Основную угрозу «миру во всем мире» международные эксперты по ядерному разоружению видят как раз в отсутствии разоружения. Переговоры между основными игроками на этом поле, Россией и США, топчутся на месте более 5 лет, а в затылок нам дышат более молодые члены «ядерного клуба».
Бомбы в обмен на Украину?
Ныне действующий Договор между РФ и США о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-III) был подписан Дмитрием Медведевым и Бараком Обамой в Праге в апреле 2010 г. Он вступил в действие 5 февраля 2011 г. и действует до 5 февраля 2021 г. Если коротко, суть договора в ограничении общего числа развёрнутых (установленных на носителях) ядерных боезарядов 1550 единицами для обеих сторон.
В январе этого года Вашингтон сделал новое предложение по дальнейшим сокращениям стратегических вооружений: примерно на треть по сравнению с уровнем, предусмотренным СНВ-III. Это предложение в России встретило довольно прохладную реакцию. В качестве причин для отказа от американских инициатив были названы следующие:
- Необходимость организации многосторонних соглашений с другими ядерными государствами, а не только с США.
- Продолжение развёртывания европейской и глобальной американской ПРО.
- Потенциальная угроза разоружающего удара стратегическими неядерными средствами высокой точности по российским ядерным силам.
- Откровенно враждебная санкционная политика по отношению к России в связи с ситуацией на Украине.
Принуждение к разоружению
От былой идеологической близости нашей страны и Северной Кореи давно не осталось и следа. Подземные ядерные испытания Пхеньяна по соседству с российской территорией и обломки баллистических ракет, которые падают в непосредственной близости от Находки, разводят нас всё дальше и дальше. Схожую аллергию на ядерные амбиции КНДР испытывает и Китай, не говоря уже о США. Но есть ли у международного сообщества действенные рычаги для воздействия на северокорейский режим, обладающий двумя десятками атомных бомб мощностью до 20 килотонн каждая? Этот вопрос «АиФ» задавал на прошлой неделе экспертам Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы в ходе заседания Наблюдательного совета этой влиятельной международной организации.
Гарет Эванс, австралийский политик и дипломат, в 2008 — 2010 гг. работал сопредседателем Международной комиссии по нераспространению ядерного оружия и разоружению:
— Давайте рассмотрим все пути воздействия на КНДР. Санкции в отношении северокорейского режима, определёно, не работают. Всё кончается тем, что население страны становится ещё беднее, но создание ядерного оружия и средств его доставки не прекращается ни на один день. Даже Китай не может оказать на своего соседа должного давления, что уж говорить про остальное международное сообщество, с которым Пхеньян связан куда слабее.
Любая военная интервенция со стороны мирового сообщества с целью принудить Северную Корею к ядерному разоружению была бы контрпродуктивной в смысле достижения поставленных целей. Напротив, вскоре после начала войны обычными средствами пхеньянский режим (и он постоянно недвусмысленно даёт это понять) использует те атомные бомбы и боеголовки ракет, которыми он располагает. С другой стороны, и руководство КНДР должно понимать, что любое применение ядерного оружия с его стороны — это чистое самоубийство для режима. Однако развязывать пусть и локальную, но ядерную войну для денуклеаризации Северной Кореи — тоже, согласитесь, не вариант.
Что же нам остаётся? Не так уж и много вариантов. Во-первых, предотвратить утечки ядерных технологий в КНДР. Все мы помним, что ранее они имели место, Во-вторых, думаю, следует оставаться терпеливыми и искать возможности для ведения переговоров, хоть руководители Северной Кореи и очень тяжёлые в этом смысле люди.
Владимир Дворкин, генерал-майор в отставке, экс-начальник 4-го Центрального НИИ Минобороны, занимающегося ядерным планированием, ныне — председатель оргкомитета Люксембургского форума:
— Нельзя утверждать сейчас, что режим санкций полностью не оправдывает себя. Во-первых, нужно выполнять этот режим, что не все делают. Я имею в виду резолюцию Совбеза 2270 (принята в марте 2016 г., вводит ограничения на импорт из Северной Кореи нескольких видов ценных металлов, запрещает поставки Пхеньяну авиационного и ракетного топлива — Ред.). И совсем недавно принята очередная резолюция с ещё более зубодробительными санкциями — 2321 (её цель — резкое уменьшение валютных поступлений в Северную Корею. Резолюция предусматривает, в частности, сокращение доходов КНДР от экспорта угля на 60% — Ред.). Если она будет выполняться, то мне трудно сказать, как поведут себя лидеры Северной Кореи.
Вячеслав Кантор, президент Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы:
— Уходящий год ознаменован рядом важных событий. Прежде всего, это выборы в США, Брэксит, неснижаемая напряжённость на Ближнем Востоке и Корейском полуострове, взаимные претензии Москвы и Вашингтона к Договору о ракетах средней и меньшей дальности, новые угрозы режиму ядерного нераспространения.
Последние связаны с предвыборной риторикой Дональда Трампа, в которой присутствовали некоторые тенденции изоляционизма, в том числе рекомендации для Японии и Южной Кореи больше проявлять самостоятельных усилий по обеспечению своей безопасности. Это уже привело к активизации требований ряда политиков в Южной Корее по началу разработок собственного ядерного оружия. А ведь рядом мощная технологически развитая Япония, которая способна в кратчайшие сроки сделать то же самое. Всё это грозит крахом Договору о нераспространении ядерного оружия с учётом «эффекта домино».
Справка
Международный Люксембургский форум по предотвращению ядерной катастрофы создан в мае 2007 г. В состав Консультативного совета организации вошли 49 наиболее авторитетных и хорошо известных в мире экспертов из 14 государств. Основные задачи форума заключаются в анализе угроз, связанных с распространением ядерного оружия, и разработке мер по их устранению.
