Крупнейшего в России поставщика пищевого этилового спирта — АО «Росспиртпром» - могут приватизировать до конца года. Такое предложение глава Минфина Антон Силуанов направил премьер-министру Михаилу Мишустину. «АиФ» попросил экспертов ответить на пять простых вопросов, чем это все может обернуться для каждого из нас и зачем государственную компанию, владеющую восемью спиртовыми заводами по всей России, отдают в частные руки.
1) Цена спирта после приватизации вырастет?
Директор центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя (ЦИФРРА) Вадим Дробиз: Ни цена, ни качество спирта в стране после приватизации никак не изменится. Смена собственника на производстве не отразится. Поэтому и работникам заводов «Росспиртпрома» никаких изменений в своей жизни ждать не стоит: сокращать никого не будут, зарплаты тоже останутся на прежнем уровне.
2) Зачем государство продает АО «Росспиртпром»?
Первый зампред комитета по обороне Госдумы Алексей Журавлев: Стоимость концерна «Росспиртпром» оценивается сейчас в сумму чуть больше 8 млрд рублей, которые, видимо, и собирается получить при его приватизации Минфин.
Вадим Дробиз: В 2017-2018 годах государство забирало себе спиртовые заводы, в 2020 году создало «Росспиртпром». Впрочем, жизнь показала, что такая государственная монополия никому не нужна. Три года назад 90% спирта в стране были произведены на государственных предприятиях, 75% приходилось на только созданный тогда «Росспиртпром». Сейчас доля компании сократилась до 40%. Вероятно, это было сделано, чтобы упростить согласование Федеральной антимонопольной службой предстоящей приватизации.
3) Какую прибыль приносит спиртовой концерн?
Алексей Журавлев: Почти 900 млн рублей в год чистой прибыли. При оценочной стоимости в 8 млрд рублей такие вложения окупятся за десять лет.
Юрист, член генерального совета «Деловой России» Александр Хаминский: Сейчас государству надо подсчитать, что более выгодно: получать ежегодные дивиденды или единовременный взнос от продажи акций. Ответ на этот вопрос все скажет о целесообразности приватизации.
4) Могут ли быть перебои с производством водки из-за приватизации «Росспитрпрома»?
Александр Хаминский: Нет, устойчивые связи водочных заводов с подразделениями «Росспиртпрома» позволят пройти этот этап без малейших накладок. Тем более, открытого рынка этилового спирта в стране по сути не существует, а его производители, продавцы и покупатели — в том числе водочные заводы — связаны между собой. С одной стороны, у них у всех есть лицензии, с другой — мощности по дальнейшей переработке спирта. Потребности в техническом, пищевом или медицинском спирте у нас довольно стабильные, их обязательно учтут при приватизации.
5) Какие тогда есть риски при приватизации «Росспиртпрома»?
Вадим Дробиз: Концерн не столько приватизируют, сколько отдадут в частные руки, фамилии называть не хочу, но на рынке хорошо понимают, кто, скорее всего, станет новым владельцем. Это абсолютно управляемые и понятные люди, никаких рывков и скачков не будет.
Александр Хаминский: Существует опасность, что при приватизации государство получит меньше денег, чем АО «Росспиртпром» на самом деле стоит. Если посмотреть на финансовые показатели самой компании, то у нее идет постоянное сокращение выручки. Однако семь дочерних компаний «Росспиртпрома» за этот же период значительно нарастили доходы от реализации, которые к концу 2022 года превысили 12 млрд рублей. Именно этот фактор следует в первую очередь учесть при установлении цены монополиста.
Особое мнение
Чем опасна передача производства спирта в частные руки?
Алексей Журавлев: Порядок в отрасли был исключительно когда страна вводила государственную монополию на спиртовую продукцию. История не сохранила в цифрах результаты первых таких попыток — при Иване III, Алексее Михайловиче и Петре Первом. В очередной раз такая монополия была объявлена в 1893 году Сергеем Витте, и смертность от алкоголя снизилась сразу на четверть, а вот доходы выросли сказочно, в 15 раз, и составили 22% поступлений казны. В Советском Союзе, где вся экономика, как известно, была государственной, винно-водочная давала уже до 30% бюджета.
Стоило после распада СССР эту монополию отменить, как на рынок мутным потоком хлынул контрафакт, который начали производить чуть ли не в каждом гараже, и результатом стала катастрофическая смертность населения от нелегальной продукции — только по официальным данным, доходило до 50 тыс. погибших в год. Обуздать явление удалось, когда вернули исключительное право государства производить и продавать хотя бы спирт, и, между прочим, одни только акцизы на этот товар сейчас дают России до 1 трлн рублей в год. Приватизация «Росспиртпрома» в нынешних условиях — это не способ заработать, а самая настоящая диверсия.
