Власти России обратили внимание на возможность увеличения объема валютных резервов в юанях после заморозки счетов в результате санкций США и ЕС. О таком способе сохранения сбережений на фоне ослабления рубля всерьез задумались и жители нашей страны. О рисках юанизации экономики РФ корреспондентам aif.ru рассказал китаевед, автор книги «Китайская власть» Николай Вавилов.
Юань или доллар?
Сергей Болотов, aif.ru: — Николай Николаевич, в прессе и экспертном сообществе часто говорят о юанизации России. Что это такое, благо или опасность?
Николай Вавилов: — Звучит почти как колонизация или китаизация, да? Я вас шокирую сейчас таким встречным вопросом: юанизация китайской экономики произошла или нет? Сколько процентов внешней торговли Китая осуществляется в юанях? Вы удивитесь, но это всего лишь 10%. Когда наши внешнеторговые предприятия пытаются китайцам предложить юань, не все китайцы соглашаются. Они говорят: давайте доллары лучше возьмем, потому что мы пока с другими странами работаем в долларах.
Пока реальность такова, и юанизация даже китайского внешнеторгового оборота не прошла полностью. Поэтому здесь пока самому Китаю бы юанизироваться, а потом и до нас может быть очередь дойдет. И в любом случае это не будут цены в ларьках в юанях, как в 1990-е годы у нас было — в у.е. Такой юанизации, какой была долларизация России, точно не будет.
То, что сейчас, в сложившихся политических и экономических условиях, товарооборот России и внешнеторговые расчеты идут в юанях, и часть госрезервов хранится тоже — это нормально. Доля резервов России в юанях вполне соответствует объему торговли с Китаем, который к тому же постоянно растет. Так это и работает: с кем вы активнее всего торгуете, ту валюту и накапливаете. К тому же некоторые другие страны тоже готовы торговать с Россией в юанях. Поэтому у нас в резервах не рупии или бразильские реалы, а юани. Главное тут — не забывать про риски девальвации, о которых мы говорили выше.
Вот вам еще один факт: почти в три раза девальвировался юань после событий на площади Тяньаньмэнь, то есть после разрыва отношений с Соединенными Штатами. И наоборот, когда был консенсус в китайско-американских отношениях десять лет назад, курс юаня укреплялся и достиг уровня в 6 юаней за доллар, это был самый крепкий юань. Сейчас опять отношения с США ухудшаются, в результате товарооборот с Китаем за первое полугодие этого года упал на 15,4%.
— То есть риск падения юаня к доллару нарастает?
— Все не так просто. Есть риски девальвации юаня, но есть и риск девальвации самого доллара, и даже риски войн девальвации. Никто не хочет оказаться на мировом рынке с самыми дорогими товарами, их ведь просто перестанут покупать. Пока ситуация в целом стабильная. Но если вам говорят: несите свои деньги на вклады в юанях, это самое лучшее решение, то я бы трижды подумал о рисках. Когда у нас были резервы в долларах и евро, мало кто думал, что они могут быть мгновенно заморожены. Но это произошло. В девальвации юаня нет ничего невозможного.
— Может ли начало горячей стадии вооруженного конфликта на Тайване спровоцировать обвал на фондовом рынке Китая?
— Конфликт на Тайване, по сути дела, является разрывом китайско-американских отношений. Как минимум, он очень серьезно подорвет эти отношения, а значит — и взаимную торговлю. Соответственно, подорвется и валютный консенсус. Это реальный риск девальвации, и Компартия Китая на это пойдет. Ее не остановит факт наличия у других государств резервов в юанях. Для них девальвация будет элементом купирования социально-экономической нестабильности. Поэтому юань как финансовый инструмент для России — не панацея от внешних угроз.
Рисковый подход
Элина Сугарова, aif.ru: — Николай Николаевич, видите ли вы риски блокировки госрезервов России в юанях или ограничений на расчеты, как это произошло с долларами США?
— Ваш вопрос исходит из той структуры финансовых резервов России, которая была до 2022 года. Тогда крупная часть резервов была сосредоточена в банках Евросоюза и США. Пока такого уровня сотрудничества у России с Китаем нет, и у Пекина просто нет возможности заблокировать наши резервы, которые находятся в китайских банках.
Финансовое взаимодействие сейчас строится, в основном, на увеличении доли юаня в расчетах между государствами. Россия накапливает юаневую массу, но государственные резервы накапливаются в отечественных банках. А запретить использовать юань, который находится в РФ, Китай не может, риски здесь минимальные.
Дело в том, что Пекин строит свой международный имидж на противопоставлении Соединенным Штатам. Он всячески пытается быть адвокатом тех стран, резервы которых оказались заморожены, в том числе Афганистана и России. Ближайшие десятилетия Китай вряд ли будет использовать такую практику, даже если у него будет такая возможность. Та экономическая модель, которую предлагает Китай, противоположна американской системе.
— На какие риски, на ваш взгляд, нам в России следует обратить внимание?
— Если политика протекционизма ЕС и США в отношении китайских товаров будет усиливаться, тогда Китай может пойти на значительную девальвацию от 10% до 30% в ближайшие годы, чтобы поддержать своих экспортеров в условиях негативной внешнеторговой конъюнктуры. Если Россия сейчас резко начнет переходить на юани, запасаться ими, и это станет не только валютой расчетов, но и накопления, то могут пострадать и резервы.
Делать ставку на КНР можно, но нужно учитывать, что это максимально интегрированная в западную экономику система, и все западные риски, в том числе рецессия в США и ЕС, будут отражаться на китайской экономике.
Не надо делать из юаня спасительный плот на финансовых рынках или считать, что юань — это палочка-выручалочка. Надо учитывать, что Россия стала гораздо сильнее зависеть от финансовой системы Китая, чем в 2016 году. В том году произошло падение фондового рынка КНР, это плохо отразилось на ценах на нефть и доходах России от экспорта энергоносителей. Но тогда зависимость России от Китая была гораздо ниже.
Если сейчас произойдет то же самое, то это может привести к шоковому обрушению цен на нефть и у нас на китайском направлении, и в мире в целом, хотя Россия отчасти от этого застрахована долгосрочными контрактами.
Вот эти риски надо учитывать прежде всего, а не гипотетические политических санкций. Китай никогда не станет копировать те финансовые практики, которые применяет Минфин США.
