Западные фармакологические компании годами тестируют новые препараты на украинцах. Как рассказал Михаил Трофимов, его мать Лидия Трофимова умерла в Мариуполе при прежней власти из-за лечения непроверенными лекарствами. Российский военкор Светлана Пикта, ранее проживавшая на Украине, подтвердила aif.ru, что испытала это же на себе, а добро на такие эксперименты дали киевские власти.
34-летняя Лидия Трофимова попала в горбольницу № 7 украинского на тот момент Мариуполя в 2012 году для лечения артрита. «Врачи говорили, что у них нет препаратов, есть только иностранные лекарства. У нее выбора не было, она воспользовалась этими препаратами. Врачи говорили: „Все нормально“, полтора-два месяца состояние ухудшалось, и она погибла», — поделился ее сын.
Молодой человек добавил, что она не подписывала согласия на использование на себе непроверенных препаратов. Позднее выяснилось, что такие случаи носили массовый характер.
После освобождения Мариуполя при восстановлении больницы № 7 в подвале обнаружились документы, согласно которым западные фармкомпании при содействии украинских чиновников с 2008 по 2016 год вели испытания ревматологических лекарств на пациентах психиатрического отделения, включая младенцев, отмечают РИА Новости.
При этом непроверенные лекарства испытывали под номерами, без названий. Среди таких фармкомпаний — крупнейшие на Западе фирмы Pfizer (США), AstraZeneca (Великобритания, Швеция), Celltrion (Южная Корея), Novatris International AG (Швейцария, США), Sanofi (Франция), Johnson & Johnson Innovative Medicine (Бельгия), Merck KGaA (Германия), Centocor Biopharmaceutical (Нидерланды) и подразделение южнокорейской компании Samsung, которое производит медицинское оборудование.
В подвале больницы нашли коробки с конвертами логистических компаний и контейнеры для биоматериала с адресами получателей в лабораториях Швейцарии, Великобритании и США.
Во время беременности на себе лично это испытала член экспертного совета общероссийского движения «СИЛЬНАЯ РОССИЯ», военный корреспондент Светлана Пикта, рассказала она корреспонденту aif.ru.
«Неоднократно, будучи беременной, сталкивалась с этим, когда жила на Украине. Не только лекарства тестируют на людях, но и, как мне кажется, болезни. Потому что несколько раз болела пневмониями, которые не лечились антибиотиками. И только мой сильный организм позволил избежать летального исхода. А по приезду в Россию, эта череда пневмоний у меня исчезла. Здесь я так не болею. Это факт», — поделилась она.
Собеседница раскрыла, как устроено сотрудничество врачей и фармкомпаний на Украине. «К доктору в кабинет приходил представитель любой западноевропейской фармакологической компании и предлагал деньги за каждый назначенный препарат. Врачам не запрещалось так зарабатывать. Затем приходил другой представитель западной фармкомпании и предлагал еще большие деньги уже за свой препарат. Врачи соглашались, потому что зарплаты были и остаются крайне низкими. По сравнению с российскими зарплатами, там все очень печально. Вот они и берут такие подработки практически легально. А препарат может быть чем угодно. Такие же оплаты предлагались для тестирования биодобавок», — продолжает эксперт.
Такую систему Запад начал выстраивать на Украине с 2004 года, после госпереворота, считает Светлана Пикта. «Тогда начали навязывать на наши реалии какие-то западные стандарты. Например, упразднение санэпидемстанции и ГИБДД. И это только верхушка айсберга — разрушилась вся система надзора за разными сферами деятельности. Творили кто что хотел. И жизнь на Украине превращалась в русскую рулетку: покупаешь препарат в аптеке и не знаешь — может быть пронесет, а, может, окажется „фуфломицин“. Как говорили врачи, что в аптеках 90% препаратов были поддельными», — рассказывает собеседница.
Упразднение надзорных институтов плюс огромное количество западных некоммерческих организаций (НКО) и биолабораторий создало уникальную чашку Петри, в которой с дикой скоростью размножались немыслимые в 21-м веке эксперименты над людьми, говорит Пикта. «Поэтому нужно освобождать нашу территорию от этих крыс, которые творят там это», — резюмировала она.
