Запад может и поэтому должен расширить санкции против России на все товары первой необходимости, включая лекарства, заявил глава Австрийского института экономических исследований Габриэль Фельбермайр газете Der Spiegel. Он призвал не делать никаких исключений из санкционного режима, даже если это противоречит морали, поскольку «политическое давление на Кремль было бы иным, если бы россиянам не хватало самого необходимого в быту, а не только французского шампанского».
На вопросы aif.ru о том, что будет с лекарствами в России в случае новых санкций Запада, ответил председатель комитета Государственной Думы по промышленности и торговле Владимир Гутенев.
Сергей Болотов, aif.ru: — Владимир Владимирович, готова ли Россия к запрету на поставки лекарств из западных стран?
Владимир Гутенев: — Доля жизненно необходимых лекарств, которые производятся на территории России, приближается к 100%, вплоть до фармацевтических субстанций. По оставшейся доле у нас, как правило, налажена глубокая локализация производства.
Что касается поставок [сырья, фармсубстанций и готовых лекарств], то за последнее время удалось в значительной мере перейти на поставки из стран, которые чтут международное право и придерживаются принципов Всемирной торговой организации. А с теми поставщиками, кто не выполняет свои обязательства, мы работать прекращаем. Поставщики из стран Юго-Восточной Азии, прежде всего — из Индии, зарекомендовали себя более надежными.
— Как правительство помогает отечественным производителям лекарств?
— Минпромторг, на мой взгляд, очень успешно реализовал программу, которая называлась «третий лишний». При наличии двух отечественных производителей какого-либо препарата иностранный на российский рынок не допускался. Если же в России был только один отечественный производитель, то ради развития конкуренции и сдерживания цен у зарубежного поставщика был доступ.
Этим объясняются высокие темпы импортозамещения в производстве лекарств, на протяжении последних лет они были двузначными, то есть более 10%. Впоследствии эта программа Минпромторга была распространена и на медицинское оборудование, причем тут уже работа велась по принципу «второй лишний». То есть иностранные поставщики не допускались на наш рынок, если в России был хотя бы один отечественный производитель.
— Как относиться к заявлению австрийского экономиста Фельбермайра?
— В этом заявлении я вижу два важных момента. Во-первых, агенты влияния англосаксонского мира продолжают ускоренными темпами разрушать европейскую промышленность, лишая ее высокомаржинальных рынков сбыта.
Во-вторых, подобные действия Запада могут оказать положительный эффект, поскольку еще больше ускорят импортозамещение и избавят Россию от ценовой и товарной дискриминации. Российский рынок работал в режиме национального исчерпания прав на товарный знак, что означает запрет параллельного импорта товаров той же марки, но произведенных для других рынков.
Не секрет, что не только лекарства, но и многие другие товары, например шоколад или стиральный порошок одной и той же марки, значительно отличаются по цене и качеству в зависимости от того, поставляются они на рынок Западной Европы или на рынки России, Белоруссии и Казахстана. В первом случае качество выше, а цена зачастую ниже, но завезти товары в обход официального дилера по правилам было нельзя. Теперь Запад сам отказывается от этих правил.
— Приведут ли импортозамещение и параллельный импорт к повышению цен на лекарства?
— Вопреки подросшему курсу доллара, ограничениям на международные расчеты и усложнившейся логистике, мы не только не видим повышения цен на многие европейские товары, но на часть из них цена даже падает. Это связано с тем, что поставщики могут давать лучшие условия, чем давали официальные дилеры в России.
Кроме того, помимо проблем с ценой и качеством, нельзя исключать, что в западных лекарственных препаратах, предназначенных к поставке в Россию, могли быть и незадекларированные возможности. Поставки по параллельному импорту позволяют снять эти риски.
