Министерство финансов России предложило программу «фронтального сокращения» госрасходов в бюджете 2024 года. Об этом сообщила газета «Ведомости» со ссылкой на близкие к правительству источники.
По данным издания, глава Минфина Антон Силуанов представил программу на заседании правительственной комиссии 29 июня. Речь идёт об урезании расходов на 10% по так называемым «незащищенным» статьям бюджета. Предполагается, что это позволит высвободить около 750–800 млрд рублей и предотвратит дальнейший рост дефицита бюджета.
За комментариями aif.ru обратился к известному экономисту, зампреду Комитета Госдумы по экономической политике, доктору экономических наук Михаилу Делягину.
Дефицит бюджета существенный. Но вызван он тем, что Минфин и ЦБ, на мой взгляд, всеми методами блокируют экономическое развитие России.
Камлания 30-летней давности
Виталий Цепляев, aif.ru: Михаил Геннадьевич, насколько я понимаю, вы категорически не согласны с идеей сокращения расходов бюджета. Но как тогда останавливать рост его дефицита?
Михаил Делягин: Разговор о том, что в бюджете нет денег, выглядит, мягко говоря, удивительным. Потому что, по данным того же Минфина, только в Фонде национального благосостояния у нас валяются без движения более 12 с четвертью триллионов рублей. А с учетом денег, которые лежат на счетах Минфина, бюджетных депозитов (их размер засекречен) эта сумма будет значительно больше.
Да, дефицит бюджета действительно существенный. Но вызван он тем, что Минфин и ЦБ, на мой взгляд, всеми методами блокируют экономическое развитие России. Этот дефицит легко можно было бы покрыть за счет займов. И, скажем, в прошлом году сверхплановые расходы более чем на 5 трлн рублей не привели к сколько-нибудь значимой инфляции. Что наглядно опровергло утверждения либералов о том, что увеличение бюджетных расходов ведет к росту цен и потому опасно.
Повторюсь, высокий дефицит в этом году, как и в прошлом, в основном покрывается за счет займов. Резервы этих заимствований не исчерпаны, потому что монетизация российской экономики находится на крайне низком уровне. Поэтому в данном случае мы наблюдаем скорее попытку саботажа, попытку пошатнуть существующую стабильность. При этом никаких содержательных аргументов в пользу сокращения расходов я не вижу, кроме стандартных либеральных кампаний 30-летней давности.
— Вы имеете в виду рассуждения о том, что накачивание экономики деньгами ведет лишь к росту инфляции? Что ни в коем случае нельзя включать печатный станок?
— Печатный станок включен давным-давно и никакого инфляционного воздействия не имеет. Потому что в условиях искусственно созданного денежного голода увеличение денежной массы ведет к торможению инфляции, а не к ее разгону.
Я искренне надеюсь на то, что расходы на оборону, безопасность и правопорядок в воюющей стране не будут сокращаться.
Какие статьи «перенесут вправо»
— Что теоретически может попасть под секвестр? Какие статьи пойдут под нож в первую очередь?
— Это будет зависеть от чиновников министерства финансов. Даже защищенные статьи бюджета могут, по элегантной терминологии военно-промышленного комплекса, «переноситься вправо». И официально ведь речь идет не о секвестре бюджета (это термин 1997 года), а о его так называемой «приоритизации». То есть неприоритетные статьи будут замораживаться или отбрасываться. Что конкретно придет в голову этим людям, я не знаю, но, учитывая опыт гайдаровской команды, скорее всего, это будут социальные расходы.
— Но все же едва ли власти решатся тронуть выплаты бюджетникам, например.
— Денежные выплаты действительно трогать не будут. А вот расходы на здравоохранение, на социальную помощь могут и пострадать. Это же не только зарплаты бюджетников, но и закупка оборудования, строительство различных объектов и сооружений. Сейчас по всей стране есть проблемы с финансированием такого рода расходов. Например, в Ярославской области и Дагестане построили очистные сооружения, а ввести их в строй не могут — насколько я могу предположить, «распилили» деньги на строительстве, а установить работоспособное оборудование не смогли. И теперь, чтобы все-таки запустить эти сооружения, нужны дополнительные деньги. Вот на такого рода вещах и могут сэкономить.
— Но расходы на оборону и правоохранительные органы, очевидно, тронуты не будут?
— Я искренне надеюсь на то, что расходы на оборону, безопасность и правопорядок в воюющей стране не будут сокращаться.
— Окажись вы на месте министра финансов, как бы предложили решать проблему нарастающего дефицита бюджета?
— Я бы вспомнил о том, что единственный способ иметь нужное количество доходов — это производить эти доходы. От «кусочно-разрывного» развития, которое сейчас осуществляется правительством, я бы перешел к комплексному развитию территорий, к развитию производства добавленной стоимости. И я бы, конечно, осуществил налоговую и таможенную революцию, потому что сейчас всё налоговое и таможенное регулирование направлено на вывоз из России сырья и капитала и блокирование переработки этого сырья внутри страны. Нужны отмена налогового маневра; налог на вмененный доход в отношении «серых» доходов физлиц; прогрессивная шкала налогообложения, которая затронет сверхвысокие доходы и имущество; снижение НДС — до себестоимости криминальных операций по уклонению от него и т. д. Ну и плюс пересмотр акцизной политики — потому что то, что сейчас государство недобирает на акцизе в сфере алкоголя и табака, попросту является сверхприбылью соответствующих частных корпораций. С какой стати почти 3 трлн рублей отдаются частникам, я не понимаю.
Часть потерь придется на сверхприбыли импортеров, ибо дальше повышать цены в условиях нищеты значительной части населения им уже некуда. Но если где-то можно будет повысить цены, то они, конечно, их повысят.
Двойной удар по кошелькам
— Новости о возможном «секвестре» расходов пришли на фоне серьезного падения курса рубля. Ослабление национальной валюты и без того, очевидно, негативно повлияет на динамику цен и покупательную способность людей. Получается двойной удар?
— С точки зрения граждан, да, это двойной удар. Но с точки зрения бюджета обесценение рубля — это способ наполнить бюджет девальвационными деньгами. Правда, я должен оговориться, что в наших сегодняшних условиях, когда цены импортеров задраны чудовищно, а государство никак не ограничивает произвол монополий, ослабление рубля не будет целиком переложено на граждан. У многих людей уже и так нет денег, средний класс очень сильно сократился реформами последних лет. Поэтому часть потерь придется на сверхприбыли импортеров, ибо дальше повышать цены в условиях нищеты значительной части населения им уже некуда. Но если где-то можно будет повысить цены, то они, конечно, их повысят.
