Отец Сергий (Малашкин) — настоятель православной церкви Святой мученицы Зинаиды в Рио-де-Жанейро — рассказал «АиФ» о том, что видит в глазах спортсменов, о потомке Лермонтова, живущем в Бразилии, о правилах фавел и украинском министре, который не дал совершить молебен.
О спортсменах:
Российские спортсмены — бесподобные. Я вижу в их глазах доброту и веру. Вот Давит Чакветадзе, с которым мне удалось познакомиться (обладатель золота в греко-римской борьбе). Это такой потрясающе добрый человек. Или Стефания Елфутина. Девочка пришла к нам в храм за благословением перед соревнованиями, а потом выиграла бронзовую медаль (в соревнованиях по парусному спорту).
Команда России переживает очень непростые времена. Все эти скандалы… Знаете, если человека унижают, верующий человек не поддаётся этому воздействию, но приобретает смирение. Это то смирение, о котором говорит Господь, — оно возносит человека над низменным миром с его бушующими страстями, интригами, и он становится сильнее и наблюдает как бы сверху. Мы молились за ребят — и в Москве, и в Рио. Взяли за правило — читать по евангелисту в день до конца Олимпиады, чтобы Господь услышал нас, увидел наши устремления. И это помогает, ребята побеждают. Побеждают не ради гордыни, а ради гордости России — великой, святой страны.
В самом начале Олимпиады я также отслужил молебен в штабе белорусской сборной. В украинской команде мне это не позволили сделать, потому что приехал министр спорта Украины и призвал спортсменов к тому, что никаких «братств». Впрочем, призывы призывами, но спортсмены, поверьте, не идут по этому пути.
О пастве:
У меня в пастве удивительные люди: внучка белого генерала Бакича. Он командовал освободительной армией, перевёл войска в Китай, таким образом спасая жизни солдат и их семьи. Потомок декабриста Лунина Дмитрий Николаевич, который передал нам свою библиотеку, небольшую, но очень ценную. Татьяна Юрьевна Лескова, праправнучка писателя, сама очень творческий человек. Но большинство паствы — это эмигранты 90-х, приехавшие специалисты на работу и ПМЖ. Причём очень хорошая тенденция у нас — за 2 года мы покрестили 15 малышей. У моего предшественника за 7,5 лет было всего 3 таинства крещения над младенцами. Радует и внимание местных жителей к нашей вере и культуре. Самые активные из них решили открыть миссию Покрова Пресвятой Богородицы в Барре. Сняли коттедж, переоборудовали его под храм и служат там сейчас на португальском языке.
О себе:
Путь у меня действительно необычный. Когда в 7-летнем возрасте у меня спрашивали: «Кем ты будешь?», я всегда говорил: «Попом». Дело было в Советском Союзе, никто меня всерьёз не воспринимал — родственники смеялись, их так это умиляло. Сначала я не до конца осознавал, откуда всё это. Позже понял, что у меня церковь была в сердце. Это действительно призвание. Без этого человек не может прийти в храм на служение Богу. А если человек не по призванию пришёл, поверьте, он там долго не прослужит. И вот милостью Божией я уже после сельскохозяйственной академии, после армии, после работы в следственном изоляторе пошёл учиться в семинарию. Отучился, потом была Московская духовная академия. Затем меня направили на остров Тайвань, где я стал изучать китайский язык в католическом университете. Причём жил в ордене иезуитов, которые прекрасно относились ко мне и к моим православным одноклассникам. Это было в 2008 г. Дальше случилась Малайзия, где я принимал участие в строительстве православного храма в честь Архангела Михаила, и милостью Божией сейчас этот приход существует, в нём служит малайзийский священник китайского происхождения.
Когда я приехал в Рио, мою дочку взяли в престижный колледж на бесплатной основе. Обучение стоит очень дорого, я со своей зарплатой священника не смог бы себе это позволить, но мне пошли навстречу. Сказали: «Если бы за вас просил какой-то политик или кардинал, то мы бы вам не помогли. Но так как вы просто священник, возьмём вашего ребёнка на стипендию. Просто из уважения к христианской православной культуре». И меня так это поразило!
О Бразилии:
Я не так долго тут живу — всего 2 года. И у меня двое маленьких детей, и они очень легко вошли в эту бразильскую культуру. Казалось бы, как это? Бразильцы в чём-то похожи на русских. Хотя разница, конечно, между нами есть, и определяет её, простите за банальность, климат. Если в России человек будет жить так, как здесь: спокойно, никуда не спеша, поверьте, он зимой умрёт от голода.
Минимальная зарплата в прошлом году была 800 реалов, это меньше 300 долларов. Прожить на эти деньги невозможно. Поэтому люди работают на двух – трёх работах. Чтобы жить более-менее достойно, нужно около 3−3,5 тыс. реалов, то есть 1000–1200 долларов. Но и этих денег не хватит на отдых, машину, многодетную семью…
Высокий уровень преступности — это не миф. Вот один из прихожан нашего храма — Михаил Лермонтов, потомок великого русского поэта, приехал сюда в 1949 году. Он рассказывает, что тогда не было фавел. Наши эмигранты жили в ту пору с открытыми окнами. Это уже впоследствии фавелы стали разрастаться. Сегодня их только в штате Рио-де-Жанейро 800. С другой стороны, как говорят, не надо искать приключений. Есть определённые правила безопасности, которые не стоит нарушать. Мне сказали: если вы хотите избежать проблем, то наденьте шлёпки, шорты, футболку. Мы, конечно, священники, но тем не менее. И вот уже 2 года, если я иду гулять, то так и одеваюсь. И меня никто никогда не ограбил по милости Божией. Но я если отправлюсь в фавелы в костюме и с фотоаппаратом на шее за 4 тысячи долларов, то долго так не прохожу.
