Forbes порадовал: согласно его данным, количество долларовых миллионеров в россии за год увеличилось со 172 тыс. до 246 тыс. человек. Параллельно появилось исследование РАНХиГС, в котором отмечается: в России продолжает уменьшаться средний класс и растёт число новых бедных. Это не пенсионеры, инвалиды и асоциальные личности. Это молодые, трудоспособные, активные люди. Почему так происходит?
«Когда выживаешь, не до роскоши»
Можно насчитать тысячу и одну причину, по которой вполне финансово успешная вчера семья сегодня переходит на режим строгой экономии.
«Позволить себе ребёнка не можем»
27-летняя Ирина Попова называет себя мелким клерком в системе образования Воронежа. И она, и её муж-экономист каждый день ходят на работу, но реальные доходы семьи падают: сумма, которой ещё в прошлом году хватало на неделю, теперь улетает за пару дней.
«Деньги обесцениваются, — сокрушается Ирина. — В прошлом году было полегче, а в этом живём от зарплаты до зарплаты. Продукты закупаем раз в неделю. Перед походом в магазин пишем жёсткий список самого необходимого. Иногда разгораются просто дикие споры, если вдруг возникает желание купить что-то вне списка. Наш семейный „маневренный фонд“ составляет не больше 20 тыс. руб. Львиная доля доходов уходит на ипотеку — порядка 25 тыс. руб., плюс делаем ремонт. Коммунальные платежи растут бешеными темпами, как и цены на всё, а зарплата не растёт! Осенью добавятся ещё и платежи за отопление — это очень существенно. Отдых совершенно выпал из наших статей расходов. Последний раз мы отдыхали 3 года назад — летали в Крым.
Лет 5 назад мы любили помечтать о светлом будущем. Я представляла, что к своим сегодняшним 27 годам буду с ребёнком или даже с двумя. Но грянул кризис... Сейчас я оцениваю свой семейный бюджет и понимаю, что позволить себе ребёнка мы ну никак не можем. А вдруг заболеешь? За всё приходится платить! Ведь мы в принципе никому не нужны».
Ребёнок очень часто становится для семьи непосильным финансовым бременем. Звучит это ужасно, но это факт. Ксения приехала во Владимир из села Илькино Меленковского района — была уверена, что в городе ей, молодой, активной, не придётся перебиваться с хлеба на воду. Однако найти высокооплачиваемую стабильную работу приезжей без опыта (Ксюша ухаживала за телятами, а в условиях города такой опыт где применишь?) оказалось нереально.
Девушка стала трудиться у частника без договора и с зарплатой в конверте. Влюбилась, вышла замуж, родила ребёнка — и вот тут с деньгами стало совсем худо. Выплаты на кроху мизерные, а муж, как и она, работал по «серой» схеме.
Но 27-летняя Ксюша не отчаивается — на крохотном участке за домом разбила грядки, чтобы вырастить свои овощи (так что опыт жизни в деревне всё же пригодился!), взяла за правило охотиться за скидками и акциями в торговых точках, отслеживая их в интернете, стала постоянным покупателем магазинов «всё по одной цене», научилась вязать и перешивать старые вещи. На малыше она старается не экономить, покупая ему лучшее из того, что они могут себе позволить, но сама и муж одеваются в секонд-хенде. Недаром говорят: «Голь на выдумки хитра...»
Работать готовы. Но где?
Пижма, Тоншаево и Шайгино — рабочие посёлки в Тоншаевском районе Нижегородской области. Они находятся очень далеко от областного центра. С работой здесь давно туго. Большинство молодых мужчин перебиваются случайными заработками на частных лесопильнях, стройках домов, колке дров для более состоятельных соседей. Вот только, бывает, за оказанные услуги заказчик может и не платить — работают-то на устных договорённостях. Женщинам трудоустроиться ещё сложнее. Многие сидят дома, воспитывают детей.
«Наколымить в месяц можно 50 тыс., а можно и 20, — рассуждает местный житель Олег Трухин. — На эти деньги не пошикуешь. Большая часть, как и в городе, уходит на продукты. При этом в магазине берём только курицу, макароны да дешёвые сладости. Спасают огород и соленья-варенья. К счастью, за „коммуналку“ мы платим меньше, чем городские. Вещи новые покупаем редко — дорого, да и куда особо наряжаться?»
Возможности заработать в этих краях столь призрачны, что для некоторых молодых семей единственным стабильным доходом оказываются... пенсии по инвалидности детей. Мать, находящаяся в отпуске по уходу за больным ребёнком, может получать от государства тысяч 18, а это здесь большие деньги. А на все рекламные буклеты или яркие ролики по ТВ тут просто перестали обращать внимание. «Это всё слишком далеко от нас, — отмахивается Олег Трухин. — Когда выживаешь, не до роскоши!»
Александр С. многие годы трудился на всемирно известном Машзаводе, который располагается в самом центре Читы. Холодильные установки гиганта всесоюзного масштаба по-прежнему обеспечивают нужную температуру в Мавзолее Ленина. Оборудование, произведённое здесь, раскупили 58 стран мира.
Но сегодня предприятие с такими традициями работает 3 дня в неделю и по факту уже ничего не производит. Некоторые помещения завода распроданы предприимчивым бизнесменам. Александр вынужден был уволиться год назад.
«В нашем городе практически нет вакансий, я один кормлю семью — жену, двоих детей и мать-инвалида, — говорит читинец. — Жена работу найти не может. Есть предложения на должность продавцов, но там невыносимые условия труда — за 15 тыс. руб. нужно работать сутками».
Кто-то соглашается и на такую кабалу — от безысходности, а кто-то ищет другие варианты заработка.
«Я езжу работать по вахтам, а в отпуске гоняю в Китай «челноком», — продолжает Александр. Ещё 10 лет назад он в каждой поездке в китайскую Маньчжурию закупался подарками для жены, мамы и детей, но теперь это стало слишком дорогим удовольствием. Юань за это время вырос в два раза, и шопинг там оказывается невыгодным.
«Сыну 12 лет, он постоянно просит купить ему модные игрушки — ведь они в магазинах всегда на самых видных местах выставлены. Приходится отказывать — денег на это просто нет. На хлеб с молоком хватило бы...» — вздыхает отец.
Нязепетровск, что в Челябинской обл., признан моногородом с наиболее сложным социально-экономическим положением. «Я бы рад работать в родном городе, но негде, — жалуется 37-летний Александр Горбунов. — Приходится ездить в Екатеринбург, работаю в частном охранном предприятии вахтовым методом. Платят неплохо, но семью теперь вижу редко. А жене тяжко одной справляться с двумя детьми. К тому же в Нязепетровске у нас старенькие родители».
Удержаться бы на плаву
Несколько лет назад один высокопоставленный товарищ «прославился» афоризмом, выданным в ответ на жалобу учителей, что, мол, платят мало: если вас зарплата не устраивает, идите в бизнес, там платят много. Воронежец Игорь Прасолов не учитель, а инженер-электрик по образованию. Но, поработав на разных предприятиях, 3 года назад решился пойти в бизнес и вместе с братом жены открыл собственную компанию по производству высоковольтного оборудования. В прошлом году в «ПерсоналЭнергоСтрой» работали 6 человек, в этом уже 10. Вроде бы предприятие растёт, но Игорь признаётся: иметь своё дело с каждым годом становится всё сложнее — растут налоги, увеличивается конкуренция.
Не могут похвастаться сверхдоходами и работники Единого центра судебных переводов в С.-Петербурге. Их заказчиками являются правоохранительные органы — МВД, СК, ФСБ, суды и прокуратура. Начальник центра Рамиль Забиров говорит, что всё чаще сталкивается с проблемами: объёмы работы растут, а ставки сотрудников не индексируются с 2012 г. Поэтому переводчики уходят туда, где платят больше или зарплата хотя бы растёт вместе с инфляцией.
«Оплату заказов производят согласно регламенту постановления Правительства РФ № 1240. Он был утверждён в 2012 г. и после этого ни разу не корректировался. Соответственно расценки не менялись. Например, за перевод одной страницы на английский язык мы что в 2012 г., что сейчас получаем 200 руб. Где вы в наши дни такие расценки на услуги переводчиков видели? Из-за того, что ставки никто не поднимает, мы не можем повысить зарплату нашим работникам. Я об этом говорил неоднократно на разных площадках, но пока меня не слышат».
При этом Рамиль, как предприниматель, платит немалые налоги. Но даже тот факт, что он взаимодействует с госструктурами, не даёт ему никаких бонусов в виде снижения налогов. А ведь судебные переводчики несут уголовную ответственность за неправильный перевод. Но ответственность за то, что зарплату они нередко получают с задержками, никто, увы, не несёт — бюджетные организации не всегда вовремя перечисляют деньги за оказанные им услуги.
«35% семей с детьми не пользуются льготами»
Какое точное количество бедных в нашей стране? Почему среди них не только пенсионеры и инвалиды, но и работающие люди? Есть ли шанс выполнить сверхзадачу, поставленную президентом: к 2024 г. сократить бедность в России в 2 раза?
Сколько у нас бедных?
Недавно Росстат опубликовал данные обследования бюджетов домохозяйств, которое ежеквартально проводится с 2007 г. и основывается на опросах 48 тыс. семей. Полностью удовлетворённых своими доходами (сказали, что достаточно средств, чтобы купить всё нужное) оказалось меньше 3%. А почти половина респондентов сообщили, что денег им хватает только на еду и одежду (см. инфографику). «Можно ли верить результатам подобных опросов? Можно, но с оглядкой на психологию... Многим свойственно прибедняться. Особенно это характерно для нашей страны, где люди стараются скрывать свои нелегальные доходы, дабы не оказаться под колпаком налоговой, — говорит доктор экономических наук Сергей Смирнов. — Более точной методикой является расчёт количества бедных по доходам ниже прожиточного минимума. А их, по данным Росстата, 20 млн человек, или 12–13% населения. Это много. И это яркое и неприятное свидетельство провала экономической политики в стране. В 90-е причина бедности была понятна: страна менялась, проводились реформы... Ужасно, что потом ничего не изменилось. Как в „тучные“ годы с высокими ценами на нефть, так и сейчас, когда страна запасает огромные золотовалютные резервы, её народ по-прежнему в массе своей живёт бедно».
«В реальности бедных людей в России больше, чем насчитал Росстат, — говорит завлабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Вячеслав Бобков. — Нынешний прожиточный минимум занижен и не отражает реальных потребностей людей. Сейчас считаются только цены на минимальный набор продуктов, а потом его грубо умножают на 2. То есть реальный рост цен на одежду, обувь, мебель, транспорт и услуги ЖКХ не учитывают. По уму, надо и продуктовый набор расширять, и непродовольственные товары и услуги считать, добавив в них траты на мобильную связь, интернет, платные медуслуги и др. Если всё это учесть, прожиточный минимум (ПМ) получится в 2–2,5 раза больше нынешнего, то есть 25–30 тыс. руб. на члена семьи. Вот она, граница бедности! И на ней сегодня находится почти половина населения!»
Россия — лидер по количеству льгот
Как бедных ни считай, какие методики ни применяй, их в России много. При этом наша страна — лидер по количеству льгот и выплат. «В России действует 380 мер соцподдержки населения, — сообщил глава Минфина Антон Силуанов. — Но из 19–20 млн граждан, имеющих доход ниже прожиточного минимума, этими мерами пользуются только 4,5 млн». Недавно Общественная палата РФ провела опрос и выяснила: больше 35% семей с детьми не пользуются положенными им по закону льготами. Почему это происходит?
«Если про маткапитал люди обычно знают, то про многие региональные льготы семьи даже не слышали, — говорит завлабораторией исследований уровня жизни и социальной защиты Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Елена Гришина. — Другая проблема — большинство выплат очень малы, иногда это 100–200 руб. Дорога из сельской местности в районный центр и обратно, чтобы оформить льготу, обходится дороже, чем сама выплата. И главная проблема — бедные часто не могут подтвердить доход. У многих зарплаты неофициальные, справку о доходе предоставить невозможно, поэтому и помощь от государства не получить. Это особенно актуально для моногородов и сельской местности, где люди вынуждены соглашаться на теневой заработок, потому что другого нет».
Как вырваться из «ловушки бедности»?
«Самое ужасное, что дети в малоимущих семьях попадают в так называемую «ловушку бедности» и уже не могут из неё вырваться, — продолжает Бобков. — Бедные дети плохо питаются, поэтому у них проблемы со здоровьем, не посещают кружки и секции — они теперь почти все платные. У семей нет средств отправить их получить качественное образование, чтобы потом найти хорошую работу, и т. д. Социальные лифты не работают. Бедность переходит от одного поколения к другому.
Но соцвыплатами проблему бедности не решить. Зарплаты должны быть высокими, и тогда никаких льгот не потребуется. Семья, в которой хотя бы один человек работает, в принципе не должна быть бедной! Но внятной политики по повышению зарплат у государства нет и не предвидится. Всё отдано на откуп работодателей. Мелкие предприниматели сами еле выживают, потому что задавлены налогами. А крупные не хотят делиться прибылью. Они почему-то считают, что на те 30—40 тыс. в месяц, которые они подбрасывают своим работягам, можно нормально прожить. Потому что сами слишком далеки от народа. Они живут другой жизнью, в которой фигурируют цены не на курицу или колбасу, а на яхты и острова. А государство подаёт им плохой пример, потому что таких квалифицированных работников, как врачи и учителя, тоже держит в унизительной бедности. Так и хочется сказать: «Господа олигархи и чиновники, надо делиться со своим народом!»
Впрочем, игры с цифрами и статистикой уже дают «положительный» результат на бумаге. Росстат подсчитал: если в I квартале количество граждан РФ с доходами ниже прожиточного минимума было 20,9 млн, то во II их стало уже 18,6 млн. Вы верите в то, что всего за пару месяцев больше 2 млн человек смогли резко разбогатеть и вырваться из «ловушки бедности?»
