Приближается Новый год. Каким он будет, спрашивают друг друга люди. Лучше? Хуже, чем предыдущие? Будем ли наряжать ёлки, устраивать семейные праздники, ставшие было традиционными «корпоративы», дарить подарки?
Руководство страны в условиях незатихающей коронавирусной эпидемии призывает население к дисциплине и сдержанности. Как говорится, выпил вместе с женой рюмочку под бой кремлёвских курантов, закусил салатом оливье, выслушал поздравление президента — и довольно. Но чего, конечно, не избежать и никакими указами и уговорами не запретить — так это разговоров о счастье. И, конечно же, будут пожелания «большого и долгого» — и детям, и родителям, и друзьям. И, поздравляя друг друга, мало кто будет задумываться о том, а какое оно, счастье? Что это такое и сколько его надо?
Счастье — это когда...
Гадание о счастье — давняя русская традиция. В залах Третьяковской галереи и особенно в запасниках хранятся сотни полотен русских художников со сценами гадания «на счастье». Особенно много картин на тему «женское счастье». В советские времена тема счастья заметно оскудела. Передовицы «Правды» рассказывали о подвигах, героизме, «шуме великих строек», о победном шествии идей Ленина — Сталина по всему миру. А люди, даже если они и верили в мифы о советском счастье, всё равно ходили к цыганкам, ясновидцам, гадали на картах, по руке, девушки бросали венки в реку, ставили в церкви свечу с молитвой о счастье, верили предсказаниям Джуны.
По Библии и по существу
Социологи и психологи часто разъясняют нам, что такое счастье в понимании народа. Это собственное здоровье и здоровье близких, благополучие в семье, хорошая работа и достойный заработок, наличие детей, ощущение перспективы в жизни. И конечно, большая любовь, если человеку повезло. Слов нет: приятно иметь яхту, как у Абрамовича, особняк в Подмосковье, квартиру в Париже, банковский счёт в Лондоне. Но как говорят психологи, да и сами обитатели дворцов на Рублёвском направлении, — «есть чёрную икру в два горла» быстро надоедает, а количество бриллиантов в шкатулке перестаёт волновать. И по жизни, и по работе мне приходилось сталкиваться со многими из нынешних миллионеров. И должен сказать, что каждый из них (если вспомнить слова Л. Толстого) «несчастлив по-своему».
Споры о счастье не прекращаются с древнейших времён. Хотя в Библии слово «счастье» упоминается неоднократно, понять из текста, что это такое, почти невозможно. Счастье трактуется, скорее, как «совершенная радость». В этом смысле полезно вглядываться в лица людей. Ищите радость в лицах людей, и вы поймёте, счастливы ли они или только перед социологами делают вид, что «скорее счастливы». На лица депутатов, впрочем, лучше не смотреть. Обманчивы, как и их слова.
В театре счастья
Традиции вопрошать о счастье живы до сих пор. Они лишь приобрели более научный, современный характер. Навыки профессиональных гадалок успешно усвоили социологи и экономисты и ежегодно, особенно в преддверии Нового года, снабжают нас замерами глубины народного счастья. Однако социологические замеры счастья часто вступают в противоречие с мнениями экономистов, которые полагаются не на самоощущение, а на такой показатель, как ВВП (валовой внутренний продукт) на душу населения. Парадокс всемирных индексов счастья состоит в том, что самые бедные страны Африки, Азии и Латинской Америки по индексу счастья опережают развитые страны Западной Европы и США. В первых рядах социологического театра счастья — Колумбия, Нигерия, Марокко, Аргентина и т. д. по географической карте бедности. А вот США, Япония, страны Западной Европы «примостились» где-то на 30–40-х рядах. Россия присела на откидное место в 28-м ряду. Рядышком с Польшей.
Ещё один из парадоксов социологического «счастья по самоощущению» наблюдается в бывших союзных республиках. Сильно отброшенные назад и по уровню экономического развития, и по благосостоянию граждан, они демонстрируют такой «индекс счастья», что им могли бы позавидовать жители развитых стран Евросоюза.
* * *
В преддверии Нового года российские социологи, несомненно, снова попотчуют нас замерами народного счастья. В этом году всех опередил ВЦИОМ, опубликовав данные в середине ноября. Общий вывод такой: «В год пандемии люди чувствуют себя менее счастливыми, чем обычно. Тем не менее большинство опрошенных склонны, несмотря на испытания, называть себя счастливыми». Число счастливцев в России превышает 81%. Впрочем, «полную уверенность» в собственном счастье высказывают лишь 31%.
У меня нет оснований не верить уважаемой социологической службе, но не могу избежать соблазна спросить: а не проводился ли этот опрос исключительно в окрестностях Рублёво-Успенского шоссе?
Почему я об этом спрашиваю? Потому что, если почитать отчёты многочисленных в России институтов регионального развития, то об уровне народного счастья в стране создаётся совсем иное впечатление. Описывая социальные и экономические «пейзажи» российской глубинки, эксперты пишут об отвратительном состоянии дорог и мостов, об устарелой инфраструктуре, об аварийных домах, школах и больницах, о бегстве населения из депрессивных регионов и в целом о запустении миллионов гектаров русских земель. «Сотням малых городов грозит исчезновение». В недавнем интервью ТАСС председатель Счётной палаты А. Кудрин подвёл некий итог «замерам счастья» по уходящему 2020 г.: за год число бедных в России выросло на 1 млн и составляет 20,5 млн.
На одной из недавних встреч с членами правительства В. Путин посетовал, что в Москву из регионов от губернаторов по поводу «успехов борьбы с коронавирусом» течёт «благостная информация». Похоже, что «благостной информацией» злоупотребляют не только губернаторы. И не только по поводу борьбы с коронавирусом. И наверное, неслучайно, что в последние годы уровень доверия к соцопросам в России заметно упал. 50% доверяют, 41% не доверяют.
Мой совет читателям «Аргументов и фактов»: вглядывайтесь сами в лица прохожих...
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
