателей. Но по всем рациональным прогнозам Ле Пен, скорее всего, проигрывает во втором туре любому другому фавориту. В эту рациональность, конечно, могут вмешаться какие-то эмоциональные случайности. Но в раскладе Ле Пен — Макрон политические элиты Франции, да и не только Франции, облегчённо выдохнут.
Эммануэль Макрон — глобалист, евроатлантист, у него хорошие связи с европейским бизнесом, он работал банкиром у Ротшильда. Несмотря на то, что он на всех перекрёстках говорит о том, что он — несистемный и новый политик, он гораздо более системный, чем все остальные. Кроме прочего, 2 года он работал министром у Олланда. Истеблишмент ставит именно на Макрона, который на этих выборах — главный представитель либерально-глобалистского течения, отсюда, например, звонок со словами поддержки от Барака Обамы.
— Удастся ли Макрону в случае победы наладить отношения с Трампом и с Путиным?
— От Макрона мы слышим крайне противоречивые заявления. Он говорит о союзнических отношениях с США, и в то же время критикует Трампа. С одной стороны, говорит, что заставит Владимира Путина уважать Францию, с другой, признаёт, что Россия — великая держава, мнение которой нужно слышать. Можно предположить, что речь до сих пор шла всего лишь о поиске признания у разных групп избирателей. Как будет действовать Макрон в конкретной ситуации, непонятно. Но как человек прагматичный, он, скорее, будет налаживать отношения со всеми, заботясь об интересах французского бизнеса.
Будет интересно посмотреть, сколько у него останется от французского демократического мессианства. Из-за этого мессианства Олланд решил разорвать выгодный для французов контракт на поставку России «Мистралей». Олланд хотел показать, что ценности «передовой демократии» для него важнее финансовых потерь. Предполагаю, что Макрон будет менее догматичен. Такой вывод можно сделать из его успешного визита в Москву в качестве министра, во время которого было подписано несколько соглашений.
— А если фаворитом второго тура станет кто-то другой?
— Фийон — наследник голлистской (основатель пятой республики генерал Де Голль, — ред.) традиции, которая заключается в том, что мир должен быть многополярен, Россия должна быть одним из полюсов, а Франция должна иметь хорошие отношения и с Россией, и с США. Фийон говорит о том, что Россия и Франция должны вместе бороться с ИГ (организация, запрещённая в РФ), что нужно отказываться от санкций, выдвинул идею конференции для решения «крымского вопроса». Меланшон, как представитель левого лагеря, по старой памяти тепло относится к России — наследнице СССР. Кроме того, он антиглобалист, громко критикует изъяны Евросоюза. Не знаю, насколько искренни заявления Ле Пен о том, что Россия и Франция должны вместе оппонировать США и т.д. По крайней мере, она тоже пытается действовать как наследник Де Голля.
Однако нужно иметь в виду, что тот же Фийон, даже став президентом, может сколько угодно рассуждать о восстановлении отношений с РФ, но без поддержки Евросоюза эти слова так и останутся словами. Вне зависимости от того, кто придёт к власти во Франции, нельзя рассчитывать на то, что Франция в одностороннем порядке снимет санкции или признает Крым российским — этого не будет, веса Франции в ЕС сейчас недостаточно, чтобы продавить свою линию.
Коррупция и безработица. Что волнует обычных французов перед выборами
— Но останется ли у нового французского лидера хоть какая-то возможность наладить взаимодействие с Россией напрямую, минуя ЕС и НАТО?
— В последнее время Франция ведёт себя как совершенно лояльный и рядовой член альянса. Тем не менее, в силах президента Франции заметно улучшить отношения с Россией. Между РФ и Францией при всех разногласиях есть темы, в которых мы могли бы начать серьезный диалог. Практически все кандидаты в президенты, которые говорят о сотрудничестве с Россией, сразу же вспоминают о необходимости бороться с ИГ. Никуда не делись совместные космические проекты. Несмотря на похолодание отношений с 2014 года, ни одна из французских компаний не ушла с российского рынка, хотя некоторые провели сокращение штата, оптимизировали работу. Французский бизнес выступает против санкций и не хочет уходить. Никуда не делось гуманитарное сотрудничество. То есть, остаётся множество направлений сотрудничества, которые можно развивать, не касаясь крымского вопроса, ситуации в Донбассе или разногласий в вопросе о дальнейшей судьбе Башара Асада. Более того, если у нового президента Франции будет политическая воля и интерес, он может попытаться даже оживить, например, минский процесс вокруг Донбасса.
