38-летний Биджой Мандип, сидя со мной в кафе в Дели, усмехается. «Моих родителей сюда на порог бы не пустили, — вспоминает он. — Ещё недавно здесь было не устроиться официантом — посетители просто перестали бы приходить, узнав, кто тут работает. Закусочные посещал со своей посудой: иначе все откажутся мыть тарелки после „парии“». Биджой относится к касте «шудр», или слуг — его отец и мать работали уборщиками мусора. Так же, как дедушка и бабушка. Формально деление на касты в Индии отменено по Конституции 1950 года: её разработал первый министр юстиции страны Бхимрао Рамджи Амбедкар — сам происходивший из «неприкасаемых». Тех людей, до которых представителям «высших каст» нельзя даже дотронуться, чтобы не «запачкать» себя. «Официально, такого больше нет, — говорит Биджой. — В 1997 году „неприкасаемый“ политик Кочерил Раман Нараян даже стал президентом Индии. Но на деле, я по-прежнему чувствую себя изгоем. Старые люди на улице могут плюнуть в мою сторону, увидев, что я принципиально ношу ленточку „низшей касты“. Кастовой системе больше двух тысяч лет, и её не так легко выбросить из сознания народов республики». Так как же сейчас живут в Индии «неприкасаемые», каковых ещё 200 лет назад во многих индийских княжествах казнили за приближение к кортежу раджи меньше чем на 10 000 шагов?
«Его дыхание оскверняет»
— Насчёт каст в Индии, как у вас говорят, «чёрт ногу сломит», — объясняет бизнесмен Кришна Сингх, в 1979-1984 гг. учившийся в СССР. — Есть четыре главных сословия, «варны». Брахманы — это священники и жрецы. Кшатрии — воины и цари. Вайишьи — торговцы и земледельцы. И низшая — шудры, слуги. Каждая каста разделяется ещё и на тьму подкаст, и разобраться в них, если ты не индиец, невозможно. «Неприкасаемых» называют далиты — в переводе с санскрита это «разбитые», «отверженные», «сломанные». С 1933 борцы за равноправие каст запустили в оборот название «дети бога», объясняя, что к далитам благоволил Вишну, но оно не сильно-то прижилось. Нет, в глаза тебе все будут говорить, что им плевать на касты, мы же находимся в XXI веке, а это пережиток феодализма. Но в жизни всё иначе, особенно если ты верующий индуист. Ведь один из смыслов индуизма — перерождение после смерти в теле представителя касты повыше. Такому правилу всё подчинялось тысячи лет, а теперь — ну, был ты «неприкасаемым» и навсегда им останешься, нет же больше каст. Предубеждения остались. Вот вы сидели с человеком в кафе? Потом увидите, на этот стул до конца рабочего дня никто не сядет: даже дыхание «парии» оскверняет, а уж прикосновение-то! К сожалению, депутаты нашего парламента тоже обходят кресла, где сидели «неприкасаемые», и придумают тысячу причин, чтобы их не занимать.
«Свадьба с конём запрещена»
Самые «худшие» для восприятия публики члены касты «неприкасаемых» — ассенизаторы, дубильщики кож, дворники, мойщики туалетов. Ранее в Индии им нельзя было элементарно общаться с «высшими кастами» — их били кнутом в случаях, когда эти люди наступали (!) на тень чиновника или брахмана. Далиты считаются низшими участниками сословия шудр. Поразительно, но сами шудры зачастую относятся к ним с презрением! «Казалось бы, современная цивилизация, — вздыхает далит Рания Батра. — По Конституции Индии за дискриминацию человека по кастовому признаку можно попасть в тюрьму. Представителям „неприкасаемых“ гарантированы места в правительстве, в парламенте, в учебных заведениях. На словах всё прекрасно. Но в быту… я не знаю таких случаев, чтобы представитель касты брахманов женился на девушке-далите. От него отвернётся вся родня. Если же юноша-далит оказывает внимание девушке из „высшей касты“, его попросту убьют. Знаете, у нас все обсуждали инцидент, когда в 2008 году в штате Раджастхан жених-далит приехал на свадьбу на белом коне: „неприкасаемым“ это запрещено индуистскими традициями. Парня охраняли 400 полицейских, пригнали машины скорой помощи. Неоднократно, попытки подобных свадеб заканчивались погромами, гибли люди. Законы — дело хорошее, но надо, чтобы их ещё и соблюдали».
«Мы остались рабами»
— Проблема и в том, что сами «неприкасаемые» тоже подразделяются на касты, и ведут себя соответственно, — считает далит Мохана Чандра, в 2002-2011 гг. работавший в аппарате правительства штата Харьяна. — Например, главным министром штата Уттар-Прадеш трижды избиралась Маявати — известный политик из наиболее презираемой в индуизме подкасты «дубильщиков кож». Так какие-то «неприкасаемые» сами не подавали ей руку — мол, мы же выше, чем она! Чтобы избавиться от своего клейма «низших людей», далиты активно принимали ислам и христианство, но это их не спасло — свои подкасты существуют и среди индийских мусульман, и среди католиков и протестантов. Я не спорю, стало намного лучше — чем, скажем, 100 лет назад, когда невозможно было представить себе члена парламента — далита или далита в правительстве штата. Однако в обществе ничего не меняется. У многих «неприкасаемых» происходит нервный срыв. Они показательно заходят в храмы, хотя «низшей касте» это нельзя, или бьют посуду в кафе в случае наличия там тарелок и чашек для далитов. Это дикий пережиток древности, средневековья — ну, представьте, как бы в Европе люди до сих пор бы подразделялись на аристократов и крепостных крестьян, или и вовсе рабов, как в древнем Риме. Тем не менее в Индии такое возможно.
«Могут избить за девушку»
Слово «пария» (в переводе — отверженный) родом из южноиндийского штата Тамилнаду. Прежде таким людям запрещали селиться в городах, и они жили в посёлках на приличном расстоянии от «высших каст», в хижинах, построенных из обломков дерева и мусора. «Теперь я спокойно живу в городе, — говорит бизнесмен Мукеш Митра. — А мой прадед не мог об этом даже мечтать. „Неприкасаемых“ 200 миллионов человек, это 17% населения Индии, и игнорировать нас не получится. Уже в конце XX века 10% индийских чиновников составляли далиты — ну, не нравится тебе этот факт, не ходи к ним на приём, не решай свои проблемы, тебе же хуже. В крупных городах стало проще, хотя и здесь случаются инциденты. Но в маленьких городках и деревнях дела обстоят, как в средние века. А мы ведь такие же люди, как и другие граждане Индии. Но консерваторам это не вдолбить. Я по-прежнему должен ограничивать себя в чём-то. Если я в провинции обращусь с вопросом к девушке из „высшей касты“, меня могут избить, а то и убить — ведь я осквернил тем самым всю её семью. Вы только представьте — подобное отношение из-за того, что твой прадед выделывал кожу или чистил туалеты! Современному человеку в Европе и в голову не придёт не подать руки его потомку. Увы, в Индии такое норма». Да, я часто убеждаюсь в этом лично. Белые европейцы для индийцев — всё равно, что каста раджей, ведь они сотни лет управляли страной. Официант в кафе в Бангалоре шёпотом говорит мне: «Не садитесь за тот столик, там сидели „неприкасаемые“». «Мне всё равно», — резко отвечаю я и сажусь на стул. Он смотрит на меня с диким удивлением.
