Девиз военных фельдшеров — жизнь раненого важнее своей. Эти парни ежедневно рискуют собственной жизнью, спасая раненых с передовой. Охота вражеских дронов, артиллерийские обстрелы и тысячи спасенных душ — это ежедневная рутина эвакуационных групп. О том, как работает группа эвакуации первого батальона (Легион W) четвёртой мотострелковой бригады — в материале aif.ru.
Зов крови
Громкий звук взрыва нарушает безмолвие подмерзающих полей Донбасса. В воздух подкидывает гнилые доски того, что еще недавно было крышей какой-то фермы. Приходится прижиматься к земле, попутно поглядывая в небо, чтобы на голову не прилетел кусок кирпича или дерева. В только что подорванное здание заскакивает штурмовая группа. Идет зачистка. После непродолжительной стрельбы один из штурмующих падает на землю. Истошные крики: «Триста! Триста!» — теперь намешаны с автоматной стрельбой.
Раненому тут же оказывать помощь — жгутуют ногу, вызывая по рации группу эвакуации. «Буханка» не заставляет себя долго ждать, мигом появляясь на горизонте. Раненого кладут на носилки, быстро грузят в кузов эвакуационного автомобиля. Вместе с раненым туда запрыгиваю и я.
«В реале всё, конечно, происходит несколько сложнее. Это мы вам так, легкую демонстрацию провели, пока наши штурмовые группы отрабатывают навыки работы в здании», — улыбается военный фельдшер с позывным «Синагога», продолжая манипуляции с раненым, которые фиксирует камера моего смартфона.
Реальность боевых действий сейчас такова, что вряд ли даже одного журналиста возьмут на «передок» в составе эвакуационной группы, поэтому и познавать реалии работы военных фельдшеров приходится в ближайшем тылу. Хотя «Буханка», на которой мы едем по горбатой полевой дороге, самая что ни на есть боевая. За рулем Хасэ. На лицо он нацепил балаклаву, хотя без камеры общался с нами с открытым лицом. Это лицо доброго человека с широкой белозубой улыбкой. Он казах, но теперь уже с российским гражданством. На СВО впервые попал через ЧВК «Вагнер». Отслужил контракт, а после перешел в первый батальон четвёртой бригады, именуемый «Легион W».
Среди мотивов таких резких перемен во вполне благополучной жизни Хасэ без тени лукавства вспоминает о зове предков: «У меня дед дошел до Берлина. Бабушка всю войну провоевала. Поэтому мое участие здесь — это зов крови. Я их внук».
Четыре тысячи раненых
В группе эвакуации он с марта и уже успел получить серьезное ранение. «Во время эвакуации по нам сработала „Баба-Яга“. Напичкало всего осколками — ноги, руки. Попало даже в шею. Я магазин от автомата отстегнул и прижал артерию на шее. Спрятался, перебинтовался. И тут меня уже вывозили. Часто бывает, что группа эвакуации получает ранения во время работы. День через день за нами кто-то гоняется: дроны, артиллерия. Но это уже привычно все стало. Даже в эту „Буханку“ совсем недавно дрон прилетал. Ничего критичного. Чуть побило заднее крыло да колесо. Подлатали и работаем дальше», — рассказывает он.
«Хасэ» говорит, что дроны противника за последние месяцы стали частыми спутниками его выездов на передок. Его подразделение сейчас работает в направлении Часова Яра. Обстановка там одна и самых сложных. ВСУ держатся до последнего, не жалея «птиц» и артиллерийских снарядов.
«За мной как-то дрон по Бахмуту летал. Никак нормально зайти на удар не мог, — вспоминает Хасэ недавний случай на очередном выезде. — В такой ситуации главное не паниковать. Смотришь внимательно по зеркалам. Ты в свое, напарник в свое. Дрон из вида не выпускаешь. Только замечаешь, что он готовится в тебя пикировать, нужно моментально ориентироваться и вилять машиной. Главное не гонять. На скорости "Буханку"опрокидывает. Я спокойно езжу. Километров сорок в час. Это конечно, если раненый не тяжелый. Если же тяжелый, то тут уже голову отключаешь и только вперед на полных парах».
Хасэ везет нас на своей излюбленной скорости. «Буханка» часто подскакивает на ухабах. В салоне тем временем «Синагога» продолжает работу с «раненым». Несмотря на максимальный дискомфорт полевой езды, он сумел даже выставить капельницу.
«Как удается проводить все эти процедуры с ранеными, когда машина скачет по ухабам, да еще и от дронов приходится уходить?» — задаю я ему вопрос.
«Самое тяжелое — это попасть в вену. Все остальное делается на автомате. Меня ночью разбуди, и я все сделаю с закрытыми глазами. Самое трудное — это когда у бойца вен нет, а попасть в нее на ходу надо. Автомобиль трясет. Приходится как-то извращаться. Попадаем, делаем. Кого можем, спасаем, — поясняет фельдшер. — За эти года, что я на СВО через меня уже более 4000 раненых прошло. Мне известно, что только 15 из них не удалось спасти. Одного, помню, не довезли. Там тяжелое ранение у парня было, переломана шея...»
Эвакуация в несколько суток
«Приходится ли как-то успокаивать раненых ребят во время эвакуации?» — интересуюсь я.
«Военный фельдшер — это, в первую очередь, психолог. Всех приходится мотивировать, что вся страна ими гордится. Мы хоть все и неизвестные герои, но я считаю, все заслуживаем какой-то славы. Многие потом возвращаются на позиции, говорят спасибо нам за спасение».
В день у группы эвакуации может быть три-четыре выезда на передний край. Главная задача фельдшера — остановить кровопотерю. Выполнить перевязку, поставить капельницу, если в этом есть необходимость, и вколоть обезболивающее. Весь необходимый спектр действий, чтобы довезти раненого до госпиталя живым. Парням приходилось вывозить в одной «Буханке» одновременно до четырех раненых. Все это время на группу эвакуации идет постоянная охота с неба, и тут уже все зависит от Хасэ, который приноровился уходить от вражеских дронов.
«На самом деле, все, что мы вам тут демонстрируем — это максимально простой вариант работы. За последний год все сильно поменялось. Не знаю, как на других направлениях, но под Часовым Яром уже нереально подъехать на автомобиле на самый передний край. Его оставляют где-то в городской застройке, а раненых приходится эвакуировать на своих двоих. Часто это занимает от нескольких часов до нескольких дней», — поясняет Синагога.
«Кто паникует, тот погибает»
Три недели назад ему с напарником пришлось отправиться за раненым на позиции под Часовым Яром. По пути их засекли беспилотники ВСУ. Началась настоящая охота. «Мы были под деревом. „Птица“ сбросила гранату, и я получил ранение. Меня приучили не двигаться, когда в небе дрон, поэтому пришлось стоять и истекать кровью. Из ноги текла кровь. Если бы я побежал, то меня бы добили. Еще одна „птица“ сделала сброс и попала товарищу в каску, но ВОГ не взорвался. Нам пришлось отступить назад. Нашли безопасное место, но получили контузии сильные, тошнило. Путь назад у нас занял десять часов», — вспоминает детали Синагога.
Он подчеркивает, что недостатка в беспилотниках у ВСУ нет. На одного пехотинца приходится по три-четыре дрона противника. Один наблюдает, два других работают сбросами, а третий — это «камикадзе», работающий на поражение. Засилье БПЛА в небе сделало работу эвакуационных групп едва ли не самой опасной на фронте. Беспилотники врага добивают раненых, уничтожают машины эвакуации и даже атакуют трупы уже погибших бойцов, если не найдут более достойной цели.
«Нас командиры учат минимально бояться. Те, кто паникует, уже все погибли. Нужно максимально включать голову и двигаться только так. От сбросов еще можно увернуться, но от „камикадзе“ уйти практически нереально. Все осколки идут по ногам. Боец падает, а дальше его просто добивают», — рассказывает о реалиях жизни и смерти на передке Синагога.
Хасэ довозит нас до точки. Наш «раненый» встает уже сам. Синагога сворачивает капельницу, упаковывая все в специальный медицинский рюкзак. Парни сегодня на ротации и редкий день своего отдыха посвятили нам — журналистам. За что мы им безмерно благодарны. «Вы уж не серчайте на нас, что мы вас на реальную эвакуацию взять не можем. Места часто не хватает. Приходится выбирать и, в первую очередь, забирать самых тяжелых. Да и места там не совсем для съемок. Хотите с нами, приглашаем на контракт», — смеется «Синагога».
Повидавшая виды «Буханка» на излюбленной Хасэ скорости укатывается вдаль по проселочной дороге. За ней тянутся вереницы людей в полном обмундировании. На их спинах рюкзаки. На плечах висят автоматы. Пехота уходит на боевую задачу. Возможно, уже в ближайшие часы этим парням понадобится эвакуация. Хасэ и Синагога в любую минуту готовы выдвинуться в опасный путь. Жизнь раненого важнее своей.
