Сейчас за один доллар дают чуть меньше 70 рублей. За минувший год мы видели курсы и за сто, и чуть больше пятидесяти. Выигрывают или проигрывают обычные люди при повышении стоимости национальной валюты? Заместитель директора института «Центр развития» НИУ ВШЭ Валерий Миронов считает, что в каждой ситуации есть свои плюсы, но в целом стране проще развиваться именно со слабой валютой.
— От сильного рубля выигрывают в первую очередь пенсионеры и бюджетники. И то все плюсы для них оказываются достаточно краткосрочными. При повышении курса рубля все импортные товары — лекарства, гаджеты, бытовая техника, тропические фрукты, кофе и даже турпутевки за рубеж — должны стать более доступными. В валюте страны-производителя их цена ведь остается той же, пересчитай по новому курсу, — у нас она должна снизиться. Но такого не происходит.
В экономике есть закон храповика, из которого следует, что цены могут идти вниз только в результате усиления конкуренции, а не из-за изменения соотношения ценности валют. Снижение цен выгодно всем: и пенсионерам, и топ-менеджерам, и шахтерам, и водителям. Но чтобы усилилась конкуренция, должны появиться новые производители товаров. А это чаще происходит в периоды, когда национальная валюта слаба.
Тут нет ничего удивительного. Внутренний рынок ограничен, внешний — практически беспределен. Единственное исключение — Китай, там настолько большое население, что его спрос может поспорить со всем экспортом из Поднебесной. Хотя власти страны регулярно опускают курс юаня — так их компаниям выгоднее продавать товары за границу. А продают они много.
Серьезные производители всегда заинтересованы в работе на экспорт. Наши компании несут издержки в рублях, а прибыль у них, например, в песо или донгах. И чем больше рублей они получают за единицу иностранной валюты, тем больше у них выручка и, следовательно, прибыль. Значит, они могут расширять дело, увеличивать зарплаты работникам, платить премии. С прибыли же компании платят налоги, а те идут в бюджет, становятся зарплатами учителей, врачей, социальными пособиями, новыми больницами, школами...
Для развития нового производства (или модернизации существующего) компании надо закупить оборудование. Зачастую за границей. А вот это выгодно делать как раз при сильном рубле. Но такие инвестиции обычно бывают раз в пять лет, поставки на экспорт — постоянно. Ради одной разовой закупки ломать приносящую прибыль схему себе дороже.
С другой стороны, высокий курс национальной валюты — защита от инфляции. От сильного рубля сейчас могут здорово выиграть те, кто попал под частичную мобилизацию и отправился на СВО. Тратить положенные им деньги они будут уже после того, как вернутся домой. И для них важно, чтобы этот заработок не обесценился.
До 2013 года у нас в стране правительство искусственно поддерживало слабый курс рубля. Расчет был как раз на то, что это даст стимул развитию отраслей экономики. Тогда не вышло — высокие мировые цены на углеводороды лишили бизнес всякой мотивации серьезно вкладываться в другие отрасли. Но сейчас как раз все может сработать: санкции и ограничения наших поставок нефти, ее низкая цена избавят нас от «голландской болезни» и позволят заняться машиностроением, обрабатывающими производствами, всей остальной экономикой. Кстати, тот наш опыт сейчас активно изучают в Бразилии, там даже сложилась целая школа экономистов, которые ратуют за то, что не надо бороться с инфляцией и специально удерживать курс валюты. Тогда экономика будет развиваться. Или взять Турцию: инфляция в прошлом году доходила до 85%, лира стремительно дешевеет к основным мировым валютам. А экономика при этом развивается — как раз за счет максимальной выгоды, которую получают экспортеры.
