Последние (и не только последние) события в Европе свидетельствуют о том, что европейское единство и единая европейская политика, о которой мечтали отцы-основатели, закладывая в 1946 году первые камни Евросоюза, не столь уж прочны.
Вячеслав Костиков, руководитель центра стратегического планирования «АиФ»:
Речь, разумеется, не идёт о развале созданной после Второй мировой войны системы политического и экономического взаимодействия, которая по замыслам создателей должна была служить моделью мирового развития. Если до 1940-х гг. отношения строились главным образом на двусторонней основе и определялись прежде всего интересами отдельных стран, то участие в Евросоюзе предусматривало учёт мнений всех участников и в целом объединённой Европы. Со временем создание мощной европейской бюрократии, угнездившейся в Брюсселе и возомнившей себя чуть ли не творцом новой истории, привело к тому, что принимаемые «коллективным разумом» решения стали всё чаще задевать интересы стран-участниц, и прежде всего тех, которые не обладали таким мощным политическим и экономическим потенциалом, как Германия, Великобритания и Франция. Но недовольное бурчание «малых европейцев» гасилось внушительными экономическими вливаниями из единого европейского бюджета — на строительство дорог, обновление инфраструктуры, энергетические проекты и совершенствование систем образования.
США и Европа
Укрепление Евросоюза шло под благожелательным покровительством США. Интерес Вашингтона диктовался несколькими соображениями. Во-первых, ЕС был политическим и экономическим обрамлением военного блока НАТО, решающую роль в котором играли США. Во-вторых, Евросоюз стал для США удобным и послушным инструментом воздействия на Москву. С его помощью американские позиции и претензии политически и юридически оформлялись как общеевропейские. Наращивая своё влияние в ЕС, американцы широко пользовались (и пользуются до сих пор) распространённым в Европе представлением о том, что НАТО для Европы — надёжный военный «зонтик» от «угрозы» со стороны Москвы. Важным аргументом при этом было и остаётся то, что США несут на себе основное бремя (22%) расходов по содержанию НАТО. Вклады других стран в европейский бюджет НАТО значительно скромнее: Германия тратит 2% своего ВВП, Великобритания — 1,8%, Франция — 1,5%. Стремление США увеличить долю европейских стран в этих расходах наталкивается на сопротивление.
Под «зонтиком» НАТО
США пытаются использовать (и не без успеха) НАТО для того, чтобы навязать Европе свою концепцию и своё видение европейской безопасности. И прежде всего своё отношение к России. Подталкивать такие страны, как Германия, Франция, Италия, Испания, с преимущественно позитивным отношением населения к конфронтации с Россией для Вашингтона затруднительно. А вот через бюрократические механизмы Евросоюза и НАТО удаётся. Недавний пример: в июне этого года лидеры 30 стран НАТО на саммите в Брюсселе обозначили основные параметры обновлённой концепции альянса, которая будет принята в 2022 г. В 30-страничном документе Россия упоминается более 60 раз. В основном в негативном контексте. Наша страна рассматривается в «новой» концепции как угроза безопасности НАТО. Утверждается, что вести диалог с Москвой необходимо с позиции силы. Подготовленный в Брюсселе документ (фактически под диктовку США) свидетельствует о том, что НАТО давно вышла за границы чисто военного союза и открыто позиционирует себя как политическая система.
Удар ниже пояса
В этой связи может вызвать удивление история с брекситом — громким выходом Великобритании из ЕС. Учитывая значительную роль, которую эта страна играла в ЕС, интересно понять, каковы были движущие силы столь экстравагантного шага. Очевидно, что и английскую элиту, и власть, и население всё больше раздражало постоянное вмешательство брюссельской бюрократии. К тому же экономическая цена участия Англии во всякого рода «программах развития» многочисленных нахлебников Евросоюза (прежде всего из бывшего советского блока) превосходила те выгоды, которые Великобритания имела от членства в союзе. Мотивы для того, чтобы хлопнуть дверью и «жить своим умом» и своим кошельком, были.
Но меня не оставляет вопрос, насколько самостоятельным было это решение? Пошёл бы Лондон на такой рискованный шаг, если бы на адрес Даунинг-стрит, 10, пришло предостережение из Вашингтона? То, что выход Великобритании из ЕС таит в себе непросчитанные риски, буквально на днях нам показало британское телевидение в репортажах с пустыми полками продовольственных магазинов в Лондоне. Таков первый видимый результат разрыва коммерческих, транспортных и инфраструктурных связей с континентальной Европой.
Почему же США, которые так любят раздавать налево и направо политические советы, уклонились от своей миссии? В чём смысл отрыва Великобритании от Евросоюза? Мне представляется, что США (особенно при Трампе) почувствовали всё более критическое отношение европейцев к политике Вашингтона. История с попыткой остановить «Северный поток — 2» в угоду поставщикам американского сжиженного газа в полной мере продемонстрировала экономический эгоизм США.
Неафишируемое поощрение США выхода Великобритании из Евросоюза, на мой взгляд, тоже продиктовано политическими мотивами. В США явно обеспокоены постепенной утратой былого (после войны — восторженного) отношения европейцев к США. Недавние соцопросы показали, что негативные взгляды на США присущи 62% немцев, 60% испанцев, 59% голландцев. Несмотря на особые отношения Америки и Великобритании, только 50% англичан оценивают политику американской администрации благоприятно. Вместе с тем от восторга к США млеют вечно обиженные на Россию жители стран бывшего советского блока — прежде всего в Польше, Болгарии, странах Прибалтики.
Увод Великобритании из Евросоюза для США — это своего рода стремление «приватизировать» (оторвав от Европы) своего наиболее преданного и последовательного союзника, ещё надежней привязать Лондон к вашингтонской колеснице.
* * *
Последствия разрыва Лондона с Евросоюзом пока непредсказуемы. Экономические выгоды, на которые рассчитывали на Темзе, не кажутся очевидными. В воздухе витает идея повторного референдума. Но он маловероятен. Слишком многое уже порвано. Разговоры евроскептиков о том, что в случае успеха брексита примеру Англии могут последовать другие страны (Италия, Франция), скорее всего, беспочвенны. Крупные европейские державы (и прежде всего Германия) чувствуют себя в ЕС вполне комфортно и, когда считают нужным, «поплёвывают» на брюссельскую бюрократию, продвигая свои интересы. Что касается малых стран, особенно со слабыми экономиками, то они получают от членства в ЕС ощутимую материальную и технологическую помощь. Болгария и Румыния, например, значительно улучшили свою автодорожную сеть.
Предположения о том, что COVID-19 может разрушительно повлиять на ЕС, поскольку выявил противоречия к подходам к вакцинации и вводимым ограничениям, скорее всего, так и останутся предположениями. Малосостоятельны, на мой взгляд, и опасения, что европейцы сильно перессорятся по поводу подхода ЕС к проблеме однополых браков, смены пола и воспитания детей в свете нового либерального подхода к сексу. Компромисс будет найден, польская и венгерская «фронда» угомонятся. Тем более что такого рода фрондёрство часто является лишь отражением внутренней межпартийной борьбы и не угрожает стабильности Евросоюза.
Разговоры о «капремонте» ЕС, который якобы последует после завершения эпопеи с COVID-19, скорее всего, не имеют под собой оснований. На мой взгляд, дело ограничится заделкой щелей, штукатуркой и покраской фасада.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
