Россия быстрее, чем ожидалось, восстановила экономику после спада, вызванного локдаунами и падением цен на нефть. Докризисный уровень ВВП был достигнут уже во 2 кв. 2021 г. Но до 8,4% разогналась инфляция, превысившая все прогнозы.
Государство пыталось обуздать цены весь прошлый год. Замораживались розничные цены на сахар, вводились квоты на вывоз из страны зерна и удобрений, устанавливались пошлины на экспорт подсолнечного масла, повышались банковские кредитные ставки. Итоги этой борьбы министр финансов Антон Силуанов, министр экономического развития Максим Решетников и председатель Банка России Эльвира Набиуллина подвели на Гайдаровском форуме — самой авторитетной в нашей стране научно-практической конференции по экономике. Как рассказали они, если бы правительство не вводило различные ограничения для бизнеса, снижавшие влияние на Россию роста мировых цен, инфляция в нашей стране была бы выше еще на 0,6-0,7%. А 7 раундов повышение ключевой ставки, которые провел ЦБ в течение 2021 г., уберегло экономику от взлета инфляции дополнительно еще на 4%.
Теперь, как заявил министр финансов, пик инфляции пройден. «К концу года мы ожидаем положительные результаты», — сообщил на форуме Силуанов. В этом случае за 2022 г. цены вырастут в пределах 4-4,5%.
Какие ждут испытания?
Но экономической идиллии не ожидается.
«То, с чем мы столкнулись, это не разовый импульс. Этот импульс будет скорее всего и в этом году, и в следующем году», — оценивает инфляционные процессы Решетников.
И руководители финансовой политики с ним согласны.
«До последнего времени мир привык жить в условиях низкой инфляции. Сейчас происходит, на мой взгляд, глобальный разворот», — считает Набиуллина.
Отгородиться от мировых процессов Россия не сможет. В стране с открытой рыночной экономикой это нереально. А значит, и дальше нам угрожают скачки цен — то на один товар, то на другой.
Усиливает риски взятый в мире курс на «зеленую энергетику».
«Это тоже проинфляционно, — полагает глава ЦБ. — Потому что экологические технологии, которые еще не всем доступны, будут дороже. Инвестиций в традиционную энергетику в силу неопределенности [ее перспектив станет] меньше — и это тоже будет дороже».
По мнению Набиуллиной, ситуация сейчас чем-то похожа 1970-е гг., когда рост цен на топливо тоже сильно подхлестнул инфляцию. Но в разных странах финансовые власти вели разную политику, и результат был разным: «Сравните США и Германию. Германия достаточно активно макроэкономически начала действовать, в том числе с помощью денежно-кредитной политики. В ней инфляция была ниже. Ставки [по кредитам] она стала поднимать раньше. И не было такой рецессии, [как в США]. Было только замедление экономического роста». Наш ЦБ, судя по почти двукратному повышению ставки, произведенному в 2021 г., равняется на немцев.
Как поддерживать бедных?
Однако инфляция не единственный вызов, на который придется ответить правительству. Среди проблем, мешающих экономике расти, на первое место председатель Центробанка ставит дефицит рабочей силы: остро не хватает и разнорабочих, и квалифицированных специалистов. Но на рынке труда много перекосов.
«У нас 15% рабочих мест — это места с зарплатой ниже МРОТа. То есть у нас большой пласт низкопроизводительной занятости, — проводит пример Решетников. — Надо смотреть, что это за рабочие места. Как правило, они порождены нашими же обязательными требованиями — охранники, бухгалтера, ненужная отчетность. Мы можем снизить это регуляторное давление на экономику и дать возможность эти непроизводительные рабочие места перепрофилировать. Конечно, государство должно взять на себя переобучение людей, [которые их занимают]».
И уж если инфляция пришла надолго, по мнению главы Минэка, стоит подумать о том, чтобы создать систему помощи покупателям, страдающим от резкого роста цен: «То есть, не вмешиваясь в сами рынки, помогать адресно тем или иным потребителям. Причем по широкому спектру: это не только продовольствие, но и те же удобрения. В принципе мы такие элементы уже имплементируем в нашу политику. И, наверное, это будет фокус обсуждения в этом году».
В переводе на простой русский язык: чиновники понимают, что введение продовольственных карточек или сертификатов для малоимущих было бы лучшим решением, но неизвестно, когда они перейдут от слов к делу.
Сильно ли вырастут доходы?
Какие в такой ситуации у страны перспективы? Задача правительства — выйти в ближайшее время на среднемировые темпы экономического роста. Это 3-3,5% в год — больше, чем было до коронакризиса. И в Центробанке, и в Минфине, и в Минэке считают, что для этого есть реальные возможности.
«Но очень сильно все зависит от наших действий, от инвестиций — как быстро они пойдут», — уточнил Решетников. В ближайшие годы государство впервые направит 2,6 трлн руб. из Фонда национального благосостояния на строительство дорог, очистных сооружений, предприятий по переработке сырья, в проекты из области водородной энергетики. Такого не было никогда.
При этом, по словам Силуанова, важно качество роста — «чтобы граждане почувствовали изменения». Достаточно ли для этого прибавления ВВП на 3,5% в год?
«Тут нет прямой арифметической зависимости, — поясняет директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ им. Ломоносова Олег Буклемишев. — Многое зависит от того, какие источники рост питают. Если это экспорт — то увеличиваются доходы бюджета, корпораций и небольшого количества их работников. А чтобы доходы распределялись более равномерно, рост должен опираться на внутренний потребительский спрос. Должен возникнуть такой благотворный круг, когда товары, произведенные в стране, в ней же и продаются. Тогда спрос в одних отраслях быстро стимулирует рост доходов в других. Но все планы правительства почему-то ориентированы на другие виды роста, кроме этого. И даже крупные инвестиции не дают нужный эффект, так как проходит немало времени от начала строительства до момента, когда потребители начнут покупать товары, произведенные на новом заводе или доставленные по новой дороге».
