В первой части интервью спикер Госдумы Сергей Нарышкин рассказал о том, почему шестой состав нижней палаты парламента критиковался как никакой другой, а также о том, скромно ли живут депутаты и как следует бороться за дисциплину среди народных избранников.
Во второй части эксклюзивного интервью Нарышкина «АиФ» — о том, будут ли отменены санкции против России, что такого делал Евросоюз, что заставило англичан проголосовать за выход из него и какой результат покажет «Единая Россия» на грядущих выборах в Думу.
«АиФ»: Лидеры оппозиционных парламентских фракций говорят, что с вами очень легко работать и всегда можно договориться. Как вы со своей стороны оцениваете работу с этими фракциями? Вы как-то дистанцируетесь от того, что вы — член «Единой России», когда ведете этот диалог?
Сергей Нарышкин: Мне кажется, что ничего тяжелого, а уж тем более хитрого, в этом нет, рецепт простой. Во-первых, нужно с уважением относиться к людям, к депутатам, которые здесь работают. И второе: необходимо четкое понимание того, что ты сам, как и все твои коллеги, работаешь в высшем законодательном органе, принимающем законы, по которым живет огромная, 145-миллионная страна.
— То есть они вам никогда не возражают и всегда соглашаются с тем решением, которое вы предлагаете?
— Ну, почему, у нас бывают споры, дискуссии...
— Просто со стороны кажется, что все вот, как-то вот очень слаженно и единогласно...
— Нет, ну то, что со всеми лидерами фракций мы поддерживаем такие ровные, взаимоуважительные отношения — это очевидно. Я очень благодарен им за то, что у нас в течение почти пяти лет, сложились такие хорошие, профессиональные и человеческие отношения, которые позволяют нам и спорить, и дискутировать, и приходить к общим решениям. Ну, если кто-то с чем-то не соглашался, я с пониманием относился.
— Международная парламентская деятельность в Госдуме этого созыва была заметна как никогда. С чем вы это связываете? Как вы оцениваете сегодня парламентский диалог с Западом? На ваш взгляд, каковы все-таки перспективы восстановления полноценного диалога без санкций и без всех остальных, так скажем, последствий?
— Активная международная парламентская деятельность — потому что время особое. Мы видим, что в мире накопился такой конфликтный потенциал, который проявляет себя чуть ли не каждый час, каждую минуту. И, конечно, в этих условиях требуются более активные усилия парламентариев, более интенсивный парламентский диалог для того, чтобы искать точки соприкосновения, которые бы этот конфликтный потенциал хотя бы немного, но понижали.
Что касается диалога с Западом, то он не прекращался. Даже в нынешних условиях экономии, за последние два года, количество различных международных парламентских мероприятий, визитов, встреч значительно увеличилось. В этом смысле попытки изолировать Россию с самого начала были обречены на провал. Хотя с нашей стороны, конечно, были предприняты дополнительные меры, в том числе организованы новые форматы международной парламентской деятельности, такие как Московский международный парламентский форум, парламентская группа БРИКС, Совещание спикеров парламентов стран Евразии. Все это вошло в общую копилку активизации нашего межпарламентского взаимодействия.
Уверен, что санкции, в том числе со стороны Евросоюза к России, рано или поздно будут отменены — потому что любая война заканчивается миром.
— На сессии ПА ОБСЕ рассматривался вопрос о недопустимости санкций к парламентариям. Допускаете ли вы, что вот эта тема все-таки в перспективе будет рассмотрена на всех парламентских площадках, а сами санкции будут отменены? Какие можно сделать прогнозы?
— Безусловно, санкции в отношении парламентариев, санкции, которые ставят какие-то дополнительные барьеры, ограничения в контактах между депутатами парламентов разных стран — это есть такая неестественная ситуация, которая противоречит и ценностям парламентаризма, и принципам демократии. На мой взгляд, постепенно эти простые вещи доходят до сознания все большего количества западных политиков. Действительно, на сессии ПА ОБСЕ в Тбилиси такая резолюция с некоторыми модификациями была принята. Я был автором проекта этой резолюции. И повторяю, что во времена более острой напряженности в отношениях между государствами как раз роль парламентариев должна возрастать — они должны чаще встречаться, дискутировать, искать общие решения, которые способствовали бы нормализации отношений между странами или в мире в целом. Я уверен, что именно так и будет.
— В ПАСЕ, допустим, могла бы быть принята в какое-то ближайшее время?
— Сегодня — нет, а в перспективе — да.
Даже в нынешних условиях экономии, за последние два года, количество различных международных парламентских мероприятий, визитов, встреч, значительно увеличилось.
— Сергей Евгеньевич, как вы оцениваете события, которые произошли в Турции? Какие выводы сделать другим странам, России?
— То, что произошло в Турции несколько дней назад, говорит об очень сложной внутриполитической ситуации в этой стране. Это говорит о том, что есть силы, не согласные с нынешней и внутренней, и внешней политикой действующей власти Турции. Силы эти оказались все-таки деструктивными, поскольку была предпринята антиконституционная попытка свержения действующей власти, чего не должно быть ни в Турции, ни в США, ни в Сирии, ни в любой другой стране. Власть должна меняться только тем способом, который прописан в Конституции этой страны.
— Как вы оцениваете итоги Brexit? Изменятся ли теперь отношения России и Великобритании? В силу перестановок в правительстве можно ли в перспективе говорить, что парламентская работа с этой страной будет выстраиваться по-другому?
— Такого рода прогнозы делать не хотел бы, но очевидно, что результаты референдума существенно пошатнули всю конструкцию Европейского союза. Пока только пошатнули, ни о чем больше не говорю. И они, конечно, поставили под сомнение тезис о таком евросоюзовском единстве. Думаю, что события в Великобритании, безусловно, дадут новый импульс политическим силам в других странах ЕС, которые отстаивают свой суверенитет и не хотят мириться с тем, что по ряду очень важных вопросов ЕС не может принять адекватных решений и справиться с актуальными вызовами нынешнего времени. Прежде всего мы имеем в виду миграционный кризис, с которым, конечно, Евросоюз не справился. С другой стороны, по ряду мелких вопросов, подчас рутинных, влияние еврочиновников Брюсселя слишком велико, и этот факт, можно сказать, унижает суверенитет государств, входящих в Европейский союз. Конечно, Россия хотела бы видеть в лице Евросоюза все-таки надежного, стабильного партнера. Уверен, что санкции, в том числе со стороны Евросоюза к России, рано или поздно будут отменены — потому что любая война заканчивается миром. Евросоюз будет нашим партнером, и мы бы очень хотели бы, чтобы этот партнер был стабильным, надежным, прогнозируемым как по составу своих членов, так и по той политике, которую он проводит.
— Как вам кажется, все-таки насколько сильно изменится состав нового созыва Госдумы после выборов? Будет ли на них серьезная конкуренция?
— Ну, какие-то количественные оценки я не хотел бы давать, это право давайте предоставим...
— Социологам?
— Нет, не социологам, а избирателям, именно они определят состав будущей Государственной Думы. То, что он изменится, это очевидно. Изменится в персональном составе, прежде всего, за счет того, что выборы будут проходить по смешанной системе. Что касается партийного состава, на мой взгляд, 4 ныне действующие парламентские фракции сохранят свои позиции, но, повторяю, не численные позиции, а качественные позиции. Они будут присутствовать в Государственной Думе VII созыва.
— А у кого-то еще есть шансы?
— Шансы есть, но насколько они велики, это уже оценка такая, количественная, поэтому ее давать не буду.
— А результат «Единой России» какой будет? Она сохранит свое парламентское большинство?
— Будет уверенный результат.
