19 июня на 77-м году жизни скончался Геннадий Бурбулис — один из ближайших соратников первого президента РФ Бориса Ельцина. В декабре 1991 он занимал специально придуманную для него должность государственного секретаря России и сыграл важнейшую роль в подписании Беловежских соглашений, положивших конец существованию Советского Союза. В одном из последних интервью «АиФ» Бурбулис объяснял, почему он считал распад СССР «оптимистической трагедией» и не жалел о содеянном.
— В декабре 1991 г. Советского Союза уже фактически не существовало. Более того, был подготовлен новый союзный договор, его подписание было намечено на 9 декабря. Эту дату мы выбрали специально, чтобы дождаться итогов президентских выборов в Казахстане и референдума на Украине, которые проходили 1 декабря.
По инициативе Горбачева 5 сентября Нурсултан Назарбаев предложил съезду народных депутатов СССР самораспуститься и создать переходные органы управления Союзом. И такое решение было принято. В тексте договора о создании Союза суверенных государств как конфедеративного демократического добровольного объединения, который 28-29 ноября был окончательно согласован в Ново-Огарёво, упоминаний об СССР уже не было.
Ещё до августа Горбачев отстаивал ошибочную формулу договора 9+1, где 9 — это республики, а 1 — Кремль, союзный центр. Но к декабрю всё изменилось. Ни один орган союзной власти к тому времени уже нормально не функционировал. Страна оказалась на пороге опаснейшего безвластия, и лучше всех об этом знал сам Горбачев. Поэтому наше решение (подписать в Беловежской пуще 8 декабря соглашение о создании СНГ. — Ред.) было жизненно необходимым и вынужденным. Выбора у нас не было.
«Целые сутки пытались убедить Кравчука»
Виталий Цепляев, aif.ru: — Почему же вы не дождались 9 декабря? Хотели сорвать подписание нового союзного договора?
Геннадий Бурбулис: — Леонид Кравчук с первой же минуты нашей встречи в Беловежской пуще сказал о том, что мандат украинского народа, который он получил на выборах и на референдуме, запрещает ему обсуждать какие-либо варианты нового союзного договора: Украина объявила себя суверенным независимым государством. Для нас такая категорическая позиция стала неожиданностью. Целые сутки мы пытались убедить Кравчука, что народы России, Украины и Белоруссии не могут просто разъехаться в никуда. Это было на тот момент немыслимо. И после непростых бесед, размышлений, осознания того, что распадается уникальная империя, начиненная ядерным оружием — по-моему, именно Кравчук и предложил эту компромиссную форму: Содружество Независимых Государств. Тут просматривалась не только удачная аналогия с Британским содружеством.
Благо, между тремя участниками соглашения — РСФСР, Украиной и Белоруссией — на тот момент уже существовали двусторонние договоры о сотрудничестве. Был какой-то задел, опыт взаимопонимания. И так родилась эта формула. Содружество — значит дружба народов. Но при этом — независимых, самостоятельных — чего все тогда и желали.
Кстати, в Беловежскую пущу должен был прилететь Назарбаев. Но не долетел. Остановился в Москве, заехал к Горбачеву. И они начали общаться. Нам Назарбаев слал послания, мол, он дозаправляется, скоро вылетает… Но так и не прилетел. Когда выяснилось, что убедить Кравчука вернуться в новоогарёвский процесс невозможно, а предпринимать что-то надо, стало понятно, что Назарбаев правильно сделал, что не прилетел. Он создал безупречную легитимность нашему трехстороннему решению, потому что именно Россия, Украина и Беларусь были учредителями Советского союза в декабре 1922 года. И это фундаментальное правовое историческое обстоятельство: только те, кто создал новое государство, могут его и распустить.
— А как же Конституция СССР — разве вы не нарушили её, приговорив Союз к роспуску?
— Нет. В Конституции СССР было записано право выхода из состава СССР в любое время любой республики. Кроме того, Конституцию уже неоднократно переписывали и в ходе перестройки. Да и несколько республик к тому моменту уже покинули Союз — Прибалтика, Грузия, Армения, Молдова.
Нас часто обвиняют в произвольном разрушении Союза. Ничего подобного. Было принято ответственное вынужденное решение, полностью сохраняющее логику сложнейшей исторической работы по трансформации советской тоталитарной системы в новую конструкцию. Кроме того, это решение было безупречно легитимным. Уже через несколько часов беловежские соглашения ратифицировали высшие законодательные органы трех республик. Эти соглашения полностью отвечали нормам международного права и были зарегистрированы ООН. 12 декабря по инициативе Назарбаева собрались 8 других республик бывшего СССР и приняли решение присоединиться к СНГ. И 21 декабря в Алма-Ате такое решение было подписано, не внеся ни единой поправки в текст Беловежского соглашения.
— А как же референдум 17 марта 1991 года? Ведь практически весь народ сказал «да» сохранению обновленного Союза.
— Во-первых, в референдуме 17 марта не участвовали 6 республик: Латвия, Литва, Эстония, Грузия, Армения и Молдова. Украина и Белоруссия использовали свою модификацию вопроса, сделав акцент на сохранении суверенитета и независимости своих стран при сохранении обновленного Союза. Россия полностью соблюдала все обязательства, которые вытекали из итогов этого референдума. Мы активно участвовали в подготовке нового союзного договора. Мы не собирались игнорировать волю народа. Но решение о создании СНГ оказалось последней возможностью дать конструктивный ответ на итоги референдума.
«Предотвратили югославский сценарий»
— Что выиграла Россия, став самостоятельной?
— Надо иметь в виду, что советская система управления экономикой в 1991 году оказалась полным банкротом. И перед Ельциным стояла задача: чем кормить людей, как подготовиться к отопительному сезону. Мало кто знает, что правительство РФ реально могло управлять на территории РФ только 7% экономики. Всё остальное находилось в ведении союзного правительства, которое фактически уже ничем управлять не могло. 15 июня 1991 года премьер СССР Павлов потребовал чрезвычайных полномочий, констатируя, что запасы жизненно необходимых ресурсов истощены, что финансовая база истощена и страна не может платить по своим займам, что налицо коллапс экономической и хозяйственной деятельности. После событий августа того года мы были вынуждены полностью взять на себя ответственность за выживание граждан России.
Я как единственный зам Бориса Николаевича имел право подписи, и еженощно мне на подпись приносили документы о выемке последних запасов муки, дизельного топлива, специализированных марок металла… Мы решали вопросы выживания в условиях угрозы голода и полного краха экономической жизни в стране. Мы предложили программу реформ, которую поддержал 5-й съезд народных депутатов 29 октября 1991 г. Он наделил Ельцина полномочиями главы правительства и санкционировал проведение неотложных реформ. Без них мы двигались к реальной беде…
С роспуском СССР мы перестали терять силы на бесконечное согласование решений с союзными структурами. Да и с кем было согласовывать? Правительства, по сути, не было: премьер Павлов арестован, ключевые министры тоже… В августе 1991 года взорвался политический Чернобыль советской империи. И нам пришлось разгребать последствия этой катастрофы. Это была не борьба за власть, не вытеснение одной элиты другой, а именно жизненная необходимость решать насущные проблемы. Делать то, что нельзя не делать.
— Положа руку на сердце, не жалко было терять большую страну, в которой вы родились?
— Я всегда воспринимал гибель СССР как личную трагедию. Было невозможно себе представить, что Геннадий Бурбулис, внук литовских эмигрантов, вместе с президентом от имени 150 млн россиян подписывает документ, изменивший мировую историю. Для нормального человека потеря Родины — это всегда беда. И никто никогда не может ликовать и радоваться по этому поводу… Но если учесть, что та моя Родина, СССР, была невиданным тоталитарным государством, репрессировавшим свой собственный народ, пытавшимся осчастливить людей путем насилия, закрепощения миллионов крестьян и эксплуатации рабского труда миллионов узников ГУЛАГа, — то понимаешь, что распад такого государства был всё же оптимистической трагедией. Это была правильное, закономерное и морально оправданное событие.
Беловежские соглашения часто называют цивилизованным разводом советских республик. Я бы сказал иначе: это была цивилизованная форма выхода из исторического тупика. Нам тогда удалось предотвратить кровавую гражданскую войну за передел советского наследства по югославскому образцу.
